Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам - Сергей Александрович Алдонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 4 часа утра началось наступление от переправы до Фокшан, на 12 вёрст. И снова правое крыло возглавлял принц Кобург, левое – Суворов. В центре, по предложению Суворова, располагался отряд, предводимый героем вчерашнего сражения Карачаем. По ходу марша армия легко отразила несколько турецких набегов. Фланговые удары турок усилились за 8 вёрст до Фокшан. Армия продвигалась к тактической цели. И в 10 часов утра вышла к полю. Из турецких укреплений начался артиллерийский огонь. Удар кавалерии рассеял правое крыло корпуса Османа. Генерал-поручик Дерфельден (соратник Суворова во многих кампаниях) начал атаку на левое крыло, сосредоточив, по плану Суворова, пять русских батальонов и часть австрийской пехоты. Штыковая атака рассеяла турок. Остатки войска Османа укрылись в монастыре Святого Самуила. Монастырь, при поддержке артиллерии, взяли штурмом. В приступе религиозного фанатизма турки взорвали себя в пороховом погребе.
Суворов по обыкновению настойчиво напоминал российскому и австрийскому командованию об отличившихся в сражении – и не забывал про полковника Карачая, который после Фокшан стал генерал-майором.
Славная фокшанская победа принесла Суворову европейскую славу, а австрийцы навсегда признали русского генерала великим полководцем. Суворов, всю жизнь недолюбливавшей германцев, отвечал на эти почести едкой шуткой: «Со мной и немцы воевать умеют».
Рымник
На реке Рымник Суворов завоюет графский титул двух империй – Российской и Священной Римской, поразив современников отточенным и дерзким военным искусством. Здесь же, в водах Рымника, погибнет сын Суворова, молодой генерал Аркадий Александрович. К счастью, отец не доживёт до этой трагедии. Роковое совпадение, иначе и не скажешь!
Сражение произошло в тех же краях, где и предшествовавшая ему Фокшанская битва. Фокшаны и Рымник – близнецы-братья. Рымникская виктория начиналась по фокшанскому трафарету: армия принца Кобургского попала в отчаянное положение, и австрийский полководец обратился за помощью к союзникам. Семитысячный отряд Суворова под проливным дождём прошёл 75 вёрст за двое суток и предстал перед принцем. Разговор состоялся на охапке сена, в быстро сооружённом для Суворова полевом шатре.
Сражение при Рымнике
– Мы погибли! У великого визиря больше ста тысяч. Их позиции неуязвимы. Ваши войска изнурены. По всем правилам мы будем разбиты, – говорил принц.
– Тактика! – Суворов скептически всплеснул руками. – В кабинетах врут, а во поле – бьют! Если вы не хотите наступать – я пойду в атаку один со своим отрядом. И должен вам доложить, что турок не настолько много, чтобы заслонить нам солнце!
Тут, что и требовалось доказать, взыграла гордость принца Кобургского. Он согласился с планом Суворова. Наступать! Это слово в тот вечер много раз повторял и генерал Карачай. Ему Суворов отвёл важную роль в удивительном военном спектакле Рымника. Двухтысячный кавалерийский отряд Карачая шёл между русской и австрийской колонной. Суворов стремился, чтобы турки как можно позже узнали о русском подкреплениями, чтобы они бросились в атаку на австро-венгерские войска – безоглядно, беспечно. Поэтому именно гусары Карачая первыми встречали турок, а уж за ними шли русские кавалеристы и казаки. И Карачай не подвёл, выстоял! Турки бросили против Карачая восемнадцать тысяч. Венгры отбили атаку. Визирь послал против Карачая ещё более многочисленную орду отборных конников. Карачай отбился и сам продолжал атаковать, с великолепным упрямством выполняя лаконичный приказ Суворова: «Вперёд!». Ещё перед сражением, когда австрийцы спрашивали Суворова: «Куда отступать?» – он отвечал однообразно: «Вперёд! Только вперёд!». Так Суворова теперь называли и восхищенные венгры, и чопорные австрийцы: «Генерал Вперёд».
Семь раз атаки Карачая захлёбывались в турецком море. Наконец, Суворов укрепил его отряд русскими батальонами, и турки показали слабину. В финале изнурительного боя Суворов и Карачай сражались рядом, занимая турецкие лагеря. Суворов отмечал умение венгерской кавалерии преследовать отступающего противника. Они быстро усвоили одно из воинских правил Суворова: «Недорубленный лес снова вырастает» – и старались пленить, либо уничтожить отступавшего врага.
После виктории Суворов на глазах принца Кобургского обнял и расцеловал Карачая. Присутствовавшие при этом офицеры надолго запомнили эту картину: тщедушный старый генерал обнимает рослого, дородного венгра. Запомнили они и слова Суворова, которые были для Карачая дороже любого ордена: «Вот истинный герой! Больше всех он сделал для победы!». Карачай в тот день показал чудеса храбрости, потому что верил в полководческий гений Суворова. Суворов зажёг сердце венгерского героя. В часы молитвы на поле боя, когда отпевали павших, Карачай не отходил от Суворова, восторженно поглядывая на полководца. Рядом они сидели и за пиршественным столом. Братья по оружию!
Крестник Суворова
После турецкой войны генерал Карачай ушёл в отставку. Проживая во львовской усадьбе, он следил за политической жизнью Европы, за перипетиями Французской революции и каждый день вспоминал Суворова, с которым в письмах делился мыслями о Наполеоне.
Карачай не просто подпал под обаяние великого воина. Он сумел понять Суворова – этого русского сфинкса, которого принимали то за людоеда-мясника, то за шута горохового… Карачай полюбил прирождённого полководца, аскета, познавшего тайные законы войны. Полюбил шутника, презиравшего светский этикет, знавшего цену острому словцу, крылатому парадоксу. «Гений – парадоксов друг…». Суворов сумел выразить словами то, что Карачай и раньше чувствовал – стихию внезапной атаки, которая приносит победу. Преклонение перед глазомером, быстротой и натиском. Умение «мыслить секундами», которое является ключом к успеху на войне и в политике. Солдатская простота в Суворове сочеталась с мудростью – Карачай не находил такой личностной глубины среди увенчанных регалиями австрийских полководцев, фельдмаршалов Священной Римской империи. В доме Карачая перед Суворовым преклонялись, гордились дружбой с непобедимым полководцем. Сына Карачай назвал Александром – в честь русского полководца. По просьбе Андрея Карачая Суворов стал заочным крестным отцом Александра. Именно заочным – ведь Суворов, находившийся в России, при армии, не мог присутствовать в храме при таинстве Крещения. Но он согласился стать восприемником Александра Карачая и, находясь далеко от крестника, дал за него обеты Господу.
Когда мы говорим о суворовской «Науке побеждать», о воспитательной стратегии великого полководца и мыслителя, обязательно
