Доверься мне вновь - Джоанна Рок

— Спасибо, — наконец пробормотала Блэр, прекрасно понимая, что без его помощи ее план не сработал бы. — И спасибо, что предложил отвезти меня сегодня к маме. Я не против подождать с ней до утра, но это было очень мило с твоей стороны.

Лукас засунул руки в карманы.

— Не могу себе представить, какой это стресс — быть далеко, когда ей плохо. Мы с мамой тоже близки, как ты, наверное, догадалась. Я могу понять, как это — бросить все…

Ее сердце сжалось от его слов, его сочувствия.

— Ты ведь поэтому работаешь в ее фирме? Оставил свой собственный бизнес, чтобы ее бизнес преуспел.

Она восхищалась этим. Хотела бы она быть такой же полезной для своей мамы в борьбе с раком.

Она вздрогнула, обхватила себя руками.

— Я сделаю все, чтобы помочь ей.

Взгляд Лукаса не отрывался от ее глаз, магнетическое притяжение между ними было таким сильным, что она, казалось, невольно качнулась к нему. Момент затянулся.

— Тебе лучше зайти внутрь, Блэр. Здесь как-то прохладно.

Проглотив чувство вины и тревоги, Блэр пожелала ему спокойной ночи, прежде чем уйти в дом, подальше от притяжения мужчины, к которому она никогда больше не сможет прикоснуться.

Глава 5

— Дорогая, если хочешь успеть на поезд, тебе лучше уехать прямо сейчас, — сказала мама Блэр вечером следующего дня.

Ослабленная сильнодействующими лекарствами от рака, Эмбер Уэсткотт почти весь день проспала в кресле в гостиной. Приехав поздно утром, Блэр приготовила большую порцию куриного супа с лапшой, покрасила ногти на ногах матери и занялась уборкой. Поэтому Блэр было немного больно, что ее мама дважды за последние пять минут напомнила ей, что пора уходить. Это почти заставляло дочь чувствовать себя нежеланной, несмотря на все ее усилия быть полезной. В конце концов, страдала только ее мать. Она имела полное право остаться одна, если хотела. Блэр нужны были эти визиты, чтобы убедиться: с ее мамой все в порядке. И она старалась не быть помехой. Она поймала себя на сожалении, что не доверилась Лукасу прошлой ночью. Она не могла отделаться от мысли, что он поймет.

Мать выглядела неважно. Волос она давно лишилась, кожа была бледной. К тому же на колене после вчерашнего падения появился порез. Блэр хотела перед отъездом еще раз осмотреть рану.

— Не надо. — Мать сжала ее руку, лежавшую на подлокотнике кожаного кресла. — Я знаю, что капризничаю, Блэр, и не собираюсь срываться на тебе, когда ты хочешь мне добра. Но иногда ты так осторожна со мной…

— Осторожна? — спросила Блэр, сбитая с толку. — Разве я не должна быть осторожна рядом с тобой, когда твое тело так много переживает?

— Я имею в виду, что ты обращаешься со мной как со старой и немощной. Как будто я могу сломаться от пореза на колене.

Слова матери словно облили ее чем-то неприятным. К тому же сегодня Блэр тоже чувствовала себя немного разбитой. Она плохо спала после того, как рассталась с Лукасом. Особенно когда она знала, что ей придется увидеть его снова. Работать с ним. Поехать с ним в Майами. Зная, что все это время он испытывал к ней такое же искушение, как и она к нему. По его словам, его влекло к ней еще до поцелуя.

Было больно думать, что он признался в этом, когда она не была полностью честна с ним. Часть ее все еще задавалась вопросом, что могло бы произойти, если бы она просто призналась в попытках своего бывшего работодателя узнать больше о косметике «Дешам».

— Я не пытаюсь быть слишком осторожной. Но я думаю, что вполне естественно беспокоиться о том, кто проходит через такой кошмар.

— Хватит уже избегать в разговоре моего диагноза. От того, что ты не говоришь вслух название болезни, рак никуда не уйдет.

В ее голосе звучало раздражение. Блэр знала, что не должна принимать это близко к сердцу, но ей было стыдно за свою трусость. Она правда старалась не произносить лишний раз этот страшный диагноз, словно зарывая голову в песок.

Блэр сглотнула. Ей было больно, когда видела свою сильную мать такой. Женщину, которая тренировала команду по хоккею на траве и могла бегать и пасовать не хуже любой девушки в команде. Теперь она была бледной и злой, страдающей от боли, которую Блэр не могла помочь ей вынести.

Тень автомобиля на подъездной дорожке сказала Блэр, что ее машина прибыла.

— Я сделаю все, что в моих силах, мама. — Встав с кресла, она поцеловала мать в лоб. Она сильнее Блэр. Она смотрит раку в глаза так же, как смотрела на все препятствия в своей жизни. Развод, финансовые трудности, работа на двух работах в самые трудные времена.

Блэр должна тоже стать сильной.

Может быть, щекотливая ситуация, в которой она оказалась с Лукасом, поможет ей стать более грозной версией самой себя.

Или, что более вероятно, она просто пытается оправдать свою потребность увидеть его, хотя знает, что им лучше оставаться далеко-далеко друг от друга.

Прошло чуть больше недели после поцелуя на крыше, прежде чем Блэр и Лукас встретились снова. Произошло это на собрании компании.

Блэр сидела рядом с ним в конференц-зале. Что-то в ее виде не давало ему покоя. Одежда, всегда подобранная безукоризненно, в этот раз никак не складывалась в единый образ, что было очень странно для представителя индустрии красоты. Лукасу до течений моды дела не было, но изменения в поведении Блэр заняли все его внимание. Что с ней происходит? Она нервничает? Из-за чего? Лукас не хотел верить, что Блэр — шпионка, но подобные перемены заставляли его нервничать.

В тот момент, когда он полностью погрузился в свои мысли, они были прерваны начальником отдела маркетинга:

— …значит, если у Лукаса нет для нас еще чего-нибудь, мы можем закончить встречу?

Лукас поморщился от такого способа передать слово. Восемь человек при словах «закончить встречу» уже были готовы покинуть зал, но Лукас должен был сказать нечто важное. Но важнее этого — он должен был оценить реакцию этих людей.

— Я хочу напомнить всем вам, что информация о новом продукте компании полностью секретна.

После этих слов он уперся руками в стол и окинул всех присутствующих тяжелым внимательным взглядом.

Блэр водила пальцем по браслету и, казалось, была мыслями где-то далеко.

Директор по маркетингу смущенно перебирала бумаги презентации.

— Думаю, это все прекрасно знают, — едва слышно сказала она.

— Я вовсе не имел в виду,