Цена памяти (СИ) - Feel_alive

Она не должна быть здесь.

— Я стреляю Импедиментой, максимум оглушающим, — вдруг говорит Малфой, будто прочитав немой вопрос в её глазах.

Эти слова вырывают её из мыслей, и Гермиона смотрит прямо на Малфоя, наконец чувствуя небольшую неловкость оттого, что стоит перед ним на коленях. Снова. Но выражение его лица, напряжённое, будто бы нарочито грубое, но с тоской в глазах, заставляет её вновь сосредоточиться на том, что сейчас по-настоящему важно.

Малфой перед ней всё ещё истекает кровью. Об остальном она подумает позже.

Она склоняется над раной и чёткими движениями палочки начинает штопать рану, наблюдая, как лоскуты кожи медленно, но верно сходятся.

— Тебе бы ещё не помешало отбиваться, — неожиданно для себя самой выдаёт Гермиона. — Слышал про Протего? Может, стоит потренироваться?

— Может, стоит заткнуться? — в тон ей спрашивает Малфой.

Гермиона намеренно задевает края пореза, и он издаёт невнятный рык, но больше ничего не говорит и лишь откидывается на спинку дивана, запрокидывая голову.

Они оба наконец замолкают, погруженные каждый в собственные мысли. Гермиона старательно колдует, одной рукой вцепившись в палочку, а второй придерживая ошмётки мантии Малфоя и чуть натягивая кожу, чтобы шов получился ровнее. В нос бьёт резкий запах крови, который перекрывает затхлость гостиной Снейпа, и Гермиона тяжело сглатывает, понимая, что металлический вкус теперь продержится на языке несколько часов. Колени и поясницу обжигает болью из-за неудобной позы, и она чувствует, как влажная рубашка прилипает к спине. Это всё отвратительно, и Гермиону мутит, но она продолжает держать себя в руках, мысленно проклиная Снейпа.

Не Малфоя.

Сложно проклинать того, кого пытаешься спасти.

Наконец закончив, Гермиона вздыхает и осматривает результат своей работы. Малфой тоже пялится на свой живот и морщится, но ничего не говорит. Одним заклинанием Гермиона приводит в порядок лохмотья, в которые превратилась его мантия, а затем убирает кровь со своей одежды.

Перед тем, как сделать это, она мешкается всего мгновение, растерянно думая о том, что её рубашка за один вечер впитала кровь и Невилла, и Драко Малфоя.

И спасла Гермиона сразу обоих.

Усталость наваливается на неё, окончательно подминая и лишая сил, и Гермиона делает несколько шагов назад и опускается в кресло Снейпа. Она первый раз сидит в нём. Оно большое и привлекательно мягкое. Напряжённые мышцы расслабляются, Гермиона рвано выдыхает.

А затем, вспомнив о последнем штрихе, она чересчур резким взмахом палочки посылает Малфою прямо в руки ещё одну бутылочку с зельем. Несмотря на изнеможение, он ловит её с завидной ловкостью.

— Кровевосстанавливающее.

Он кивает.

Гермиона запрокидывает голову и смотрит в потолок. Она не ждёт благодарности, но чувствует приятное удовлетворение оттого, что расплатилась с ним за всю ту информацию, которую он успел дать Ордену. У неё нет сил спрашивать, почему ни он, ни Снейп не предупредили их об этом нападении, к тому же Гермиона думает, что Малфой и сам не знал. Иначе разве пострадал бы он так сильно?

Она задумчиво хмыкает собственным мыслям и вдруг слышит тихое Акцио.

Вскинув голову, Гермиона смотрит на Малфоя, который, допив зелье, вытирает губы ладонью и сильно морщится, а после хватает бутылку, зависшую в воздухе перед его лицом, и делает несколько больших глотков прямо из горла.

Гермиона заворожённо следит, как в такт глоткам дёргается его кадык.

— Ты же это не серьёзно? — нарушает она молчание, когда понимает, что Драко Малфой прямо на её глазах напивается эльфийским вином.

