Воители безмолвия - Пьер Бордаж

– Ах да! Местная религия, – пробормотал юноша, разочарованный столь пустой информацией.

– Вижу, вы помните о кое-каких уроках. Крейцианство действительно… официальная религия Сиракузы.

– Вы, похоже, не питаете к ней особого уважения! – заметил Лист, от взора которого не ускользнула презрительная ухмылка дяди.

– Если точнее, термин «официальная» не вполне уместен. Точнее надо говорить «обязательная»! Думаю, каждое существо имеет право на свободный выбор своих верований… А теперь пора прогуляться по парку. Жаль не насладиться этим чудом.

По-прежнему склонившийся над перилами, погруженный душой и телом в созерцание, Лист не шелохнулся. Регент удалился внутрь роскошных апартаментов, уселся перед столиком из ароматного дерева, служившего ему рабочим столом, и нажал на кнопку небольшой черной коробочки, тут же окутавшейся голубоватым свечением: сотовый передатчик, соединенный с глазными приемниками его даитов.

Лист нехотя покинул свой наблюдательный пост и, в свою очередь, вошел в главную гостиную. Он остановился в трех шагах от столика. Взгляд его скользил по затылку, плечам и спине дяди. Стри Вортлинг был стареющим человеком, заменившим ему отца после смерти Абаски Вортлинга, сто двадцать седьмого сеньора династии Ворт-Магорт. Лист еще не достиг возраста, когда мог править планетой. Стри, младший брат Абаски, был назначен советом, чтобы обеспечить управление в переходный период и подготовить наследника, как того требовал маркинатский закон. Новый регент немедленно взялся за работу. Хитрый, даже двуличный, он проявил ловкость и проницательность, чтобы урегулировать в свою пользу территориальные и коммерческие разногласия между Маркинатом и другими государствами-членами. Сейчас он пользовался всеобщим уважением, и многие правящие сеньоры не гнушались просить у него совета.

Листа одновременно раздражали и забавляли давно вышедшие из моды одежды дяди. Они так отличались от шелковистых тканей, которые он видел на людях внизу! Он кипел от нетерпения, которое едва сдерживал, чтобы получить доступ ко двору сеньора Ранти Анга. Он умирал от зависти, когда собственными глазами видел роскошь, которую не раз описывали те редкие маркинатские знатные люди, которым доводилось воспользоваться этой привилегией. Представление ко двору было не только введением в святая святых, в храм элегантности и грации, но и залогом его триумфального возвращения к друзьям. Но чем больше уходило времени, тем больше отдалялось заветное мгновение. Придется смирять свое нетерпение до официального закрытия пятилетней асмы, дожидаться конца нескончаемых дискуссий на скучные и непонятные темы о монетарном паритете, о коммерческих приоритетах, об ученой и медицинской этике, о статусе тех, кто не относился к людям, короче, обо всем, что составляло обычную повестку асмы.

Несмотря на истинную и уважительную привязанность к дяде, Лист считал Стри Вортлинга пыльной реликвией давно ушедшего прошлого, чем-то вроде застывших героев маркинатских сказок, которые, проснувшись после долгого сна в азотных склепах, оказывались оторванными от своей эпохи. Регент превратился в одного из самых влиятельных руководителей Конфедерации Нафлина, но его длинная туника из коричневой выцветшей шерсти, серые непричесанные волосы, ниспадавшие на плечи и спину, хлопковый плащ, высокие потрепанные сапоги из кожи не соответствовали его рангу. Если бы небо позволило ему, Листу Вортлингу, единственному сыну Абаски Вортлинга, стать сеньором миров Ворт-Маторта, он бы сумел навязать своему двору утонченный этикет, основанный на искусстве и красоте.

Невидимые воздушные лифты довезли делегацию Марки-ната, которую сопровождал большой эскорт, до небольшой круглой площади, откуда лучами звезды отходили прямые аллеи, уложенные белыми и блестящими камнями. Границы парка растворялись в темных складках второй ночи, ночи удовольствий и отдыха.

– Как приятно прогуливаться здесь, мой сеньор! – воскликнул Джасп Харнет, генеральный даит. – Жаль, что на Маркинате совсем иной климат!

– У нашего мира свои прелести, – ответил Стри Вортлинг. – Согласен, климат более суровый. Но шесть времен года: и мы жаждем прихода каждого, каждый наделен своим очарованием…

Лист шел чуть в стороне как бы в промежутке между группой даитов и послов, окружавших регента, и роем конфедеральных охранников, замыкавших шествие. Ему претила смертельно наскучившая компания генерального даита, невысокого лысого человечка, всегда одетого в серую тунику. Легкий бриз, который называли «любовной лаской», наполнял теплый воздух тончайшими ароматами. Далекие звезды сверкали на темно-синем полотне неба. Три из пяти ночных лун на горизонте уже пускали первые красно-оранжевые стрелы. Рой светошаров плавал над парком. Их лучи ласкали сверкающие камни аллей, заросли ночных, эфемерных растений и висячие ветви плакучих ивий.

