Слепой. Кровь сталкера - Андрей Воронин

– А вы, господин Седых, кто вообще-то, тоже художник? – включился в разговор второй полицейский.

– Он не наш, – опередила Василия Коготкова. – Я его впервые вижу. Он приехал и зачем-то искал Васильева.

– Гражданочка, что значит «впервые вижу»! – возмутился полицейский в теле. – Вы же вместе трупы обнаружили!

– Нет, ну я имела в виду, что, когда он ко мне обратился, я его впервые увидала, – заметила Коготкова.

– Когда, зачем он к вам обратился? – строго спросил щуплый полицейский, поправляя фуражку. – Вы излагаете факты, поэтому должны быть максимально точны!

– Хорошо, я постараюсь быть максимально точной, – с готовностью ответила Коготкова и добавила: – Этот мужчина подошел ко мне где-то за полчаса до того, как мы с ним обнаружили трупы. Он спросил, где найти Васильева Митрофана Дмитриевича, который проживал вместе с Пестовым Ромуальдом Викторовичем, вторым убитым.

– Так он двоих их разыскивал или одного? – спросил полицейский.

– Одного, – кивнула Коготкова. – Васильева он разыскивал.

– А зачем? – продолжал допрашивать щуплый.

– Он не сказал, – пожала плечами Коготкова и покосилась на Василия.

– Гражданин Седых, для чего вы разыскивали гражданина Васильева Митрофана Дмитриевича? – продолжая делать записи в блокноте, спросил полицейский.

– Меня попросили передать… – начал Василий и осекся.

– Что, что передать?! – оживился второй полицейский.

– Привет передать меня просили, – покраснев, проговорил Василий Седых.

– Кто просил? – спросил тот, что потолще.

– Да попутчик. Парень. Я не спрашивал его имени… – не поднимая глаз, продолжал Василий и попросил: – Можно, я поеду?.. У меня мама больная. Ей помощь нужна, а я из рейса приехал и сразу сюда. Если бы знал, что тут такое, я бы плюнул на эту просьбу.

– Сомневаюсь я, что ты только привет привез, – недоверчиво покачал головой толстый. – Ну да ладно, адрес у нас твой есть. Если что, из-под земли достанем. Но если у тебя будет что сообщить следствию, сам приходи. Вот тебе наши данные, – и тот, что посолиднее, протянул визитку, где были напечатаны несколько телефонов.

– А можно и мне визитку? – тут же поспешила обозначиться Коготкова.

– Гражданочка, с вами у нас будет еще разговор, – покачал головой полицейский потолще. – И все мы вам дадим, и обо всем спросим. Вы вот что для начала скажите: кроме ваших художников здесь никто чужой сегодня не околачивался?

– Да нет вроде, только этот вот Седых, – сказала Коготкова, а потом, подумав, добавила: – Хотя нет, еще корреспонденты приезжали. Но они, наверное, еще снимают…

– Что, где снимают? – оживился щуплый.

– Пленэр, на реке, – уточнила Коготкова и, заметив, что полицейские как-то странно переглянулись, пояснила: – Художники на реке пишут пейзажи, а они фотографируют или на видео снимают…

– Сколько там этих корреспондентов? – вздохнул тот, что потолще.

– Два парня и девушка, – с готовностью сообщила Коготкова.

– Хорошо, идите пригласите их сюда, – попросил щуплый.

– А я, мне можно идти? – спросил Василий.

– Да иди ты, не мешай только, а то с мысли сбиваешь, – раздраженно отмахнулся от Василия щуплый.

– Ну, тогда всего доброго, – кивнул Василий и поспешил ретироваться.

Он и сам не заметил, как добежал до автобусной остановки и сел в автобус. В это время людей было немного, и он устроился у окна.

Теперь уж, хочет он того или нет, ему придется вскрыть конверт. Отдать его полицейским он, помня свой горький опыт с подложенным в переданный через него конверт белым порошком, побоялся. Ведь полицейским ничего невозможно будет доказать. Он ведь и так остался под подозрением. Еще эта врачиха Коготкова придумала, что он после того, как спросил ее, где найти Васильева, полчаса неизвестно где шлялся. Еще подумают, что он этих двоих и прикончил. Василий попытался уснуть, но почему-то ясно увидел окровавленное ухо с серьгой. Он даже передернулся, но потом понял, что это ухо второго убитого, того, который, по словам Коготковой, жил вместе с Васильевым и лежал в углу.

Конверт, который он должен был передать Васильеву, был спрятан у него под майкой. Он его почему-то не стал перекладывать в сумку. Так что, если бы полицейские решили обыскать сумку, ничего бы там не нашли. Вообще-то, странно, что они не поинтересовались содержимым его дорожной сумки. Но это уже их проблемы. Он, Василий, должен был поскорее добраться домой и там спокойно вскрыть конверт.

