Слепой. Кровь сталкера - Андрей Воронин

Например, один из исследователей считает, что связывать имя Олега со шведским именем неправильно по семантическим причинам. Ведь значение этого имени «святой» по смыслу противоположно языческому прозвищу русского князя «вещий» (от слова «ведающий», родственно – «вещун», «ведьма»). Опять русские хотят отделиться от Европы, обозначить свой собственный русский путь развития…»

Ларсон вздохнул, положил листок на стол, прилег и накрылся одеялом. Как только послышался его мерный храп, Дарья, которая все это время со своей верхней полки внимательно наблюдала за Ларсоном, вглядываясь в фотографии и буквы, протянула руку и забрала ксерокопию. Поскольку многое в ней было похоже на тексты в Интернете, перевести ее со шведского ей не составило труда.

Теперь ей стало понятно, что именно интересовало господина Ларсона в Старой Ладоге. Но они теперь ехали в совершенно другом направлении.

Глава 5

Обычно, как только за руль садился напарник, Василий Седых, который уже лет десять гонял фуры в Швецию, отключался и засыпал, поскольку приучил себя в рейсе напрочь выбрасывать из головы все проблемы. Самым дорогим удовольствием в дороге была даже не горячая пища, а именно сон. Но в этот раз, как он ни старался, не мог уснуть, хотя прошло уже больше часа с тех пор, как за руль сел Сашок Перепелкин. Василий – косая сажень в плечах, лицо – кровь с молоком – полагал, что ничто его не сможет вывести из равновесия. А вот на тебе, какая-то бумажка, которую сунул ему странноватый земляк, теперь полдороги не дает ему уснуть.

Вообще-то, после нескольких не слишком приятных историй Василий старался даже писем не брать для передачи. Но этот ненормальный подскочил к нему в придорожном кафе, куда они зашли выпить кофе. Сашок вышел в туалет, а он допивал последний перед границей крепкий, терпкий шведский кофе, когда к нему подсел невысокий растрепанный рыжеволосый паренек в порванной майке и джинсах и спросил по-русски:

– Дальнобойщик?

Василий кивнул.

– В Россию? В Питер?

Василий опять кивнул, предполагая, что тот будет просить что-нибудь передать, и уже твердо решив ничего не брать. Но парень вдруг нервно оглянулся и проговорил:

– Братан, вопрос жизни и смерти! Мотнешься в Старую Ладогу, там Дом творчества художников. Типа семинар. Передашь этот конверт одному челу. Тут фамилия, имя, все написано. И телефон мобильный. Он ждет. Я заплачу, и он заплатит. Да, еще… Дай твои координаты питерские.

Если бы парень просил Василия поискать кого-то в Питере, очевидно, он отказался бы. Но Старая Ладога была его родным городом, и не заехать туда после рейса он не мог. Да и от купюры, которую парень приложил к довольно большому заклеенному конверту, отказываться было глупо.

И Василий, подумав, все-таки взял конверт. Парень записал его староладожский адрес, вышел на улицу, огляделся по сторонам, попытался закурить, но тут к нему на полной скорости подкатили два мотоциклиста. Они на ходу подхватили парня и, оглушив его кулаком, водрузили на один из байков. Через минуту их и след простыл.

А конверт остался у Василия. И теперь не давал ему уснуть.

Было понятно, что того парня шведские байкеры уволокли не просто так. Возможно, даже скорее всего, их интересовал именно этот конверт. И Василию теперь, по дороге домой, нужно было решить, нести или нет этот конверт адресату. Конечно, получить даже еще столько же, сколько дал ему парень, долларов, было более чем заманчиво. К тому же, надо понимать, если он не отдаст конверт, его найдут и накажут по полной. Татуировка, которую он успел заметить у парня на плече, свидетельствовала о том, что он, несмотря на хиловатый вид, воспитывался никак не в институте благородных девиц. Так что придется занести конверт по адресу, хотя очень хочется взглянуть, что же там, в этом конверте.

Говорят, чтобы поскорее уснуть, нужно вспомнить что-нибудь приятное. А у Василия в памяти всплыл похожий конверт, который еще на заре его карьеры дальнобойщика просил передать сестре в Питере такой же, как он, молодой парень, который работал в Швеции на автозаправке. И деньги тоже заплатил. По возвращении в Питер Василий, как человек обязательный, первым делом отправился по написанному на конверте адресу. Позвонил в дверь. А его тут же скрутили спецназовцы.

