Начало - Денис Абсентис

— Тут вот какая штука — крестьяне, отравленные спорыньей, это понятно. Местные работники НКВД — вполне допустимо. Но ведь репрессии в годы Большого террора проводились планово. Определялись группы и категории населения, подлежащие арестам и расстрелам, выделялись «лимиты» на расстрел. На заседании Политбюро утверждались контрольные цифры на арест и расстрел врагов народа. А эти-то ребята зараженный хлеб не ели. Или ели?

— А какой хлеб они ели? Не иначе, как из зерна с особо проверенных полей. А кто такими полями мог заниматься? Надо полагать, Лысенко и занимался.

— То есть точно ты этого не знаешь? К тому же у них, надо думать, хлеб был пшеничный.

— Не знаю пока, — признался Алик. — Но пшеницу Лысенко заражать научился.

— Опять додумываешь?

— Нет, об этом Лысенко пишет прямым текстом.

— В смысле? Сам признается, что заразил зерно спорыньей?

— Фактически, да — у него не было возможности совсем это скрыть, из многих колхозов шли тревожные сигналы о заражении пшеницы спорыньей. Мягкая пшеница спорыньей заражается в естественных условиях крайне редко, но у народного академика это получилось. Лысенко вынужден был отреагировать и, конечно, постарался сильно занизить масштаб проблемы. Ну и насчет контрольных цифр на расстрел — их ведь снизу подавали. И панически большие. Ибо враги кругом мерещились. Увеличивали лимиты, чем вводили руководство в еще большую панику — стреляют, стреляют — а врагов все больше и больше. Положительная обратная связь. Система пошла вразнос. Так и продолжалось до следующего урожая. Благо, что 1938 год был сухой. Зерно оказалось заражено меньше, безумие прекратилось.

— Оно, как ты сам говоришь, прекратилось в октябре.

— Конечно, эпидемии эрготизма обычно и заканчивались осенью, с запозданием от сбора урожая. Пока новый хлеб попадет на стол, пока спадет паника.

Напомню, что чудо Женевьевы, спасшей Париж от эпидемии, празднуется вообще в ноябре. Кстати, тех, кого арестовали до ноября 1938 года и не успели сразу отправить в лагеря или расстрелять, стали с конца года просто отпускать, не менее ста тысяч были освобождены в 1939 году. К тому же спорынья — не единственный фактор. Ее ядовитость и состав алкалоидов связаны с солнечной активностью, которая может влиять на людей не только опосредственно через спорынью, но и другими путями, теми же магнитными бурями, например. А 1937 год — максимум солнечной активности. К концу 1938 года одержимость населения пошла на спад, хотя психозы и галлюцинации вспыхивали еще на протяжении нескольких лет. В 1939-43 годах по России, Белоруссии, Украине прокатилась волна дел, связанных с видениями. Люди получали сроки за «распространение диверсионных слухов и пропаганду мистических настроений». Средневековые архетипы ужаса вновь ожили и обрели свою кровавую плоть. Теперь кто угодно, колхозники, шоферы, военные, врачи и дачники, видели все тех же женщин, бредущих по колено в лесных кронах, огненные колеса, пляшущих мертвецов без головы. Об этом можно было прочитать в подборке материалов из архива НКВД в начале 90-х.

— И все же не слишком ли вольная гипотеза?

— Это была бы абстрактная гипотеза, одна из многочисленных умозрительных попыток объяснения необъяснимого, если бы не был понятен по крайней мере один из механизмов заражения. Но он существовал, и о нем открыто говорил сам Лысенко. Ты хорошо помнишь школьную ботанику?

— Плохо помню, прогуливал большинство уроков. Ну, там, рыльца-пестики-тычинки, не более.

— Вот в них-то, кстати, и суть. Трофим Денисович решил открыть для пшеницы брачное агентство. Переженить колоски между собой. Он утверждал, что самоопыление пшеницы, овса и ячменя — это вынужденный брак, брак не по любви. И что это приводит к деградации злаков. «В июне 1935 г. лично для меня этот вопрос был разрешен, — писал народный академик. — Было найдено объяснение причин ухудшения сортов». Поэтому, мол, надо изменить ситуацию так, чтобы колоски опыляли друг друга. То есть лишить пшеничных «невест» девственности, разрезав им защитную пленку. Этот агроприем как раз и поспособствовал заражению урожая спорыньей, совпав с влажным годом и с очередной циклической вспышкой распространения грибка во всем мире.

— Так, это уже плохо усваивается на голодный желудок, — заметил я, посмотрев на часы. — Время завтракать. Жду тебя внизу в кафе на той стороне улицы через десять минут с рассказом о брачном агентстве Трофима.

— Хорошо, — послушно согласился Алик.