На пересечении четырех аллей маркинатская делегация столкнулась с еще одной группой гуляющих, в центре которой Стри Вортлинг тут же узнал по высокому характерному силуэту Донса Асмусса, сеньора Сбарао и Одиннадцати Колец.

Оба эскорта и охранники вытянулись в шеренги по краям аллей. Сеньор Сбарао и регент Маркината, стоя напротив друг друга, поднесли ладони к глазам и трижды раскланялись, как того требовал протокол. Огромные граненые алмазы, рубины, изумруды и сапфиры украшали черный просторный капюшон Донса Асмусса. Корона из старого зеленого золота с тонкой резьбой и резным хрусталем украшала его широкий лоб. Две косички делили его каштановую намасленную шевелюру надвое по сбарайской моде. Лист решил про себя, что видит прекрасный образец дурного вкуса.

– Регент Стри Вортлинг из Маркината, встречу с вами всегда считаю честью и удовольствием, – начал Донс Асмусса, чей могучий голос разорвал бархатную тишь парка. – Если мне не изменяет память, наш последний разговор состоялся на асме на Даломипе пять стандартных лет назад. Небеса тогда проливали такое обилие слез, что каждый только и мечтал вернуться на родную планету!

Члены сбарайской делегации понимающе засмеялись.

– Действительно, сеньор Асмусса, ни вы, ни я не приспособлены к холодному и мокрому климату, не так ли? Мне очень хотелось бы переговорить с вами до официального открытия асмы. Некоторые… совпадения стали для меня источником больших забот. Хотелось бы поделиться с вами некоторыми мыслями.

Регент знал, что Донс Асмусса был человеком хитрым и знающим, несмотря на свою броскую, вульгарную внешность, характерную для жителей Колец. Ему удалось укрепить свою династию, основанную на исходе Великого Заговора Колец без нарушения законов Конфедерации Нафлина. Бывшие рабы Первого Кольца, те самые рабы, которые усадили на трон Сбарао его предка, семь раз пытались опрокинуть нынешнего властителя. Он избежал смерти в многочисленных покушениях, в том числе и при взрыве светобомбы, когда ему оторвало руку. Власть его только усилилась после этих испытаний. Одно за другим мятежные Кольца сложили оружие и попросили, чтобы их вернули в звездную систему Сбарао.

Охранники широким кольцом окружили двух мужчин. Стри Вортлинг быстро огляделся, спрашивая себя, не снабжены ли некоторые из охранников обоих эскортов усилителями речи или синхронными переводчиками движения губ.

– Если вы не против, мы воспользуемся кодировщиками языка, – тихо произнес Стри Вортлинг.

– Вы подозреваете кого-то из своего окружения? – спросил Донс Асмусса.

– Кто его знает, – уклончиво ответил регент.

Он извлек из кармана крохотную пластину и закрепил ее на верхней губе. Воздух сгустился и непрозрачным экраном прикрыл нижнюю часть его лица на высоту десяти сантиметров. Сеньор Сбарао пожал плечами и сделал то же самое. Теперь их разговор не мог перехватить никто.

Лист заметил роскошного хохлатого павлина, который чинно расхаживал под светошаром. Грациозная птица буквально хвасталась своими яркими блестящими перьями.

– Это внезапное изменение места прохождения асмы сопровождается рядом сомнительных дел, – продолжил Стри Вортлинг.

Кодировщик менял тембр его голоса. Казалось, что разговор ведется через толщу воды.

– Первое совпадение: внезапный пожар дворца ассамблей на Иссигоре. Крайне удивительно, что огню удалось уничтожить монументальное здание в два дня и всего за один стандартный месяц до асмы, которая должна была проходить в его стенах. Второе совпадение: религиозный процесс над Шри Митсу, одним из пяти великих смелла конгрегации. Его вечная ссылка удалила его от дел Конфедерации, где его авторитет и ясновидение мешали маневрам некоторых членов…

– Банальная и печальная история нравов! – возразил Донс Асмусса. – Вам же известна непримиримость крейцианских фанатиков!

– Безусловно. Но как вы объясните эту непримиримость, которая не применяется к некоторым другим сиракузянам, занимающим высокие посты и чьи нравы также противоречат крейцианству?