Зомбосвят (СИ) - Арьков Сергей

В общем, князь тогда очень расстроился, и, выслушав жалобы народные, в глубокой печали удалился. А ночью пришли за жалобщиком. Увести — увели, а обратно не вернули. Но потом по Цитадели еще долго ходили слухи, что жалобщику тому в теремке радости эпически перепало. Проучили его, значит, до смерти, чтобы другим была наука, как князю на жизнь жаловаться.

Так и не получив ответа, Цент повторил свой вопрос:

— Эй, народ! Как, говорю, урождай?

Тут уже гвардейцы стали, незаметно для Цента, делать уборщикам картофеля разные знаки, дескать, не молчите, дурни, отвечайте что-нибудь. Наконец, набравшись храбрости, выступил вперед тот самый пятидесятилетней мужик, что трудился в паре с прыщавым мужчинкой. Видимо, решил, что свое уже отжил, и если чем прогневит начальство, то не многое потеряет.

— Урожай хороший, — робко промямлил он, со страхом взирая на огромного князя. — Картофель крупный….

И замолчал, не зная, что еще можно добавить к этому исчерпывающему докладу. Но князь, похоже, от него большего и не ждал.

— Ну, и то хорошо, — сказал венценосец. — Картофель, это основа кормовой безопасности. За возобновляемыми растительными пищевыми ресурсами будущее. Потому как консервы да сухари конечны, а нужно смотреть в перспективу.

Землекопы согласно кивали головами, признавая княжескую мудрость, хотя сами очень редко видели как консервы, так и сухари. Питались они преимущественно кашами да супами.

— Что ж, тут, значит, тоже все отлично, — подытожил князь, которому, вероятно, больше нечего было сказать подданным. — Так, что у нас дальше по плану?

— Осмотр свинофермы, — напомнил ему Андрей.

Цент взглянул в сторону едва видных вдалеке строений, где проживали, ожидая своего часа, кормовые животные, и принял решение.

— Отложим это на другой раз, — постановил он. — У меня и так много дел. Мне нужно плотно заняться внутриполитической повесткой.

Князь со свитой уже собрался уходить обратно в Цитадель, и копатели картофеля приготовились облегченно выдохнуть, как вдруг Костя сорвался с места, протолкался сквозь толпу коллег, и попытался подбежать к властителю. Его, разумеется, притормозили, направив на парня несколько стволов.

— Эй, ты чего? — быстро спросил Андрей, и сделал знак гвардейцам опустить оружие. — Куда тебя несет?

— Я хотел к князю обратиться, — выпалил явно трусящий Костя.

Павел невольно схватился за голову — недаром у него было предчувствие, что товарищ задумал какое-то безрассудство. Вот оно и осуществилось во всей красе.

— Князь занят, у него внешнеполитическая повестка, — ответил Андрей, знаками приказывая Косте вернуться обратно и прекратить напрашиваться на неприятности.

Но на его беду Цент тоже услышал прозвучавшие слова.

— Что там такое? — заинтересовался он, не поленившись вернуться обратно. — Кто ко мне хотел обратиться?

— Да это ерунда, он уже передумал, — торопливо заверил его Андрей.

Но Цент посмотрел на Костю, который продолжал стоять на месте и медленно бледнеть, и заметил:

— Я никогда не бываю глух к гласу народному. Если хочешь что-то сказать, то говори.

По лицам гвардейцев Павел понял, что его новому другу крышка. Вероятно, за ним придут грядущей ночью. И хорошо, если не прихватят вместе с возмутителем княжеского спокойствия и его соседа по комнате.

— Ну, говори же! — повысив голос, потребовал у напуганного Кости Цент. — Ничего не бойся, будь мужиком. Но помни об ответственности за базар.

Костя, видимо, и сам уже пожалел о своей выходке, но отступать было поздно. И он, собравшись с силами, заговорил:

— Понимаете, я в Цитадели уже третий месяц. Нет, вы не подумайте, меня все здесь устраивает, я всем доволен. Тут очень хорошо.

Суровое лицо князя смягчилось.

— Просто, понимаете, — продолжил Костя, — когда я сюда прибыл, мне обещали, что через месяц или чуть больше дадут другую работу. Только вы не подумайте, что я чего-то требую. Я, если надо, готов свою профессиональную пригодность доказать делом. Нужно пройти какое-то испытание — я пройду. И мой друг, он тоже готов.

