Пока светит Пламя (СИ) - Медянская Наталия

— Да, конечно, благодарю. — Наставник медленно поднял руку и рассеянно провел себе по лицу, будто снимая паутину. — Думаю, ничего страшного нет, если мистер Харт посетит Храм, когда поправится.

— Ах, мы так растроганы, — продолжала щебетать тетушка, — в который раз убеждаюсь, что на ваше участие всегда можно рассчитывать. Как и на помощь.

Наставник проницательно глянул на Мадлену и отставил фарфоровую чашку:

— Вы хотели просить о чем-то?

— Вернее, о "ком-то". — Тетушка кивнула на мрачно жующего племянника. — Бенедикту нужна работа. Юноша настолько щепетилен, что не желает утруждать родственников и стремится устраивать жизнь самостоятельно.

— Похвальное качество. — Марк снова дотронулся до лица и медленно моргнул. — Вы, кажется, говорили, что в кофрадии затруднения с поставками?

Мадлена скорбно кивнула, поджав губы, и Кати заподозрила, что скучный разговор за ужином был затеян не случайно.

— Я… я поговорю с кем-нибудь из геронтов[1]. За… завтра.

Тут он внезапно закашлялся, оперся руками о стол, опрокинув чашку, и попытался встать. Покачнулся, закатил глаза и стал заваливаться на бок.

Кати взвизгнула. Отрешенно сидящий Бенедикт встрепенулся, бросился поднимать гостя, а тетушка кинулась к двери, требуя Ричарда и лекаря.

— Что это с ним? — брат водрузил белого, точно мел, наставника обратно в кресло и похлопал по щекам.

— Какой ужас! — Мадлена вернулась, и, смочив в чаше для мытья рук кружевной платочек, стала обтирать лицо магу. — В моем доме…

Брат Марк в себя не приходил и только коротко и часто дышал, приоткрыв рот.

— Надо бы перетащить его на диван, — Бенедикт озабоченно переглянулся с тетушкой, а потом коротко бросил через плечо:

— Неси-ка плед, сестренка, и… у тебя есть нюхательная соль?

— У меня есть! — Мадлена подхватила юбки и выбежала в холл.

Кати следом понеслась к себе в комнату. А когда вернулась, то натолкнулась на Ричарда. Раскрасневшийся старик тяжело пыхтел, будто тоже бегал, сломя голову.

— Вам велено пройти в библиотеку. — Дворецкий вытер лоб. — Какая удача, что лекарь живет по соседству!

Врач был немолод, лыс и флегматичен. Склонившись над диваном, он напомнил Катрине богомола: худой, сутулый, да еще кафтан зеленый…

Кати сунула в руки тетке плед и, придвинувшись к Бену, шепнула: — Что с Ма… магом?

— Пока не знаю.

— Судя по всему, — врач покосился на брата с сестрой, — отравление. Что ел пациент?

— Вы что же, — Мадлена побагровела, — считаете, что в моем доме на ужин подают отраву?!

— Не обязательно отраву, — врач дернул длинным носом и стал копаться в огромной кожаной сумке, лежащей у изголовья. Кати привстала на цыпочки, силясь разглядеть наставника, но увидела только всклокоченную макушку. — И, скорее всего, не на ужин. Видите ли, нехорошая пища начинает действовать не сразу.

Он вытащил из сумки склянку и торжественно вручил Мадлене:

— Вот. Разведите втрое и давайте по глотку каждые четверть часа. Пациента будет тошнить. — Врач устремил печальный взгляд в окно, за которым уже понемногу сгущались сумерки.

— Постойте, — тетушка нахмурилась и ухватила его за руку. — Брат Марк пробыл у нас совсем недолго. И обедал, судя по всему, не здесь. Да я вообще понятия не имею, где и что он ел! Если пойдут разговоры, прошу вас, не забывайте эти подробности!

— Да не переживайте вы так, — доктор пожал плечами. — Я в своих микстурах уверен, и вам вряд ли придется оправдывать труп.

Тетушка задохнулась от возмущения, а лекарь принялся флегматично укладывать сумку, попутно давая указания делать пациенту холодные компрессы и отпаивать ромашковым чаем. Потом Мадлена пошла его провожать, а Бенедикт, вздохнув, покрутил в руках склянку с лекарством:

— Чует сердце, бессонница нам обеспечена.

