Доверься мне вновь - Джоанна Рок

Начинающая актриса, чертовски талантливая. Его мама была так впечатлена записью прослушивания, которую Тана представила как часть своего творческого портфолио, что отправила отрывок Лукасу. Но он не думал, что женщина сейчас играет какую-то роль. Взгляд, который она бросила на него, казался достаточно искренним.

— Но если у Блэр проблемы в семье, ей было бы приятно чувствовать поддержку нескольких друзей.

Глаза Таны сузились. Она заговорила тихо, хотя Блэр стояла далеко от них.

— Так вот кто ты сейчас? Ее друг?

— Это проблема? — выпалил Лукас, теряя терпение, когда хотел удержать свое внимание на Блэр.

Тана покачала головой:

— Вовсе нет. Но все выглядело более чем дружелюбно, когда я вошла сюда минуту назад. Особенно если учесть, что она работает на тебя.

Ее слова вызвали в памяти задыхающиеся всхлипы Блэр и голодные поцелуи. Без сомнения, все вышло из-под контроля.

— Она работает в компании моей матери. Не на меня, — уточнил он.

— Она сейчас через многое проходит. Не нужно усложнять ситуацию, предлагая дружбу, которую ты не собираешься беречь.

Лукас хотел поспорить с этим, но как он мог, когда понятия не имел, к чему все идет между ним и Блэр? Вместо этого он попытался придумать способ спросить о болезни ее матери, но, прежде чем он успел это сделать, Блэр нажала кнопку на своем телефоне и повернулась к ним лицом.

— С мамой все в порядке, — начала она, слова не вязались с ее бледностью, когда она подошла к ним. — Мама упала и ударилась головой, но Валери не думает, что ей нужно накладывать швы. Утром я поеду к ней.

Лукас подождал мгновение, надеясь, что Тана отступит, чтобы он мог поговорить с Блэр наедине еще немного. Однако Тана взяла Блэр под руку и положила голову ей на плечо — молчаливое проявление утешения, от которого исчезла морщинка между бровями Блэр.

Это немного отрезвило Лукаса. Он должен был выяснить, причастна ли Блэр к шпионажу, но слишком быстро терял объективность, а это было неприемлемо.

— Мне пора идти. — Лукас сделал шаг назад. — Надеюсь, завтра твоя мать будет здорова.

— Лукас, подожди. — Выпрямившись рядом с подругой, Блэр прикусила губу, изучая его. — Я пойду с тобой.

«С мамой все в порядке. С мамой все в порядке». Блэр надеялась, что, если она будет повторять эту фразу чаще, ее сердцебиение замедлится. Она позволила ободряющим словам кружиться в ее голове все время, пока спускалась по лестнице, Лукас шел следом. Она впала в панику, когда Тана нашла их сегодня вечером на крыше, ее внутренности скрутило от тошнотворного страха, что ее мать может быть… «С мамой все в порядке», — строго сказала она себе, когда они спустились в холл и вышли на улицу. Только тогда она позволила себе взглянуть Лукасу в лицо.

Стоя перед крыльцом, Блэр оперлась бедром о каменное основание перил и позволила своему взгляду блуждать по его слишком красивым чертам. Золотисто-карие глаза следили за ней, казалось, читая ее настроение, хотя она мало что рассказывала ему о своей матери. Она была благодарна, что тот не задавал вопросов, когда она не была готова поделиться с ним этой частью себя. Достаточно одного опрометчивого поцелуя.

— Итак, о том, что произошло наверху. Я знаю, что перешла границы дозволенного.

— Ух ты. — Лукас прижал большой палец к ее губам, мягко заставляя замолчать, прежде чем снова опустить руку. — Если границы и нарушены, то это произошло по обоюдному согласию.

— Раз это было по обоюдному согласию, давай заключим еще одно соглашение — не повторять этого никогда.

Между ней и Лукасом уже все было очень запутанно. Она отказалась шпионить за ним. И он, казалось, подозревал ее, но все же попросил помочь найти шпиона. Она не знала, что и думать. Но она должна сохранить свою работу и место в особняке, продолжать искать еще одну работу, чтобы оплатить все счета матери. Она сделает все возможное, чтобы ее мать продолжала лечиться.

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

Она попыталась прочесть выражение его лица, но ее отвлекли вид его взъерошенных темных волос и воспоминания о своей руке, перебирающей пряди.

— Это была ошибка, — запоздало ответила Блэр, чувствуя, как пересохло в горле.

Лукас медленно кивнул, словно обдумывая ее слова.

— И как ты предлагаешь это сделать? Как обуздать страсть?

Этих слов было достаточно, чтобы страсть волной нахлынула на нее. Ее соски напряглись, а бедра сжались. Видит ли он ее реакцию?

В данный момент ей хотелось, чтобы улица возле ее дома была более оживленной — тогда бы их общение не казалось настолько интимным. Но улица была пустынна.

— Сила воли? — предложила она, не особо веря собственным словам.

— Я скажу тебе правду, Блэр. До того как мы поцеловались, у меня едва хватало силы воли, чтобы держаться от тебя подальше. — Он перегнулся через каменные перила, убрал прядь волос с ее щеки. — Теперь, когда я попробовал тебя, когда я знаю, что ты тоже хочешь меня, это будет чертовски сложно.

О нет.

Блэр была уверена, что, если бы между ними не было каменной перегородки, она бы снова приклеилась к нему, чтобы продолжить с того места, где они остановились на крыше.

— Возможно, я вляпалась по уши. — Она не могла позволить себе пойти с ним по этому пути, каким бы заманчивым он ни был. — Но, черт возьми, мне нужна эта работа, Лукас!

— Блэр…

— Я серьезно. Я не могу рисковать, позволяя личному влечению помешать самой большой возможности в моей профессиональной карьере. Если уж на то пошло, я не могу рисковать своим местом в этом здании. Иначе я никогда не смогу позволить себе жить в Нью-Йорке.

Лукас тоже выпрямился, уличный фонарь отбрасывал тень на его лицо, когда он отступил от нее.

— В таком случае нам лучше найти способ сохранить наши границы, — согласился он более решительно, чем выглядел. — Мне нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко рядом со мной из-за того, что произошло.

Она бы не назвала это неудобным, но не собиралась придираться, когда он согласился отступить. В конце концов, именно этого Блэр и хотела.

Любопытно, каково было бы встретиться с ним при других обстоятельствах, не требующих держать дистанцию. У нее не было большого опыта общения с мужчинами, особенно с учетом того, что в прошлом году в ее жизни доминировали проблемы со здоровьем мамы. Но, даже исходя из того немногого, что знала, она была на сто процентов уверена,