Мой любимый (не) медведь (СИ) - Юнина Наталья

— Алин, ты уже показала, что ты все решаешь сама, сильная баба и прочая лабуда. Но давай уже закругляться.

— Ладно. Ты был прав, это не для нас. Я только в уборную схожу.

— Дорогая, это называется туалет. Хотя здесь бы я назвал это вообще другим словом, давай провожу, а то мало ли кто по пути встретится.

Потапов как истинный джентльмен провожает меня до метровой коморки, открывает дверь и усмехается.

— Алин, там внизу были нормальные кустики, такие пушистые, может лучше туда?

— Чтобы меня укусил клещ? Ты знаешь, что они как раз водятся в кустах и траве? А если энцефалитный? Это же очень опасно и к тому же…

— Закрой рот и писай!

Прохожу вперед боком и закрываю за собой дверь. Хотя, как вперед? Это же не туалет вовсе, унитаз стоит впритык к двери, то есть чтобы помочиться лицо упрется в дверь, ощущение, что как будто я в вагоне, благо не качает. Дергаю молнию на спине, но она вновь не срабатывает. На раз пятый все-таки продвигается немного вниз и на этом все. Ровно на середине застряла! Сколько бы я ни пыталась ее сдвинуть-никак. Причем ни вверх, ни вниз.

— Алин, тебя засосал фаянсовый недруг? — слышится голос Потапова.

— Саша, ты мне нужен.

— Наконец-то, только почему именно в туалете? — Я тихо приоткрываю дверь и поворачиваюсь спиной к Потапову.

— У меня молния застряла, помоги, а?

— А, комбинезончик… Кто был прав?

— Ты! Не беси, а помоги.

— Выйди сюда, там места нет.

Протискиваюсь через унитаз и поворачиваюсь спиной к Потапову. Саша долго возится, но никак не комментирует происходящее.

— Алин, а в туалет очень хочешь?

— Тупой вопрос, Потапов! Хочу.

— Тогда, ладно. Потом другой куплю.

И все, не успеваю осознать, что он имел в виду, как слышу характерный звук. Потапов просто разрывает мне верх комбинезона.

— Все, моя хорошая, иди делай свои дела. — Поворачиваюсь к Потапову.

— Как я теперь пойду домой?! Ты ненормальный что ли?

— Не пойдешь, а поедешь, это, во-первых. Во-вторых, я тебе свою рубашку дам, сверху накинешь. Иди давай, тут люди ждут вообще-то.

Нехотя разворачиваюсь и хлопаю дверью. Лучше бы этого не делала. Еще и штукатурка сверху посыпалась. Кое-как сделав свои дела, открываю дверь, где меня ждет голый Потапов. Ну как голый-без рубашки.

— Надевай, — протягивает мне свою рубашку. Недолго думая, просовываю руки в белую рубашку и иду вперед.

— Тебя не смущает, что ты немножко голый?

— Меня- нет. А тебя?

— Да.

— Стой. У тебя волосы побелели, поседела что ли?

— Да. От волнения.

— Ну ладно, я все равно на тебе женюсь. Хотя ранняя седина не очень хорошо.

— Ты придурок что ли? Это штукатурка с туалета!

— Ты там еще и стены протирала? А кто мне втирал про чистоту зубов и прочее?

— Я их не протирала. Я штукатурку в мешочек собирала, тебе будет зубной порошок вместо пасты.

— Так он эмаль испортит.

— Пастой заешь. Замолчи и веди меня к машине. Хватит сегодняшней вписки.

— Я же говорил тебе, хорошее дело впиской не назовут.

Проталкиваясь сквозь нетрезвую молодежь, я поняла две вещи: Потапов во всем оказался прав, и как бы глупо ни звучало, я ревную. Бред чистой воды. Знакомы считанные часы, но то, как на него смотрят представительницы прекрасной половины молодежи, меня вывело из себя. А он тоже хорош, улыбается, козел. Подумаешь, грудь накаченная и не волосатая, но не такой уж и красавец.

— О чем задумалась? Давай садись. — Сама не замечаю, как мы уже спустились вниз и стоим у машины.

— А ты зачем садишься сзади?

— Потому что машину поведет другой дядя, я как никак пробовал пойло.

— Ясно. — Еще и не в меру умница трезвенник.

Как только сажусь на сиденье, Потапов притягивает меня к себе. Блин, а мне приятно. Начинается…. Точно начинается, ибо Потапов пробирается сквозь свою рубашку к моей оголенной спине и начинает поглаживать мою спину.