1. Геронт — здесь член совета старейшин Ордена

Глава 5

Ночь, как и пророчествовал Бен, действительно выдалась беспокойной. Несмотря на то, что Мадлена порывалась уступить наставнику собственную спальню, врач перед уходом тревожить больного запретил. Тот остался лежать в библиотеке на диванчике и пациентом оказался сложным. К суматохе, связанной с лечением, прибавились заботы весьма необычного характера. Сначала затлела кружевная салфетка — не учуй Бенедикт слабый запах дыма, в битком набитой книгами библиотеке мог бы случиться пожар. Потом на головы Хартам из ниоткуда посыпались мелкие колючие льдинки. Это было не страшно, но весьма неприятно. А под утро несколько фолиантов самостоятельно вспорхнули с книжных полок и один угодил в затылок Ричарду, как раз выносящему из комнаты таз. Дворецкий отделался испугом и шишкой, но ковер был испорчен.

Когда меж портьер стал пробиваться зыбкий утренний свет, брат Марк наконец-то погрузился в глубокий сон. Кати, отчаянно сдерживая зевоту, плюхнулась в кресло и с облегчением вытянула гудящие ноги. Как же она утомилась! Приходящая горничная наверное могла бы накануне задержаться и помочь, но ушла сразу после ужина. Кати заподозрила, что Мадлена просто не захотела переплачивать.

Тетушка всю ночь рьяно выполняла наказы лекаря, и на плечи младшей Харт легло приготовление микстур и отваров. Бенедикт с невозмутимым видом отправился спать где-то после двенадцати, заявив, что вполне доверяет нежным рукам сиделок, чем возмутил сестру до глубины души. В довершение всего Кати вспомнила рыцарский роман, прочитанный перед отъездом в Хоррхол, и совсем уж пригорюнилась. В нем юная и отважная королевна тоже проводила время у постели раненого рыцаря, и сердце Кати замирало, когда горячие губы пациента в бреду произносили имя прекрасной сиделки. И ни слова там не было сказано о грязных тазах, вони и ноющих от усталости икрах.

— Вот ведь враки, — обиженно буркнула она.

Мадлена, меняющая влажный компресс на лбу пациента, недоуменно обернулась:

— Что ты сказала?

— Ничего, — Кати помотала головой, обиженно глянула на тетку и вдруг отчетливо поняла, что та вовсе не так молода, какой старалась казаться. Глаза Мадлены покраснели, на веки залегли темные тени, а уголки рта опустились, подчеркивая морщины. — Как ты, тетушка?

— Устала. — Мадлена виновато улыбнулась и вздохнула:

— Катрина, я волнуюсь. Марк — служитель церкви, крачка, и если поползут слухи… Ох, Светлые Лебеди, как бы люди не решили, что я его отравить вздумала.

— Да, ну, что за глупости, — Кати с сомнением покосилась на лежащего в беспамятстве наставника, — мы же ничего не сделали. Думаю, сам-то он не будет нас обвинять?

— Очень на то надеюсь, — Мадлена дрожащей рукой утерла лоб, — суматошная была ночь.

Кати медленно поднялась из кресла и подошла к изголовью дивана. Марк дышал неглубоко и редко, и ей понадобилось некоторое время, чтобы заметить шевеление его груди.

— И спать бы пойти, да страшно его одного оставлять, — тусклым голосом пробормотала тетушка, — вдруг, еще чего учинит? Кто их, магов, знает.

— А Ричард?

— Ой, — Мадлена покосилась в сторону подпирающего стену старика, — ну ты только глянь на него.

Кати присмотрелась и тихонько фыркнула. Дворецкий каким-то образом умудрился заснуть стоя.

— Ты иди, а я посижу, — неуверенно предложила Кати и обреченно вздохнула, глядя в благодарные теткины глаза.

— Часа через два придет горничная, так сразу отправишься спать.

— Угу, — уныло ответила Кати, — а с Ричардом что делать?

— Не обращать внимания? — Мадлена приподняла одну бровь, и Кати хихикнула.

— Ладно, если проснется, пусть к себе идет. Всё равно толку от него сейчас немного.

— Я почитаю пока. Спокойной ночи.

— Не забудь менять компрессы! — напомнила Мадлена и вышла.

Кати взяла лампу, подошла к столу и погладила шершавый переплет Истории Литкель. Открыв книгу, полистала страницы и нашла события, о которых рассказывал наставник. Интересно, он взаправду потомок крачек? И почему только вскользь упомянул о них? Из скромности?