Глава 6 Брачное агентство

Десять минут спустя Алик спустился в кафе с нетбуком подмышкой. Он заказал завтрак, открыл нетбук и стал что-то молча читать.

— Алик, после завтрака мне нужно будет уехать, у меня все еще есть дела в городе. Тогда у тебя будет время почитать вволю. А пока ты, кажется, собирался рассказать мне что-то о брачном опылении невест?

Алик оторвался от компьютера.

— Просто хотел уточнить один момент. А с «брачным агентством» дело обстояло так. В 1936 году Лысенко объявил о грядущем «решающем эксперименте» в сельском хозяйстве. Он писал, что сорта самоопыляющейся пшеницы весьма нестабильны и постепенно теряют свои ценные свойства, поскольку у них опыление происходит внутри собственного цветка. Академик утверждал, что пшеницу, ячмень и овес можно улучшить внутрисортовым скрещиванием, то есть заставить их опыляться перекрестно, как рожь. А для этого по методике, разработанной Лысенко, надо разрезать защитную пленку цветка, чтобы помочь яйцеклетке «выйти замуж за того парня, который растет от нее за три вершка». А также кастрировать цветки пшеницы. Для грандиозного сельскохозяйственного прорыва Лысенко потребовал полмиллиона ножниц для колхозников, разрезающих цветковые пленки, и 800 000 пинцетов для вырывания пыльников. В СССР в магазинах пропали пинцеты и ножницы — колхозники послушно бросились кастрировать пшеницу. Кузницы в самих колхозах перестали ковать подковы и перепрофилировались на выпуск ножниц и пинцетов, дабы восполнить их недостачу. Тем самым «брачное агентство» Трофима Лысенко, разрезающее защитные пленки и как бы лишая цветки «девственности», открыло дорогу к «невесте» вовсе не «тому парню», а спорынье, которая заражает именно открытые цветки.

— Какая-то сюрреалистическая картина получается. По бескрайним полям бродит почти миллион колхозников с пинцетами наперевес, кастрируя пшеницу. Живописно. И когда этот решающий эксперимент планировался?

— Вот, сам смотри, — Алик повернул ко мне нетбук с цитатами из книги «Агробиология» академика Лысенко:

В 1937 году я буду добиваться проведения внутри-сортового скрещивания в десятках тысяч колхозов нашей страны. Буду я это делать потому, что вижу прекрасные результаты этого мероприятия…

Необходимо, максимум через два года, а еще лучше через один год, обеспечить всю посевную товарную площадь основных культур самоопылителей улучшенными путем внутрисортового скрещивания семенами…

В 1937 г. любой человек сможет убедиться в том, что будут уже получены сотни тонн обновленных семян из посева семенами от внутрисортового скрещивания, проведенного в 1936 г.

— Последнюю фразу сам Лысенко выделил курсивом, — пояснил Алик. — И как ты думаешь, что вышло из этого «решающего эксперимента»? В чем именно убедились люди в 1937 году? Естественно, зерно оказалось заражено спорыньей. Академику пришлось изворачиваться и во всеуслышание объявлять о своей профнепригодности.

Алик прокрутил страницу и ткнул пальцем в строчку с признанием Лысенко:

Раньше я знал, что спорынья (рожки) поражает цветы колосьев ржи. Я не знал, что она может поражать и пшеницу. При проведении же опытов с вну-трисортовым скрещиванием пшеницы мы получили еще в августе тревожные сведения от ряда опытни-ков-колхозников Горьковской, Челябинской областей и других восточных областей нашего Союза о том, что при внутрисортовом скрещивании у части колосьев пшеницы развивается не зерно, а спорынья (рожки).

— Разве на тот момент действительно было неизвестно, что пшеница тоже заражается спорыньей?

— В том-то и дело, что это было прекрасно известно всем, кроме Лысенко. Пшеница в обычных условиях заражается значительно реже ржи, но все же при определенных условиях спорынья пшеницу тоже поражает, и об этом писалось во всех энциклопедиях и во всех сельскохозяйственных работах. Вольтер экспериментировал с заражением пшеницы спорыньей еще в восемнадцатом веке, все словари в России, включая Даля, об этом сообщали, указывая, что пшеничная спорынья еще более ядовита, чем ржаная. Вавилов писал о поражении пшеницы спорыньей еще в 1919 году. В предыдущую эпидемию эрготизма 1926 года на Урале спорыньей сильно поражалась именно пшеница. В 1936 году Государственная плановая комиссия обязывала колхозы для высококачественно будущего урожая 1937 года тщательно протравливать от спорыньи семена ржи и пшеницы. Во всех советских энциклопедиях об опасности этого грибка для пшеницы указывалось, даже в советском ОСТе заражаемость пшеницы спорыньей была прямо прописана, причем особо подчеркивалась трудноотделимость ее рожков от здоровых семян. Агроному этого невозможно было не знать.