Дневник учителя. Истории о школьной жизни, которые обычно держат в секрете - Райан Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ж, мне приятно, но я думаю, что дело в пьесе, которую мы сейчас изучаем, – говорю я Кэролайн.
Следующие слова вылетают из моего рта еще до того, как я успеваю подумать:
– Там есть немного инцеста, и им это нравится.
Неужели я только что сказал маме своего ученика, что ему нравится инцест? Да, похоже, именно это я и сказал. Мы подошли к концу коридора, и теперь нам пора разойтись в разные стороны, поэтому у меня нет времени все подробно ей объяснить. Лоб Кэролайн слегка напрягся. Наверное, она сомневается, правильно ли меня расслышала. Я открываю и закрываю рот, но не издаю ни звука, осознавая, насколько ужасные слова только что сказал. Кэролайн быстро говорит:
– Ладно, рада была с вами познакомиться.
Она уходит, а я остаюсь наедине со своим стыдом.
Французские глаголы
Лиз дала группе молодых учителей задание: найти учителя, которым мы восхищаемся (он должен вести другой предмет), и, получив разрешение, поприсутствовать на его уроке. Она утверждает, что мы утопаем в делах, из-за чего перестаем анализировать свои действия, вводить что-то новое и расти профессионально. Разумеется, она совершенно права. Все загружены до предела, и, когда выдается свободная минутка, мы тратим ее на проверку работ и составление планов уроков. Но если мы не выделим время на самосовершенствование, не сможем полностью раскрыть свой учительский потенциал.
Размышляя, за кем из учителей мне хотелось бы понаблюдать, я прихожу к выводу, что это Лиз. Я ловлю ее в коридоре и спрашиваю, могу ли я присутствовать на одном из ее уроков. Она широко улыбается, говорит, как ей приятно, и мы вместе решаем, когда мне прийти.
Я прихожу на урок французского языка в восьмом классе. Смотреть на нее за работой – все равно, что наблюдать, как Пикассо водит кистью по холсту или Моцарт раскладывает ноты.
Говорят, что учительство – это искусство. Так вот Лиз – учительница par excellence[14], простите за мой французский. Она приветствует каждого из тридцати учеников радостным bonjour[15], когда те входят в кабинет. Одного из них она спрашивает, стало ли ему лучше, второго поздравляет с успехом на футбольном матче, а третьего доброжелательно просит заправить в брюки рубашку, и он с улыбкой подчиняется.
Мне сложно найти грань между дружелюбием и строгостью. Сначала я пытался быть строгим, но потом понял, что это не совсем мой стиль.
Затем я стал улыбчивым и доброжелательным, но дети не преминули этим воспользоваться, поэтому я вернулся к крикам и угрозам. Лиз же ходит по этому канату с легкостью и даже не потеет от напряжения. Она не старается быть ученикам подругой и не боится делать замечания, когда это необходимо, но с таким теплом и интересом относится к детям, что те охотно подчиняются ей.
Она придумала упражнение для отработки спряжения глаголов. Будь Лиз менее умелым учителем, оно было бы воспринято как трудная монотонная работа, но благодаря ее таланту класс ловит каждое слово. Она пишет на доске предложения с пропусками, которые нужно заполнить правильной формой глагола. Особенность упражнения в том, что каждое предложение относится к кому-то из детей: «Тим снова забыл выполнить домашнее задание», «Амелия занимается балетом», «Эллиот сделала неудачную стрижку». В каждом предложении скрыта похвала, описание или легкая насмешка, и это гениально. Дети дождаться не могут следующего предложения, светятся от счастья, когда наступает их звездный час, и даже не задумываются о том, что отрабатывают спряжение глаголов. В какой-то момент Лиз спрашивает их: «Помните, что нужно говорить, чтобы звучать как настоящий француз или француженка?» Они хором отвечают: «Alors, euh-h-h-h»[16], идеально удлиняя звуки в нужных местах.
Только на следующем собрании молодых учителей я узнаю, что практически все решили наблюдать за Лиз. Я был десятым, кто спросил, можно ли присутствовать на ее уроке, но она ничего не сказала мне об этом, а просто с улыбкой согласилась и назначила время.
Дети подтянули свой французский, а я задумался о том, как включить каждого ребенка в урок, дать ему почувствовать свою ценность и непринужденно сочетать строгость с дружелюбием.
Идеальное сочинение
Десятикласснику Шону, мечтающему стать бандитом, нужно сдать домашнее задание по подготовке к экзамену. Естественно, он не приносит сочинение вовремя, и я оставляю его после урока, намереваясь применить техники убеждения, подкуп и эмоциональную манипуляцию, чтобы побудить его сдать задание.
Мне очень приятно работать с этим классом. Мы вместе прочли главу из книги Билла Брайсона[17], где он описывает свой первый приезд в Англию. Мы обсудили, как он оживил описания, использовал юмор для удержания внимания читателя и варьировал структуры предложений, чтобы сделать книгу интереснее. После этого дети получили задание написать сочинение о своем путешествии. Я подчеркнул, что это вовсе не должна быть масштабная поездка – вполне подошел бы поход по магазинам, но нужно уделить внимание мельчайшим деталям, чтобы у меня создалось впечатление, будто я нахожусь рядом.
На следующее утро Шон появляется на пороге учительской и просит меня подойти к нему.
– Я принес, что вы хотели, – недовольно говорит он.
Я собираюсь объяснить ему, что он сделал это не для меня, а ради себя, но решаю воздержаться. Пока Шон копается в мешке для формы, я внутренне поздравляю себя с тем, что мои увещевания принесли плоды.
– Оно где-то здесь, – бормочет он.
Шон достает из глубин мешка мятый лист бумаги с написанными на нем тремя строчками. Я осторожно беру его за уголок, пытаясь скрыть разочарование. Там написано: «Мы с мамой ездили в Харлоу. Я встретился с двоюродной сестрой, и мы играли в игры на приставке. Она победила, и я расстроился».
Нужно больше стараться…
Написание отчетов – неотъемлемая часть работы в школе. В год на каждого ученика приходится один полный годовой отчет и две оценки успеваемости. Если в основе последней лежат такие данные, как отметки и уровень усилий, то отчет построен на формальных письменных комментариях. Давайте ненадолго остановимся на этом. Если у вас семь классов, в каждом из которых