Оказалось – на квартире притон. А в конверте был пакетик с каким-то белым порошком, как выяснилось – новым наркотиком. В общем, по всем правилам его должны были засадить за решетку, но, спасибо адвокату, все обошлось. И начальник посмотрел на этот инцидент сквозь пальцы, только премию снял, отправил на неделю в отпуск, а потом опять послал в рейс. Наученный горьким опытом, Василий старался не связываться ни с какими передачами. Теперь ведь не только почта, Интернет есть. И если кому-то так уж хочется передать что-то из рук в руки, нужно проверять, проверять и еще раз проверять. Но сейчас заниматься конвертом ему не хотелось. Нужно было переключиться на что-то другое. Наконец усилием воли Василию удалось подумать о действительно приятном. Завтра к вечеру он будет уже дома, в Старой Ладоге. И первое, что всплыло в его памяти, – берег Волхова и та бесконечная даль, глядя в которую захватывало дух, хотелось раскинуть руки, как крылья, и взлететь…

Только стал он засыпать, как машина резко затормозила и Сашок принялся его тормошить.

– Вась, а Вась, порули, а! – попросил он. – Ленка с подружкой пришла. Хочешь, тоже с нами проедется. Потом я порулю.

Василий Седых недовольно поежился. Не выспавшись, садиться за руль было небезопасно, но и отказать приятелю было невозможно. Ленка, невысокая, полногрудая, длинноволосая крашеная блондинка, с ярко накрашенными какой-то иссиня-малиновой помадой губами всегда ожидала их фуру в одном и том же месте. Она убеждала Сашка, и Сашок, наивный, в это верил, что он у нее единственный. Василий из-за природной брезгливости пользоваться услугами дорожных проституток, плечевых, как их называли водители, остерегался.

– Ну что ты ни мычишь ни телишься! – раздраженно воскликнул Сашок. – Звать мне Ленкину подругу или нет?! Она ничего так, грудки, попка и все такое!

– Там кофе в термосе остался? – покрутив головой, спросил Василий.

– Да Ленка мне всегда свежий кофе приносит. Сейчас тебе налью, – с готовностью сказал Сашок и через пару минут вернулся с чашкой испускающего горьковатый бодрящий аромат кофе.

Василий сделал несколько глотков и, наконец придя в себя, перебрался на водительское место.

Сашок, взглянув на недовольное выражение его лица, поспешил ретироваться:

– Все, понял, понял, понял.

Чтобы не раздражать Василия еще сильнее, он не стал больше предлагать ему Ленкину подругу а, попросив у нее прощения – дескать, не срослось, помог Ленке забраться в фуру, где было оборудовано довольно уютное мягкое и, главное, широкое ложе для их остро-сладких утех.

Василий тут же рванул с места и включил погромче музыку. Но он знал, что Сашок будет специально на всю мощь материться и томно стонать, а Ленка – визжать, как мартовская кошка. Поначалу Василий просил Сашка получать удовольствие посдержанней, но потом понял, что вскрики, поросячий визг и матерщина и были их главным с Ленкой удовольствием. Сашок как-то признался, что без выпивки ему с бабой не в кайф, а в дороге ведь не выпьешь. Так что все, что им оставалось, играть на его, Василия, нервах. Но в этот раз Василий, которому хотелось поскорее добраться до Питера, а точнее, до Старой Ладоги, даже не заметил, как пролетело время дорожного свидания.

Сашок постучал в кабину. Это значило, что время остановиться.

Ленка, приветливо помахав им рукой, побежала через дорогу к остановке автобуса, чтобы ехать в обратную сторону, возвращаться к подруге. А Сашок, вместо того чтобы сменить Василия, решил часок поспать.

– Умаялся я, – сказал он, не подымаясь в кабину, – высплюсь и заодно уберусь, а то там жуткий бардак. Ленок, я тебе скажу, в полном ударе сегодня была! Жаль, что мы подругу ее не захватили. А то бы и ты расслабился.

– Расслабишься с тобой! – недовольно сказал Василий.

– Да ладно… – махнул рукой Сашок. – Я с часок посплю, а потом можешь дрыхнуть хоть до самого Питера.

Василий так и сделал. Как только Сашок сменил его за рулем, он отправился отдыхать. В этот раз он заснул сразу, можно сказать с полоборота.

В Питере они довольно быстро разобрались с товаром. Сашок, он был питерский и жил с престарелыми родителями где-то на окраине, пожав Василию руку, поехал домой, а Василий поспешил на автовокзал, чтобы поскорее отправиться в Старую Ладогу, где его ждали мать и младший брат. В этот раз он ничего особенного им не купил. Валюта нужна была матери на операцию: она хотя и проработала всю жизнь медиком, сердце свое не сберегла. Младший брат Степка еще учился в школе. Отец давно перебрался в Питер и жил там с новой семьей, но ни Василий, ни Степан к нему принципиально не наведывались.