Как я увела жениха с чужой свадьбы (СИ) - Волкова Дарья

К внешнему виду Огарева у меня не получилось придраться. Темно-синие брюки обтягивали ладную задницу, рубашка светло-серая идеально отглажена. Похож на серьезного человека, а не на коня. Впрочем, кого я обманываю? Судя по квартире и машине, он и есть серьезный деловой человек. Просто выглядит иногда как конь педальный.

— Ладно, я побежал, — Огарёв стукнул кружкой о стол. — Еду сама сообразишь, тетя Стеша сегодня придёт после обеда, вообще она приходит два раза в неделю — вторник и пятница.

— Мне в это время лучше исчезать, чтобы ей не мешать?

— Можешь не исчезать, — Огарёв сдернул со стула пиджак. — Главное, чтобы она тебе не мешала.

Великодушие просто через край. У него. А у меня — язвительность.

— Зааай! — раздалось из прихожей.

— Да, дедушка Мазай? — мрачно отозвалась я и побрела на голос.

— Твои ключи, — Ярослав звякнул связкой о стекло полочки. — Убег. Буду поздно. Пока.

После этой милой сентенции он вдруг наклонился и поцеловал меня в щеку. С меня разом слетели остатки сна. Это что за новости?!

— Извини, рефлекс, — Огарев как ни в чем ни бывало сунул телефон в карман. — Все, до вечера.

Спустя секунду я уже осталась одна. Покосилась на связку ключей. Вот так вот запросто оставил ключи от квартиры почти незнакомому человеку. Ну и что, что мы уже два раза спали вместе? В квартире куча дорогущей бытовой и оргтехники. И куча всего другого. Что это — беспечность? Скорее всего — уверенность. У Огарёва наверняка и связи имеются, если что. Да и вообще — понимает он, что я катушки ниток из его дома не унесу. И правильно понимает. Что брать чужое нельзя — это в меня в детстве вбили. Настойчиво вбили. На этой светлой мысли я поплелась на кухню пить кофе. В девять у меня первый клиент.

Вечером Огарёв приехал не то, чтобы очень поздно. Я сама только-только нарисовалась и успела принять душ в его роскошной ванной комнате. Зато он приехал с полными пакетами еды. На фоне последних дерьмовых событий в моей жизни это — казалось чудом. О том, что именно Ярослав был виновником травли соседей, я в данный момент не думала. Я наслаждалась суши.

— Тоня, прекрати жрать, надо же запилить контент!

— Да провались ты со своим контентом!

— Надо, Тоня, надо. Давай, сделай все на столе красиво.

Я вздохнула, засунула за щеку еще один ролл и принялась делать красиво. В конце концов, «запилить контент», чтобы все — в первую очередь, конечно, Виолетка с матерью — поверили, есть наша цель. А я как-то увлекалась и забыла. Чересчур быстро забыла.

Чудо, но на фото я опять получилась прилично — волосы после душа изволили лечь локонами, на щеках румянец. В общем, не сильно я портила фото белозубо улыбающегося Огарева.

Он же что-то быстро натыкал в телефоне, отложил его и расстегнул пару пуговиц на рубашке.

— Все, налетай!

— А ты?

— Пойду, переоденусь. Все не сметай, мне оставь.

Я показал язык великолепной огаревской спине.

— Ну что, дорогая, как прошел твой день? — суши мы смели. И теперь Ярослав заваривал чай. У него это как-то душевно получается. А я вот люблю кофе. Но теперь вот, видимо, придется пить чай. Сегодня — соломенно-желтого цвета.

— Упахалась, — «дорогая» сыто откинулась на стуле. И невинно добавила: — Богдаша сегодня приходил.

Огарев зашипел, плеснув себе нечаянно на руки из чайника.

— Подуть? — добросердечно спросила я. Господи, его это прямо всерьёз задело. Тему эпилированных мальчиков можно пораскачивать.

— Сам справлюсь, — буркнул Огарев и так поставил прозрачный чайник на стол, что из него плюхнулось. Я безмятежно принялась вытирать стол.

— Значит, ты сегодня видела мужской член, — наконец, прорезался голос у Огарёва.

— А ты что, не видел, что ли?

Ярослав поперхнулся чаем из только-только поднесенной к губам чашки.

— Ты думай, что говоришь!

— Что, не ходил в туалет сегодня? — картинно изумилась я.

— Господи… — Огарёв схватился за голову. — Как же с тобой сложно!

