Избранные и прекрасные - Нги Во

вторглась на территорию, которую Гэтсби единственным отчаянным взглядом объявил своей. Это раздражало, если не сказать большего, но он, по крайней мере, не заставил нас ждать.

Я отошла за своим джином-рикки, а когда вернулась, он уже сидел за нашим столиком так, будто был с нами с самого начала. Вблизи он оказался менее привлекательным и более энергичным. Я разглядела и еле заметный шрам на подбородке, затянувшийся и белеющий на загорелой коже, и стрижку – короткую, наводящую на мысли о военном, который не вполне освоился с мирной жизнью. Он не смотрел ни на кого, кроме Ника, а когда Ник поднял голову от второй полоскательницы с шампанским (где он их только брал?), он воззрился на Гэтсби с удивлением и любопытством. Может, причиной тому было выпитое, но мне показалось, что не только. Даже мне хотелось придвинуться вместе со стулом поближе к теплу Гэтсби, коснуться его лежащего на столе голого запястья, хотя он на меня ни разу не взглянул.

Только когда Ник встретился с ним взглядом, Гэтсби улыбнулся, и где-то в доме часы пробили полночь.

– Мне ваше лицо знакомо, – произнес Гэтсби низким, сердечным голосом, словно понятия не имел, кто такой Ник. – Вы не в Третьей дивизии служили во время войны?

– Ну как же, конечно. В двадцать восьмом пехотном полку, – машинально откликнулся Ник, не сводя глаз с Гэтсби. Его руки, лежащие на столе, дрогнули, словно в поисках спускового крючка.

Про дивизию, в которой служил Ник, я ничего не знала, зато про двадцать восьмой полк слышала. Как и все. Он одержал первую победу Америки во Франции, и это значило, что Ник в числе немногих других граждан страны имеет право носить отличительный знак «Черных Львов Кантиньи». Он заметно вырос в моих глазах. Любой парень возвращался на родину с войны героем, но в этом человеке чувствовалось что-то большее.

– А я – в шестнадцатом до июня восемнадцатого года. Так я и знал, что где-то видел вас раньше.

– Такого человека, как вы, я бы запомнил, – заметил Ник, проявляя явно несвойственную ему застенчивость. Я не знала, правду ли говорит Гэтсби, но Ник точно не врал, и я внесла поправки в сведения, которые хранила о нем в памяти.

Некоторое время они вспоминали о каких-то унылых французских деревушках. Гэтсби упомянул, что только недавно приобрел гидроплан и утром собирался испытать его.

– Составите мне компанию, старина? Прокатимся вдоль берега бухты, не далее.

Пальцы Ника согнулись, словно он хотел сжать их в кулак, но забыл, как это делается. Окажись при нем оружие, все мы были бы уже мертвы.

– В какое время?

Гэтсби засмеялся так, словно резонный вопрос Ника доставил ему удовольствие.

– В любое, когда вам удобно.

Они уставились друг другу в глаза, видимо, зайдя в тупик в своем разговоре и не зная, что сказать дальше. Если бы я оставила их вдвоем, вероятно, так бы они и таращились один на другого. И вечеринка не кончилась бы никогда, и это было бы ужасно.

– Ну что, веселее теперь? – спросила я, нарушая паузу улыбкой.

– Намного, – признался Ник, и я ощутила болезненный укол в сердце. Он и вправду до сих пор хандрил, а я не замечала или не считала нужным замечать.

Ник снова повернулся к Гэтсби, но потянулся к моей руке. Я позволила ему взяться за нее. Мне тоже не помешало бы утешение, если бы Гэтсби смотрел на меня вот так.

– Для меня это необычная вечеринка. Я еще даже не повидался с хозяином. Я ведь живу тут рядом, – он неопределенно махнул в сторону невидимой живой изгороди, – а этот малый, Гэтсби, прислал мне приглашение с шофером.

Гэтсби замер, на миг растерявшись оттого, что кто-то не узнал его в лицо. Он сразу как-то сник и тут встретился взглядом со мной и понял, что я стала свидетельницей его конфуза. Столько обаяния – и для кого? Для человека, который знать его не знал.

– Гэтсби – это я, – наконец произнес он.

Ник подскочил.

– Что?! – воскликнул он. – Ох, извините!

– Я думал, вы знаете, старина. Плохой, видно, из меня хозяин.

Он улыбнулся, и я просто потому, что сидела рядом, ощутила искреннюю и сердечную веру Гэтсби в то, что Ник, конечно же, простит ему любой мелкий грешок. В этот момент Ник и для меня был открытой книгой. Ник Каррауэй, который ушел на войну, вернулся домой в разгар некой странной семейной трагедии, Ник, которого унесло на восток, подобно яблочному семечку, пустил корни, каким бы невероятным это ни казалось, в одном из богатейших районов острова. Ник так страстно хотел, чтобы о нем узнали и поняли его, а я не смогла бы исполнить эту его мечту, даже если бы захотела. Но Гэтсби одним взглядом и улыбкой говорил, что он готов.

Улыбка Гэтсби была из тех редких, какие мне доводилось видеть всего четыре-пять раз за всю свою жизнь, и, пожалуй, это даже к лучшему.

Во мне нарастала уверенность, что я должна отпустить руку Ника, пока с ним не случилось что-то ужасное и не затянуло меня. Но, прежде чем я сумела высвободиться, явился дворецкий с сообщением, что Гэтсби вызывает Чикаго. Гэтсби состроил гримасу.

– Дела, дела, дела, – вздохнул он.

Он поднялся, слегка поклонился нам обоим, а меня удостоил второго взгляда, не имевшего никакого отношения к желаниям, – оценивающего. Это был странный бесполый взгляд, почти будоражащий после тех, какие он бросал по сторонам ранее.

– Если захотите чего-нибудь – только попросите, старина, – сказал он Нику. – Прошу меня простить. Я присоединюсь к вам позже.

Едва он удалился, Ник повернулся ко мне, моргая так растерянно, будто какая-нибудь девушка, проходя мимо, отвесила ему пощечину и двинулась дальше. Неизвестно, чего он ожидал, но явно не такого поворота событий, и, справедливости ради, подобных явлений от Гэтсби не ожидал никто.

– Кто он вообще такой? Вы знаете? – требовательным тоном спросил он.

Я пожала плечами, не торопясь и вынуждая его ждать.

– Просто некто по фамилии Гэтсби.

По крайней мере, это была правда. Все лучше, чем припоминать слухи, которые до нас доходили, какими бы верными или ложными они ни были.

– Но откуда он родом? Чем занимается?

Я вздохнула, потому что теперь он смотрел на меня чуть ли не с отчаянием. Мне это понравилось, хоть и не я была причиной, и я вспомнила разговор, который у меня самой состоялся с Гэтсби несколько недель назад. Я выпила больше, чем следовало, и сама не знаю, как разговорилась с ним у фонтана. Один раз он поддержал меня, но, судя по его усмешке, вполне могло случиться так, что он дал