Привет, любимая (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна

      - Ой! - только такой мышиный писк и мог прозвучать. Боль и стыд не позволили отреагировать по-другому. На противоположном краю овражка стояла группа ребят из нашей деревни. Среди них Олег с Толиком, за плечом у Олега - Светка. В руках у Светки - футбольный мяч. Значит, игра только закончилась, и они здесь по тому же поводу, что и мы с Рыжим.

      Они молча смотрели на нас. Мы молча смотрели на них. Могу представить себе, как Мишка и я выглядели со стороны. Особенно в этих дурацких венках. Романтические влюбленные, да и только. Даже противно. Олег мне сроду этого не простит. А, чего уж там... Собственно говоря, какое ему до меня теперь дело? И мне до него? Не больно я нуждаюсь в его прощении.

      - Пойдем отсюда, - позвал Мишка.

      - Не могу, - откликнулась я. - С удовольствием, да ногу подвернула. Кажется, сильно...

      - Сейчас разберемся с твоей ногой, - пообещал он. Наклонился ко мне, крепко обхватил за талию и с силой выдернул на тропинку. Ну, ей-богу, как морковку из земли.

      Вслед нам понеслись какие-то выкрики, смех, свист. Рыжий помог мне доковылять до мотоцикла и устроиться в седле. Я посмотрела на него, и мне показалось, что он тоже остро ощущает свою внезапную отверженность. Голова моя низко опустилась. Это же я во всем виновата. Он ведь не при чем...

      - Прости, Рыжик... Это все из-за меня.

      - Дурочка, - прогудел он над самым ухом, как майский жук. - Плевать я на них хотел... Это не самое главное.

      Разговаривать дальше было опасно. Вполне можно услышать, что для него сейчас самое главное. И я благоразумно промолчала.

      Мишке тяжело было вести "Яву" с таким седоком по неровной тропинке. Он краснел, пыхтел, напрягался. Чтобы не мешать ему, пришлось совсем притихнуть. Но вот нам попался хороший пень. Большой, хотя и немного трухлявый. Я перенеслась к нему по воздуху. Честно говоря, мне это понравилось. Как в гамаке. Никто и никогда еще не носил меня на руках. Разве только папа, когда я была совсем маленькой. А у Рыжего это так здорово получилось: легко и просто.

      Мишка присел рядом с пнем на корточки и занялся моей ногой.

      - Ничего себе! - присвистнул он. Нога действительно распухла и слегка посинела.

      - Это вывих, - уверенно поставил диагноз Мишка. - Держись за пень и покрепче. Сейчас я тебя лечить буду.

      - Не надо! Давай в медпункт сходим? - я испугалась, не дай бог, он в придачу к вывиху что-нибудь обязательно сломает. Ручищи-то у него - ой-ой-ой!

      - Ты знаешь, на кого я учусь? - возмутился Рыжий. - На хирурга. Зачем идти к медсестре, когда под боком есть врач? И хватит спорить. Держись.

      Ничего не оставалось, как покрепче вцепиться в пень и закусить губу. Но это не помогло. Сильные руки с голубыми прожилками схватили мою лодыжку и дернули так, что помутилось в глазах. Я зажмурилась и огласила лес диким воплем. Мишкина ладонь захлопнула мне рот, и его голос прошипел по-змеиному в самое ухо:

      - Да не ори же ты так. Кто услышит, подумает, что я тебя режу...

      Это соображение сразу привело меня в чувство и заставило умолкнуть. Наверное, и на роднике слышно было. Мне вовсе не улыбалось, чтобы все с родника бросились сюда.

      - Сейчас все пройдет, - сообщил Мишка. - Ну, не совсем, конечно. Но лучше будет. Попробуй, пройдись.

      Я осторожно приоткрыла один глаз, потом - другой. Потом боком слезла со своего насеста и проковыляла до ближайшей сосны. Боль еще была, однако гораздо слабее. Теперь и сама смогу до дома дойти.

      - Ну, как? - взглянул на меня Мишка.

      - Хорошо. Почти не болит, - прислонилась спиной к сосне и... задумалась.

      Рыжий курил, а я смотрела на него и решала в душе очень непростую задачу со всеми неизвестными. Со всеми, кроме одного...

      - Иди сюда, - негромко позвала его к себе, когда он докурил. И взглянула в сторону, на кусты. На какое-то мгновение показалось, что за кустами стоит Олег. Вот ведь, мерещится всякая чушь!

      Мишка стоял на месте. Красный, как свекла. Чего он испугался?

      В кустах негромко хрустнула ветка.

      - Миш, там кто-то есть...

      - Не показывай пальцем - это неприлично, - хмыкнул он, подошел к орешнику и внимательно вгляделся в зелень. - А в кустах действительно... сидит огромный... кабан...

      - Да, ну, тебя, трепач.

      - Ладно, ладно, я - трепач. Но великолепный врач, - хохотнул Рыжий.

      - Иди сюда, врач... - снова позвала я.

      Он замолчал. Перестал улыбаться. Помедлил секунду. И пошел. Очень осторожно, как будто подходил к мине с часовым механизмом и не знал времени, на которое она поставлена.

      - Поцелуй меня, Миша, - и сама от себя такого не ожидала. Не то, что Рыжий. Но ведь надо было как-то сказать ему спасибо за то, что он так щедро дарил мне себя, за плечо, которое он вовремя подставил и ничего не попросил взамен? А я ждала, попросит...

      - Ты не укусишь меня, как вчера? - наконец подойдя, спросил он.

      Я покачала головой и спрятала за спиной руки. Но мне было страшно. Очень страшно. С чего бы это? Не в первый раз. Правда, мне никогда не нравилось целоваться. Довольно противное занятие. И губы потом мокрые. Да разве можно отстать от подруг? Сейчас мне не было противно. Мне было стыдно. Себя. Казалось, заранее известно, до чего неприятным будет этот поцелуй. Пришлось сделать над собой громадное усилие, чтобы не скривиться. Назвался белым - лезь в корзину. Глаза все же закрыла. Не так стыдно будет. А губы потом ототру.

      Большие теплые ладони легли мне на плечи, а его губы мягко коснулись моего рта. Это вовсе не было так противно, как ожидалось. Наоборот, даже приятно. Очень приятно. Пожалуй, слишком... Мои губы сами раскрылись навстречу. Руки из-за спины скользнули сначала ему на грудь, а потом обхватили крепкую шею. Мамочка, кажется, тону...

      Поцелуй становился все глубже. Мишкины губы все требовательнее. Мы уже крепко обнялись. Мы тяжело дышали. И ноги стали отказывать - сгибались. Начиналось какое-то безумие...

      Мишка первый оторвался от меня. Разжал мои руки у себя на шее и отскочил на метр в сторону.

      - Мы, кажется, сошли с ума, - хрипло пробормотал он, отворачиваясь.

      Я повернулась лицом к сосновому стволу. Наверное... Что же это еще, если не сумасшествие? А я-то, я... Но, господи, боже мой, мне хотелось еще. Вот ведь шлюха... Ни стыда, ни совести...

      Тишина повисла между нами, как густой туман. Что придумать? Надо хоть как-то разрядить обстановку.