Клыки Асуры - Марко Леонетти

— Вы должны знать правду, — сказал наставник брахманов. — Выслушайте меня и поверьте всему сказанному, ибо умирающий не может лгать. Секрет, который я хранил все это время… Вам, преданным почитателям Асуры, будет трудно поверить тому, что вы услышите, но, тем не менее, в моих словах не прозвучит ни слова лжи и не прольется ни капли черной клеветы… Паарадж, теперь ты займешь мое место старшего хранителя, и должен узнать страшный секрет. Пусть твой брат Синкху разделит его, потому как вам двоим предстоит вернуть то, что вор унес из храма…

Речь наставника оборвал приступ агонизирующего кашля. Азах настойчиво звал старца в свое подземное царство. Парамурди собрал остатки воли и продолжил. Голос его сделался твердым, как камень, и зловещим, словно темное грозовое небо.

— Асура не всегда был благим защитником Вендии. Сотни лет назад, до того, как состоялась Великая Битва, перевернувшая мир, он был одним из самых жестоких демонов, и имя его было…

Парамурди перевел дыхание.

— … Вишварупа, что значит «обладающий всеми формами». До того, как питары разрушили подземный дворец асуров, которые правили родом людским с помощью угнетения и страха, он слыл самым коварным демоном и мог принимать самые ужасные из ужасных обличий. Но твердыня асуров пала, а с нею подошло к концу правление демонов в мире. Выжил только один — тот, кого в настоящее мы почитаем, как покровителя нашей страны. Вишварупа, видя страшную гибель своих собратьев, преобразил свой ужасный облик — исчезли длинные когти, без сожаления отбросил он свои клыки, не раз вонзавшиеся в человеческую плоть, жадный блеск горящих красных глаз навсегда угас. Возможно, питары приняли его за одного из своих, и Вишварупа не разделил участь своих собратьев-демонов. Так или иначе, он пережил Великую Битву, которую наши предки запомнили, как Великую Катастрофу.

Вскоре питары ушли, навсегда оставив этот мир. Последний из асуров остался. Настоящее имя его стерлось, и люди стали называть его просто Асура. Но он преобразил не только свой облик. Что-то безвозвратно изменилось в дхармах души бывшего демона — Асура раскаялся в своих лихих деяниях и оставил дорогу зла. Он стал похожим на бога, стал таким, каким мы его представляем сейчас — добрым, справедливым и благосклонным к людям. Неоднократно бывший демон помогал смертным, и это настолько понравилось ему, что он решил посвятить вечность на благие дела, искупая вину за свои старые прегрешения.

… Высший брахман замолчал на несколько мгновений.

— О том, какое зло мы храним, не должен был знать никто в этом мире. Тайный предмет нельзя было уничтожить руками смертного, ибо изначально он имел природу божественную… Не все люди в те древние времена были одинаково слабы перед ликом высших сил. Находились и те, кто не боялся ни ракшасов, ни асуров, ни пишачей. Даже питары восхищались их могуществом и силой. Был среди них такой, которого люди запомнили, как величайшего колдуна. Звался он Прахма. Отгремели последние звуки Великой Битвы, опустилась пыль над руинами твердыни демонов, затихла дрожь измученной земли, умолкли барабаны и бубны, под звуки которых армии высших шли в бой, погасло пламя в жарких горнах, в которых отливалось оружие богов. Казалось, всему тому, что могло увековечить память о былых временах, было суждено бесследно исчезнуть. Зло было изгнано из мира, и ничто оказалось не в силах возродить его.

Прахма… Какие только таинства не постиг этот чародей! Говорили, что даже звезды освещали ему дорогу, словно простые светильники, когда он шел в ночной темноте. Именно он нашел то, что сейчас может послужить нечистому превращению, А случиться может страшное — Асура найдет ключ к своей былой злой сущности, и тогда благой покровитель Вендии, забывший о древних временах, вновь обернется Вишварупой, ужасным чудовищем, вселяющим страх в людские сердца. Наши предки и наши дети — все мы еще долго будем расплачиваться за тот миг, когда Прахма поднял с земли клыки, брошенные Асурой. Древний чародей пытался использовать силы побежденных питарами демонов — он преобразил находку в могущественный артефакт, который стал грозным оружием в руках мага. Ходят легенды, что с помощью Клыков Асуры, Прахма долгое время сдерживал натиск гирканских захватчиков с горсткой своих последователей, пока, наконец, Лазурный Дворец его не сожгли дотла, а тело убитого мага не бросили на съедение воронам.

Артефакт перешел к Паше Кашуну, родовитому гирканскому вождю, но степняк, несведущий в магии, не знал, как управлять силой волшебного предмета. Клыки Асуры были преданы забвению, и долгие годы без пользы пролежали в сокровищнице знатного гирканца. Со временем слава этой святыни, сыгравшей в войне значительную роль, истаяла, и артефакт Прахмы превратился в дорогую безделушку, которую кшатрии передавали во владение то одного, то другого соседа.

Спустя семь веков далекий потомок великого колдуна отыскал то, что некогда потерял Асура, и что пытался использовать его древний предок. Но в отличие от своего гордого прапрадеда Хар Аджан был мирным и порядочным человеком, его не прельстила мысль обратить силу артефакта на свои нужды, несмотря на то, что он имел знание о назначении этого предмета. Наоборот, благородный вендиец предпринял все усилия, чтобы могущественный артефакт больше никогда не увидел света и запер Клыки Асуры в подземельях воздвигнутого им храма…

— Значит, этой ночью свершилось то, чего так опасался Хар Аджан, — сказал Паарадж. — Однако, учитель, поверь, надежда еще есть. Вдвоем с братом мы разыщем вора и вернем артефакт, чего бы это нам ни стоило.

— Поторопитесь, — сказал наставник Парамурди. — Я чувствую приход большого зла в наш мир. Тот человек, что украл Клыки Асуры, работает на своего хозяина, который тревожит это зло. Он притягивает сокровенные мысли всех тех, кто мечтает возродить царствие демонов в мире, и потому, догадываюсь, артефакт, украденный из нашего храма, не единственный в его коллекции. В Хайбории найдется много богов, которые возжелают встать под знамена нового владыки и отомстить за поражение в былых битвах — и я боюсь, Асура будет одним из них.

— Этого не случится, учитель, — сказал Синху. — Я клянусь светлыми очами Катара, мы отдадим жизни, но не позволим свершиться беде.

— Хорошо, — в уголках губ старика застыла слабая улыбка — так улыбается человек успокоенный, получивший надежду. — Я верю в вас, сыновья мои. После Валанха вы были самыми дорогими мне людьми, о спокойствии которых я заботился не один десяток лет. Теперь ваш черед…

После этих слов душа Парамурди оставила темные покои храма.