Александр Афанасьев. Крушение иллюзий - Александр Маркьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всем — здесь снайпер, мы не видим его!
— Залечь! Антиснайперской группе — в работу!
Антиснайперская группа помимо винтовок Барретт и M14DMR, переделанных оружейниками морской пехоты имела на вооружении специальный мобильный прибор-антиснайпер — микрофоны и ноутбук. Сейчас два снайпера вышли на позиции, еще двое работали с антиснайпером — один с прибором, другой — с лазерным целеуказателем.
Следующий выстрел, уже засеченный микрофонами — оказался последним.
— Семьсот метров! Пятнадцать градусов!
— Есть, даю целеуказание!
Лазерный луч отметил сектор — его увидели снайперы, которые пользовались днем прицелами в ночном режиме — специально чтобы видеть целеуказание.
— Держим сектор.
Снайпер выдал себя довольно скоро — настоящих, способных целый день лежать не шевелясь, здесь не было.
— Движение!
Обе винтовки ударили в унисон — и в семистах метрах от них боевик покатился вниз по склону, отброшенный пулями.
— Попадание.
— Подтверждаю. Снайпер уничтожен.
— Снайпер уничтожен. Начать продвижение! Снайперы прикрывают!
Перебежками отряд морской пехоты вышел на позицию крупнокалиберного пулемета, там могли укрыться половина из морских пехотинцев.
— Оружейник, проверь оружие! — приказал майор
Штатный оружейник отряда бегло осмотрел пулемет.
— Сэр, не поверите, но он не поврежден.
Можно было бы привязать к нему полоску пластида и вывести его из строя. Но майор предполагал, что пулемет им в будущем очень даже понадобится — черт его знает, насколько они застряли в этих горах.
— Вагнер. Твое отделение несет пулемет. Собрать все боеприпасы. Забираем его с собой…
— Сэр, а как же раненые?
— Пока их нет. Если будут — бросим пулемет и потащим их. Выполнять!
Дробовик — три
Капитан Майк Любин
Наблюдатель
Удар был намного слабее, чем он предполагал — он до этого никогда не оказывался в вертолете, попавшем под огонь зенитной установки и терпящем катастрофу. Это выглядело так — сначала по вертолету как будто кувалдой забарабанило, и он понял, что в них попали, капитан Гэвин все-таки не успел увернуться от установки ПВО. Потом вертолет, ускоряясь, полетел вниз, так быстро, что он не успел ничего сделать. Потом был удар — и у него потемнело в глазах…
Пришел в себя он, когда вертолет уже был на земле, и несколько секунд пытался понять, что же с ним произошло. Это как качели — когда вы были детьми, наверное, падали с качелей. Вот ты летишь, а вот — ты уже лежишь на земле и ощущаешь боль. И между этими двумя моментами — ничего нет, ты не помнишь, как сорвался и летел до земли. Вот и тут так же… хотя процесс падения здесь занимал несколько больше времени.
Вертолет все-таки выдержал удар о землю — армейские вертолеты строят с большим запасом прочности, а высоты была небольшой — метров пятьдесят над землей, не больше. Силовая конструкция фюзеляжа устояла, вертолет не перевернулся, не лег на брюхо. Искрила аппаратура.
Черт…
Первым делом он отстегнулся от кресла, которое его и спасло. В фильмах показывают, как солдаты летят на вертолете, сидя на краю десантного отсека и свесив в него ноги — на самом деле за такой полет полагается серьезное взыскание, это грубейшее нарушение техники безопасности. Кресло спасло его от удара, спасло его кости от переломов — и все, что с ним теперь было — это болела голова.
Первым делом — он добрался до тумблера и отключил аппаратуру, чтобы короткое замыкание не превратило вертолет в погребальный костер. Потом — сорвал с кронштейна огнетушитель, намереваясь для профилактики залить здесь все пеной, потом выбираться и в этот момент по десантному люку ударили, ударили изо всей силы. Он повернулся, не совсем понимая, что происходит. Следующий удар вывалил искореженную дверь на землю, в проеме появился бандит с автоматом Калашникова. Капитан Любин не придумал ничего лучше, как швырнуть в него тяжелым огнетушителем, освободив руки, он выхватил пистолет и даже успел выстрелить. Но тут ему на голову обрушился удар сзади, погрузивший его в беспамятство.
Техас-Браво— Смотрите, сэр!
Морские пехотинцы дошли до места боя группы Зулу — и тоже увидели разрушенную, уже мертвую деревню.
