Приключения менеджера. Поход (СИ) - Терников Александр Николаевич

Мои зулусы, жуткие чернокожие монстры с ассегаями, на черных лицах которых сверкали зубы и белки глаз, жестокие ублюдки в леопардовых шкурах, начали спешно формировать караван, тут все знают, как просто и эффективно это делать, к длинным жердям, кожаными ремнями за шеи привязываются пленные, руки у них тоже связываются, и им остаются только идти вперед, подбадриваемые ударами тупых концов ассегаев. Рутина…Один глуповатый краснорожий детина из пленных попытался полезть в драку с кулаками, и я услышал скверный звук — крик "с-джи!", означающий, что чернокожий воин вонзил во врага свое оружие. Что же, на войне, как на войне, да упокоится с миром его тупая башка. Околевший пес больше не укусит.

Многие пытались откупиться,(а ведь народ здесь такой, что лучше удавиться за лишние пять фунтов) предлагая свои ценности, но сумма всегда оказывалась "недостаточной". Да, это ужасно и бессовестно, но со мной эта нация поступает точно таким же образом, так что все претензии пусть обращают к своему правительству, которое и спустило их в сточную канаву. Как говорят: " Виноват медведь, что корову съел, а не права и корова, что за поле ходила". Но все же не зря я прогулялся в Наталь.

Пока же мои люди обедали, кто-то достал из дорожных сумок "бельтонг"- местное вяленое мясо и грыз его, кто-то обшаривал дома и погреба в поселении, лакомясь молоком, сыром или творогом, пережевывая домашние копчености. На кухнях в захваченных домах кипятили воду, заваривали трофейный чай или кофе. Спиртное в походе было под запретом, только небольшие порции употреблялись ежедневно в качестве лекарства и средства дезинфекции воды. Каждый пил и ел за четверых, то тут, то там, слышались шуточки на разнообразных языках, впрочем, все старались не смеяться слишком громко и держали свое оружие под рукой.

Я же пока меланхолично прожевывая кусок твердого вяленого мяса и размышлял. Местность уж очень слишком населена, скрытное передвижение здесь затруднительно, а если англичане в Ледисмите узнают о нашем приближении, то они поднимут тревогу и соберут в добавок к солдатам городское ополчение, и тогда под стенами форта мы умоемся кровью. Продолжать неспешно тащиться как прежде, это все равно, что медленно рвать самому себе зубы. "Что же нам теперь делать?" — эти пять слов, служат идеальным девизом для любой катастрофы! Шутки в сторону! Хватит уже ковылять как престарелые калеки! Тут нужно сильно рисковать, иначе все пойдет кувырком.

Я завидев Кооса де ла Рея (на нем была полинялая куртка из кожи антилопы, перехваченный черным кушаком и шляпа с широкими полями), попросил его подойти ко мне и объяснил свои опасения.

— Да, проводник говорит, что впереди еще две подобные деревни- подтвердил мои тревоги молодой бур.

— Вот уж дети вонючих чесоточных собак, все вокруг загадили! Приказывать здесь я тебе не могу, но простить прошу- обратился я к овеянному в недалеком будущем славой бурскому военачальнику — как ты сам понимаешь, простые прихлебатели мне не нужны, наступает время былинных героев! Тебе нужно взять запасных лошадей, четыре мы уже захватили по дороге сюда, думаю, что и здесь в поселке найдется с добрый десяток, также освободим пару вьючных, еще пятерых воинов мы без особого ущерба для себя сможем ссадить с седел, пусть дожидаются тут наш обоз. Так что у тебя почти два десятка воинов будут о двух конь, пулей летите в этот за нюханный Ледисмит и попытайтесь с наскока захватить этот вонючий форт и запереться там. Несколько миль — хорошая фора. Будем молить бога и надеяться, что ни одна из лошадей не подвернет ногу и не захромает. Четыре британских мундира у нас в седельных сумках есть, правда они все пехотные, но и такие сойдут для сельской местности, переоденетесь в роой батьес (красные куртки), чтобы не было лишних вопросов. Искусство войны- путь обмана. Все средства хороши, если они эффективны. Вооружитесь многозарядными револьверами, часовых возьмете без шума и пыли в ножи или примените дротики с ядом, если сделаете все тихо и не позволите британцам взять оружие из оружейки, то до утра в форте Вы продержитесь. Утром мы с Фридрихом тоже будем в городе. Обещаю, что будем спешить со всех сил. Думаю, что все реально, наверняка в этом форте командует какой-нибудь пустоголовый британский законченный остолоп, отвратительная слизь, надутый болван, из Дурбанского полка, купивший самый дешевый офицерский патент за деньги своего престарелого дядюшки и приехавший в Африку из своего какого-то затхлого северного болота! Как думаешь, сможешь все это провернуть?