Я хотела припомнить, что не навязывала свое общество, но решила не повторяться.

— Зато не скучно!

— Вообще ни разу, — вздохнул Ярослав. Осторожно отхлебнул чай, покосился на молчащий телевизор на стене.

Ой, нет, только не это!

— Не включай, я сейчас буду бормотать!

— Про эпиляцию паха у мужиков? — саркастически хмыкнул Огарёв. — Может быть, лучше телевизор?

— Ладно, про мужиков не буду, раз ты такой нежный и чувствительный. Хотя мальчики в позе кошечки так забавно смотрятся…

— Тоня!!! — взвыл Огарев.

Я победно ухмыльнулась. Мальчик заводной, как юла. Пару раз нажал — и завертелся.

— Ладно-ладно, про мальчиков не буду. Про девочек хочешь?

Огарёв что-то буркнул, уткнувшись носом в кружку.

— Знаешь, — начала я безмятежно. — Мне рассказывала мама подруги, она медсестра. Дело было в девяностые, тогда про такие чудеса, как эпиляция интимной зоны и солярии, еще никто толком не знал. А тетя Надя в реанимации работала. И вот привезли к ним женщину, после аварии. Ну, мероприятия провели, состояние стабилизировали. А потом…

— Что — потом? — мне удалось привлечь внимание надувшегося Ярослава.

— А потом вся больница ходила смотреть между ног лежащей в реанимации без сознания женщины. Потому что она была ТАМ лысая!

Огарёв закатил глаза. Допил в один глоток чай. Поднялся с места.

— Я пойду в кабинет, поработаю.

Ушатала я мальчика. А вот не фиг было!

— Ярослав, а ты чем занимаешься? — мы уже по очереди сходили в ванную и теперь лежали в постели. — Я вот тебе всю правду про свою работу выложила, — Огарев в темноте едва слышно фыркнул. — А ты? Что у тебя за объекты такие, которые ты все сдаешь?

— Ничего интересного, — слышно было, как он смачно зевнул. — Заправки я строю.

— Какие? — не сразу поняла я.

— Обычные, — он еще раз зевнул. — Чтобы машинки бензином и дизелем заправлять.

— О-о-о… — протянула я. Не, нормальное дело, полезное. Не какой-то там эффективный менеджер, который не пойми чем занимается. — Так ты, чувак, в нефтяном бизнесе?

— Угу. Хлопотное это дело — нефтянка. Спокойной ночи, Тонь.

— Спокойной ночи.

Перед сном я еще успела подумать, что масштаб уведенного у Виолетки куска растет прямо на глазах. С этой неутешительной мыслью я и уснула.

Телефон зазвонил, когда я лежала на постели и любовалась нежно-бирюзовым свеженьким педикюром. На загорелых ногах — вообще бомба. Я взяла аппарат.

Звонила Феня. Вы, наверное, думаете, что это за имя такое — Феня? По паспорту одну из двух моих ближайших подруг зовут… Фёкла. Это имя долго было камнем преткновения между Феней и ее отцом. Я помню отлично, как Феня кричала с порога отцу, что ненавидит его за то, что он по пьяни вписал в ее свидетельство о рождении такое имя. Дядя Витя лишь усмехался. Ну и смущался — но самую малость. Он раньше и правда сильно закладывал за воротник. Приговаривая: «Кто не пьет, тот не токарь». Пока не лишился двух фаланг среднего пальца на правой руке. Пить после этого почти перестал. А вот имя у дочери, как и половину пальца на руке — уже не вернуть. Впрочем, Феня громогласно и неоднократно заявляла, что сменит имя, как только придет время получать паспорт. Но когда пришло это благословенное время…. Старинные имена вдруг вошли в моду, Фёклой, оказывается, звали одну из популярных телеведущих. И Феня смирилась со своим именем. И даже начала гордиться им. А дядя Витя сказал: «Ага! Я так и думал». Кстати, если уж об именах, так Ганя — это Гания. Хорошая татарская девочка с огромными глазищами и миниатюрной стройной фигурой. Из нас троих она самая красивая. Только Фене это не говорите, ок? В общем, на фоне имен подруг мое смотрится почти обыкновенно.

— Але-е-е… — томно произнесла я, поднеся телефон к уху.

— Привет, подруга! — бодро отозвалась трубка Фениным голосом. — Куда пропала? Соскучилась по тебе страшно!