И Костя указал рукой на Павла. Тот понял — этой ночью они оба окажутся в теремке радости.

— Хм, — задумчиво прогудел князь, окинув Костю оценивающим взглядом, а затем таким же взглядом прошелся по Павлу. — А ведь действительно, парни молодые, здоровые. Неужто у нас для них иной работы не сыщется?

Последний вопрос был обращен к Андрею. Тот ответил:

— Да помню я о них, помню. Просто нет сейчас мест в поисковых группах. И гвардейцы нам более не требуются.

Он посмотрел на Костю, и продолжил:

— Как какая вакансия откроется, вы первые на очереди. Но обещать ничего не могу. Это может произойти завтра, а может через два-три месяца.

— Вот, видишь, ситуация на контроле, — сказал Цент, и дружески потрепал Костю по плечу. — Не расстраивайся. Верь в лучшее, трудись усерднее, и все у тебя будет хорошо.

Затем он окинул долгим взглядом картофельное поле, словно высматривая кого-то конкретного, тяжело вздохнул, развернулся и побрел обратно к воротам. Его многочисленная свита последовала за ним.

Когда делегация удалилась, Павел подошел к товарищу, и сказал ему:

— Если нас за твое обращение к князю умучают в теремке радости, я тебе этого никогда не прощу.

Бледный Костя попытался улыбнуться, но не сумел. Похоже, он тоже не верил в то, что дерзкая выходка сойдет ему с рук.

Глава 6

Они спокойно отработали день, и вечером побрели обратно в крепость. Обоих мучали недобрые предчувствия. Старожилы сообщили им, что гвардейцы обычно приходят в гости по ночам, так что причин для беспокойства хватало. Павла так и подмывало наговорить несдержанному другу гадостей, но он помалкивал, прекрасно понимая, что толку от этого не будет. Что случилось, то случилось. Теперь оставалось только ждать и надеться на лучшее.

Поужинав в столовой, они вернулись в свою комнатку и улеглись на койки. Несмотря на то, что за крошечным оконцем уже стемнело, а оба они сильно устали, сон не шел ни к одному из них. Мрачные думы отгоняли его. И еще нарастающий страх. Всякий раз, когда в коридоре возникали шаги, оба приятеля сжимались от ужаса, с трепетом ожидая, что вот сейчас дверь распахнется, и на пороге появятся люди с оружием. Но к ним так никто и не пришел. По коридору бродили прочие обитатели общежития, и только.

Наконец, Костя нарушил затянувшееся молчание:

— Я ведь хотел как лучше, — признался он виноватым тоном. — Думал, может хоть так удастся чего-то добиться.

— Добился? — резче, чем хотел, спросил Павел.

Костя немного помолчал, а затем ответил:

— Ну, по крайней мере, о нас не забыли. Слышал, мы первые в списке.

— В списке на попадание в теремок радости? — проворчал Павел. — Черт! Не делай так больше. А если что-то такое надумаешь, хотя бы меня предупреждай.

— Ладно, извини, — пробормотал Костя. Ему и самому было страшно, поэтому он прекрасно понимал и разделял чувства товарища.

— Проехали, — сказал Павел. — Давай спать.

Спали они этой ночью очень плохо, часто просыпаясь. Обоим снились сочные кошмары. И, тем не менее, когда утром их разбудил рев сирены, заменяющий в общаге будильник, оба были просто счастливы. Никто не пришел за ними ночью, никто не увел в кошмарный теремок радости. Значит, все обошлось, и можно дружно выдохнуть.

Коллеги на картошке очень сильно удивились, увидев их поутру. Похоже, они тоже ждали, что эти двое бесследно исчезнут прошлой ночью.

Когда все устроились для традиционного утреннего перекура, к Павлу и Косте подошел тот самый прыщавый мужчинка, который вчера благоразумно спрятался от князя. Он остановился напротив, какое-то время нерешительно мялся, а затем сказал тихо, так, чтобы не услышали остальные ударники:

— Не связывайтесь с Центом.

— Что? — удивился Костя.

— С Центом не связывайтесь, — повторил мужчинка.

— Да мы и сами это поняли, — ответил Павел. — Это вот он сглупил, — добавил он, указав на Костю.