— А вот и мурашки пошли, бабочки уже начинают шевелиться?

— Пока еще только гусеницы.

— Ну ничего, доедем до дома, а там уже и бабочки разродятся, — целуя в шею, шепчет Потапов…

Глава 9

Потапов активно целует меня в шею, слегка прикусывая кожу, а я начинаю смеяться. Ну да, я ненормальная, всем приятно, а мне щекотно. В какой-то момент Саша видимо решает, что я над ним издеваюсь и резко от меня отстраняется.

— Были бы мы здесь одни, я бы тебя реально придушил.

— В порыве страсти или злости?

— Второе.

— Саш, — сама к нему льну. — Ты не подумай ничего такого, просто мне щекотно, я поэтому смеялась. Вот такая я чокнутая, просто не щекоти мне шею и все будет ладненько.

— Ты реально чокнутая. А мне нравится целовать твою шею и что теперь делать?

— Целуй меня в другое место. Я имею в виду губы, а не про слово похожее на то место, где мы были.

Потапов долго смотрит на меня, запрокидывает голову и начинает безудержно смеяться.

— Угораздило же меня с тобой познакомиться.

— Видимо, сильно ты, Сашенька, грешил в прошлой жизни, вот тебе и наказание в моем лице. Признавайся, шлепнул кого-нибудь? — Потапов перестает смеяться, поворачивается ко мне и долго на меня смотрит. Не так, как всегда, взгляд другой, совсем не добрый, осмысленный и злой.

— А если шлепнул, то что?

— Ты меня пугаешь.

— Это хорошо, иногда даже полезно. Сеня, останови машину, ты свободен.

Как только Потапов произносит эти слова, мы сворачиваем, и машина резко тормозит. Водитель, не прощаясь, выходит и захлопывает за собой дверь. Потапов тянется к блокировке дверей, нажимает кнопку и садится обратно с ухмылкой на лице.

— Снимай мою рубашку, Алинка — кислая малинка.

— Жмот. — Стягиваю с себя рубашку и кидаю Потапову. — И я не кислая.

— А это мы сейчас узнаем. На колени.

— Чего?!

— Того.

Я не успеваю осознать, как этот медведь хватается за мои щиколотки и тянет мои ноги на себя. Моментально опираюсь руками назад.

— Саша, я поняла, ты грозный мужик и тебя злить не надо, и я больше не буду.

— Все-таки ты бестолочь.

Потапов перетягивает меня на себя так, что я оказываюсь у него на коленях.

— Ты меня злым не видела и будем надеяться никогда не увидишь. А теперь молчать.

Саша притягивает меня к себе ближе и впивается в губы, мгновение и я сама отвечаю на поцелуй, обвивая его шею руками. Наверное, это мало похоже на поцелуй, ощущение, что он просто поглощает меня. На секунды отстраняется, смотрит в глаза, сжимая сильно мое лицо, и тут же вновь целует мои губы. Мне становится реально жарко и не хватает дыхания. От неудобной позы начинаю елозить на нем, чем вызываю его недовольство.

— Будешь так делать, я тебя реально поставлю на колени, ну а дальше — ты знаешь.

— На колени не хочу. У тебя обивка ужасная.

— Женщина, закрой рот хоть сейчас.

А вот теперь мне вновь смешно и приятно одновременно. Передо мной все тот же Потапов. Несмотря на мои чокнутые закидоны, Саша все равно целует меня в шею. Видимо старается делать это невесомо, но получается все равно ощутимо. Вновь отстраняется от меня, расстегивает лифчик и начинает спускать итак пострадавший верх комбинезона.

— Комбинезон, бл*дь, ну и как нормальные люди в нем трахаются?

— Здесь нет нормальных людей.

— Твоя правда. — Потапов снимает с меня лифчик и кидает куда-то в сторону. — Как же давно я об этом мечтал.

— Всего-то три дня!

— Я тебе рот скотчем заклею.

— Не надо, от него потом останется кожа липкая и все прилипать будет, а потом…

Не успеваю договорить, Потапов вновь впивается в мои губы, больно прикусывая нижнюю, но тут же зализывает ее, затем спускается дорожкой поцелуев к груди. Одной рукой держит меня за талию, другой сжимает грудь и всасывает сосок. Непроизвольно выгибаюсь и поддаюсь его ласкам.

— Саша, у тебя окна тонированные? — еле шепчу я.

— Самые тонированные, какие только возможно.