— Сорок или пятьдесят миль ничего не значат для моей лошади. Наперед загадывать ничего не могу, но обещаю Вам, минеер, что приложу к этому все свои силы- серьезно ответил Коос де ла Рей, обладающей на редкость энергичным характером.

— Тогда с богом, береги себя, мой фехт-генерал (боевой генерал) — напутствовал я своего соратника, и мы принялись за организацию дерзкого набега.

Эта затея явственно отдает безумием. Вот это в моем стиле — заставить какого-нибудь прекраснодушного идиота делать всю грязную работу за тебя. Но бывает время, когда ни один козел отпущения поблизости не пасется, и тогда приходится засучивать рукава самому, утирая пот при мысли о ждущей меня петле в конце увлекательной прогулки. При одной этой мысли у меня начинают непроизвольно стучать зубы. Ладно, кто презирает страх, тот слишком возгордился.

Скоро все было готово, и мы двинулись в путь. Отобранные Де ла Реем добровольцы, менее двух десятков человек, среди которых выделялись яркими пятнами четыре британских мундира, ухватившись покрепче за уздечки и гривы, и дав своим лошадям шенкелей, понеслись во весь опор вперед. Рядом с ними бежали заводные кони, на которых они будут пересаживаться по ходу дела. Далее за ними походным порядком двинулись и мы, оставив в деревне пятерых своих товарищей и восьмерых зулусов, все они поведут караван с награбленной добычей и полусотней пленников на нашу базу, ферму Науде. В этом им помогут рекрутированные тут же, в деревне, чернокожие рабочие и слуги. Мое воинство постепенно тает на глазах.

И скоро позади осталась небольшая рощица, за которой поднимаются дымки покинутого поселка; направо и налево, насколько хватает глаза, простирается бескрайняя равнина, вся покрытая возделанными полями и пастбищами, утыканная кое-где редкими очажками деревьев и кустарников; трава мягко колышется от ветра, а по бездонному небу проплывают пушистые облачка. Крупные серые ящерицы иногда перебегали через дорогу. Прелестные птицы время от времени порхали на ветках придорожных мимоз, перелетая с дерева на дерево. Видневшиеся то тут, то там, обустроенные фермы нами игнорировались, сейчас некогда заниматься подобной ерундой, а ведь некоторые из них были весьма красивые. Да, ну их к черту! Вот еще, дефицитные патроны жечь и время терять!

Пыль, поднятая нашими храбрыми рейнджерами, спецназом легкой кавалерии, впереди на дороге, уже начинает оседать и рассеиваться. Душа моя прямо пела — не знаю почему, но в этот момент я чувствовал себя свободным, исполненным какой-то легкомысленной радости и надежды. "Лейся песня на просторе, не скучай, не плачь жена, штурмовать далеко море, направляет нас страна!" Каждый глоток этого воздуха по ощущениям — солидная прибавка к запасу здоровья; он освежает грудь и нервы, как купанье в свежей воде. Продвигались мы относительно быстро, страна была обжита достаточно хорошо, и если ландшафт тут не назовешь самым красивым на континенте, но он был довольно милым и каким-то домашним.

Скоро (часа через два, проведенных в пути после обеда) мы зашли в очередную английскую деревушку в обрамлении гребенок из мимоз, опять полную бродячих собак и флегматичных британских бездельников в широкополых шляпах — последние все без исключения либо еще дрыхли, празднуя местную сиесту, либо готовились отойти ко сну. А ведь погода еще по африканскому весенняя, температура воздуха еще не достигает и 30 градусов. Адмиральский час во всей своей красе. Детский сад, группа "Ягодка". Англичане так до самого последнего момента не бельмеса и не поняли. Что же, пусть эти британцы готовятся стирать свои трусы. И тут повторилась привычная уже картина, и мы оставили хозяйствовать там десяток зулусов и пару парней из буров, а сами быстро справившись с привычными делами и оставив на их попечение еще десяток встреченных нами на дороге прохожих, продолжали свой рискованный путь. Двигался наш отряд по грунтовой дороге, а впереди, перед глазами, до самого горизонта уходила возделанная равнина, расчерченная посевами сорго и маиса. А ведь еще каких-либо полвека назад здесь в изобилии водились слоны и прочая дичь!