Он сурово смотрит на неё и снова широким жестом вытирает рот, не выпуская бутылку из рук. Его взгляд рассерженный, и она видит болезненный блеск в глазах. Гермионе кажется, что он не ответит, но Малфой грубо говорит:

— Во-первых, Грейнджер, меня только что заштопал самый неумелый колдомедик на свете, так что мне чертовски больно, спасибо большое, и мне нужно настоящее лекарство, — он салютует ей бутылкой и, прежде чем сделать ещё один глоток, добавляет: — К тому же у зельевара дома не будет плохого алкоголя.

Гермиона строго смотрит на него и медленно закипает, однако не находит в себе сил на полноценный спор, поэтому лишь спрашивает:

— А во-вторых?

Он кидает на неё ещё один негодующий взгляд, а затем устраивается на подушках, закидывая голову на спинку дивана и уставившись в потолок.

— А во-вторых, у меня сегодня день рождения, так что будь добра — просто отвали и дай человеку спокойно поприветствовать новый чертовски многообещающий год жизни.

***

День рождения Малфоя и события до него настигают её во сне, и этот сон ярче и реальнее всех, что были до него. Проснувшись, Гермиона пытается отдышаться, пока воспоминания накрывают её с головой и проникают под кожу, занимая своё законное место и болезненно выталкивая те иллюзии, которые были там раньше.

Нидвудский лес, Бристоль и это безумное сражение в Сент-Олбансе. А ей ведь казалось, что она помнила эти эпизоды даже слишком хорошо.

Помнила, как они отдельными отрядами аппарировали в Нидвудский лес и окружали Пожирателей, следуя чёткому плану. Тёмные деревья стали хорошими помощниками, позволяя подобраться как можно ближе и затем ловя густыми ветвями яркие вспышки заклятий противника. В ту ночь Симусу с Дином даже удалось задержать Роули. А после они все радовались победе и даже праздновали, собравшись в Ракушке. Только вот мысли о том, откуда взялась информация, почему-то никогда не занимали Гермиону.

В Бристоле же они предупредили столько людей, сколько вообще физически смогли. Гермиона сама металась между домами волшебников, а также накладывала заклинания на маглов, пытаясь убедить тех уехать из города хотя бы на пару дней. Магическая часть города всё равно оказалась сильно разрушена, а в магловской пришлось имитировать утечку газа в одном из жилых домов, но погибших было совсем немного по сравнению с тем, сколько могло оказаться, если бы их источник не предупредил о нападении.

Гермиона помнила, как переживала, как сражалась, как лечила впоследствии раны друзей. Но теперь же оказывается, что её роль во всех этих событиях была больше и важнее.

И то, что она прожила столько времени, не помня об этом, вызывало болезненное смятение.

К тому же Малфой…

В её голове теперь столько образов разных Драко Малфоев.

Один — школьный задира, который не даёт проходу ей и её друзьям просто, как ей кажется, из глупой прихоти.

Второй — трусливый предатель, пустивший Пожирателей в Хогвартс и поднявший палочку на Дамблдора.

Третий — этот новый Малфой из воспоминаний, который одновременно ведёт себя ещё более назойливо и отталкивающе, чем раньше, но при этом помогает Ордену и принимает помощь самой Гермионы.

И, в конце концов, реальный Малфой, который ждёт её прихода в грязной камере и производит пугающее и интригующее впечатление. Малфой с непонятной мотивацией. Малфой, который заставляет её вспоминать.

Гермиона тянет время, прежде чем снова пойти в Азкабан, уговаривая себя, что просто не хочет вызвать лишних подозрений у министерских работников, но на самом деле страшась того момента, когда все эти образы начнут соединяться в одного человека из плоти и крови.

========== 4. Четвёртая глава ==========

Гермиона зябко ёжится, вновь ступая по коридорам Азкабана. Сопровождающий, не оборачиваясь, ведёт её знакомым путём.

Всё по-прежнему, только вот снаружи море особенно сильно штормит, и гулкий ветер бьётся в коридорах.

Даже в отсутствие дементоров Азкабан производит пугающее впечатление, сеет тревогу в душе, а неразборчивые звуки, которые издают заключённые, посылают холодок по спине. Гермионе кажется, что по пятам за ней следуют призраки туманного прошлого, которых она забыла и, возможно, не должна вспоминать.

Кроме этого, приближается зима, и мороз начинает заявлять свои права, а каменные стены лишь помогают в этом, совершенно не удерживая тепло. И Гермионе холодно: и внутри, и снаружи.