Жили они в небольшом доме без всяких удобств, с печным отоплением, рассчитанном на две семьи. Но им с братом было в общем-то не в тягость и дров наколоть, и воды наносить. Конечно, мечталось о квартире со всеми удобствами. Он, Василий, прежде всего именно ради того, чтобы когда-нибудь купить благоустроенную квартиру, и устроился дальнобойщиком. И уже собрал приличную сумму. Но из-за маминой болезни деньги разлетались, как птицы. Теперь вот еще операция.

Василий специально не звонил ни матери, ни брату, надеялся – будет сюрприз. Да и если матери сказать заранее, она суетиться начнет, волноваться, готовиться – какой-никакой, а стресс. А ей это в ее-то состоянии ни к чему.

Когда Василий свернул на их улицу, сорвалась с места и, подняв облако пыли, умчалась прочь вишневая «ауди». Василию это почему-то не понравилось. Калитка была распахнута настежь, и входная дверь не заперта. Переступив порог, Василий взволновался еще больше. Мама, как всякий медик, была просто патологически аккуратна, а тут вещи разбросаны, кастрюля с компотом перевернута и кот Васька слизывает сладкую воду с пола.

Василий набрал номер маминого мобильного. Недоступна. Перезвонил брату. И он вне зоны доступа.

Это было уж слишком тревожно.

Оставив сумку, Василий постучал соседям, но тех никого не было дома.

Василий уже думал звонить в полицию, но, поразмыслив, решил, что его вряд ли кто будет слушать. Скажут подождать.

Подобрав кастрюлю, Василий отогнал кота и худо-бедно подтер пол.

Потом еще раз перезвонил матери.

– Але, – неожиданно отозвалась она.

– Мама, где вы, что случилось? – спросил он.

– Мы в гостях. У нас все хорошо, – каким-то странным, сдавленным голосом проговорила она и добавила: – Домой вернемся завтра. Ты не волнуйся. Мы еще позвоним.

– У кого в гостях?! – воскликнул Василий.

Но мама уже отключилась.

Ни мама, ни брат больше не отзывались. Василий прошелся в раздумье по комнате. Потом достал злосчастный конверт и разорвал его. В конверте лежал аккуратно сложенный лист довольно тонкой бумаги. Развернув его, Василий понял, что это карта. Все надписи были сделаны по-английски и продублированы по-русски. Но Василий и без всяких надписей понял, в чем тут дело. Это была карта подземного хода, который вел от одного из расположенных у реки курганов, как было обозначено, к могиле вещего Олега.

О том, что где-то здесь, в Старой Ладоге, находится могила того самого вещего Олега, о котором писал Пушкин, они, местные мальчишки, знали, можно сказать, с пеленок. И мечтали откопать запрятанные там сокровища. Правда, ходила легенда, что, если кто-то приблизится к сокровищам вещего Олега, из его черепа выползет змея и смертельно ужалит искателя приключений. Но это скорее были вариации на тему Пушкина, чем реальная опасность. И все местные мальчишки знали, что в одном из курганов есть подземный ход, который ведет к катакомбам. Но вот то, что в стене этого хода есть потайной лаз, ведущий в еще один подземный коридор, который ведет к настоящей могиле вещего Олега, – это была новость. На карте так было и написано: «Ложная могила вещего Олега» (Василий отлично знал этот курган) и «Подлинная могила вещего Олега», к которой как раз и вел этот ход.

Василий в буквальном смысле загорелся. Даже то, что было неясно, что же случилось с матерью и братом, не могло его остановить. Василий отыскал фонарик, достал из холодильника бутылку минералки, перочинный нож и, заперев дверь, положил ключ под известный только родным камень и направился к курганам.

В последние годы там почти каждое лето работали археологи. И если они и сейчас там копаются, скорее всего, ему придется вернуться и дожидаться, когда стемнеет.

Неожиданно все небо затянуло тучами и пошел дождь. Но Василий не стал возвращаться. Добежав до нужного места и откинув тяжелый люк, он спрыгнул в хорошо знакомый ход, который, как это и ему, и всем местным мальчишкам было хорошо известно, заканчивался тупиком.

Василий включил фонарик и довольно быстро дошел до того места, где на карте был обозначен проход. Там красовалась довольно мощная кирпичная кладка. Он поковырял ножом, но понял, что без специальных инструментов, и особенно без молотка, ему со стеной не справиться. Хотел он того или нет, нужно было возвращаться домой. Когда он вылез наверх, дождь уже кончился и над городом раскинулась радуга. Захлопнув люк, Василий направился к дому. Он уже открыл калитку, когда к нему вдруг подбежала тетя Груня, которая жила напротив.