— Черт, здесь Спуки поработал. И изрядно все раздолбал. Две огневые команды, по четыре человека в каждой. Гутьеррес и Зини! Я хочу, чтобы вы зачистили деревню до того, как мы в нее вступим.
— Да сэр!
Морские пехотинцы двинулись вперед, в каждой из групп был пулемет.
— Мы слева!
— Мы справа!
Один из морских пехотинцев пинком вышиб чудом остававшуюся на месте дверь — дверь была в стене, стена стояла на месте, а три остальных превратились в руины — и отшатнулся.
— Черт… ну и вонь.
Мерзкий, хорошо знакомый запах крови — как будто железо полизал. Потом этот вкус еще долго чувствуется на языке, от него тошнит.
— Похоже, никого нет.
— Смотреть внимательно!
Под ногами — чего только нет, какие-то камни, где-то завалы. Морские пехотинцы осторожно продвигались вперед, в каждый дом они не заглядывали — чего там смотреть, если в дом попадает термобарический снаряд — смотреть там уже бывает нечего.
В одном месте пришлось подниматься — что-то вроде стенки, метра два высотой, непонятно зачем тут так сделано. Видимо, для того чтобы построиться здесь, люди ровняли горные склоны, чтобы сделать дома, сделали что-то вроде террас. Все это делалось не один год, может быть — даже не одно десятилетие. Американскому штурмовику, чтобы уничтожить здесь все потребовалось пять минут…
— Сэр, дальше…
— Движение! На час!
— Морские пехотинцы бросились в укрытия, выставив перед собой стволы.
— Свои! Свои! Красный свет!
— Свои, не стрелять! — крикнул Зини, потому что на am English здесь могут изъясняться только свои — кто вы!? Покажитесь!
— Группа Зулу! У нас есть раненые!
Капитан Майк Любин.Окончательно пришел в себя он уже в пещере — пока его тащили, его изрядно избили. Он пытался вынырнуть из небытия, из черной воды забвения еще по дороге, но тряска и удар по голове, сильный, выбивший из него сознание еще там, в вертолете — дали о себе знать. Придя в себя, он понял, что ранен — но кто-то перевязал его.
Над ним был черный каменный свод, он лежал в пещере, в какой-то нише и до потолка было не больше двадцати сантиметров. На капитана сразу же черной волной накатила клаустрофобия.
Боже… здесь даже подпорок никаких нет.
В пещере была жизнь. Ярко светили американские туристические фонари на бензине, тут были какие-то ящики, похожие на оружейные, много ящиков. Душманы — все бородатые, очень много молодежи, в этой стране половине ее жителей нет и тридцати лет, даже больше половины. Все они ненавидят их и готовятся их убивать.
Потом духи обнаружили, что он пришел в себя. Ругаясь и гогоча что-то на своем языке — их язык был похож на перекрикивание обезьян в зоопарке — они рывком выбросили его из ниши и погнали вперед, к свету на пинках. Пинали со злобой, били прикладами, старались сделать как можно больнее…
Наконец — он оказался в круге света, образованном подвешенным к своду пещеры большим туристическим фонарем — и его стали избивать ногами. Мелькание грязных китайских ботинок — все что он видел, у местных не было денег на нормальную обувь. Один из тех, кто его бил был даже босиком…
— Халас![15] — властно сказал кто-то, и побои прекратились. Потом этот человек снова заговорил на арабском
— Амир Вакуба спрашивает: кто ты такой, белый человек и что ты здесь делаешь? — спросил молодой голос на довольно хорошем английском. Вероятно — из Адена, там почти все по-английски говорят
— Я офицер армии США — счел бессмысленным скрывать капитан — наблюдатель
Ответ перевели и вокруг взревели, а кто-то даже ударил еще раз капитана, пока властное "халас" не прекратило это
— Амир Вакуба спрашивает: это ты бомбил наши деревни?
— Я ничего не бомбил. Моя задача наблюдать! Просто наблюдать и все! На нашем вертолете не было вооружения!
Ответ снова перевели. Капитан счел, что познаний местных бандитов не хватит, чтобы проверить его ответ.
— Амир Вакуба спрашивает: кто вам сказал, где искать Абдулмалика аль-Хути, воина и муджахеддина, да пребудет он по правую руку от Аллаха!
Так все-таки — они убили его!
— Мы только наблюдаем! Мы обнаружили активность после того, как нам дали данные и послали их проверить.
— Амир Вакуба спрашивает: вы сожгли целую деревню со всеми ее жителями. Как белый человек считает, какое наказание он должен получить за это?
