Ссмертельный ужас (Возмездие) - Андрей Цепляев

Сержанты Мартинес и Кампо-Бассо расположились неподалеку под кронами апельсиновых деревьев и развели костер, приготовив похлебку с остатками вяленой крольчатины.

— Вы останетесь здесь, и будете охранять узников, — распорядился кабальеро. — Я и сеньор Диас вернемся ночью. Не вздумайте спать до нашего прихода.

— Держитесь. Привезем вам что-нибудь поесть, — ободрил сержантов Альвар и пустил коня галопом по пыльной дороге.

Путники достигли Трианы как раз незадолго до закрытия ворот. На широком берегу, среди рыбацких халуп, нищенских домиков, борделей и дешевых таверн слонялось множество темных личностей, встреча с которыми одинокому путнику не сулила ничего хорошего. Заплатив паромщику, они переправились на другой берег Гвадалквивира, очутившись в более спокойном месте — квартале Эль-Ареналь. Здесь дежурили патрули альгвасилов, а на верфях покачивались десятки торговых судов. Отсюда Альвар повел кабальеро на восток. Там у берега стояла древняя мавританская башня. В народе ее прозвали «золотой» за то, что белые глиняные кирпичи, из которых та была сложена, сверкали подобно золоту в лучах солнца.

Оставив лошадей в конюшне, они направились в центр города. Караульные у Аренальских ворот узнали Альвара и вопросы задавать не стали. От парома до виллы на улице Сьерпес было рукой подать, но идальго решил не соваться в опасные места вроде площади Святого Франциска или паперти церкви Сан Педро, где по ночам околачивался опасный сброд.

На небе появились первые звезды, когда они сошли с освещенной площадки и растворились во мраке севильских улочек. Оба почти на ощупь брели в зловонной темноте, натыкаясь на какие-то мешки и бочки. Одно время ориентиром им служили огни Алькасара — резиденции испанских монархов. Над плоскими крышами вилл и глиняных домиков то и дело поднимались его высокие стены.

— Место, надо сказать, не из приятных, — заметил дон Фернандо. — Сомневаюсь, что его светлость, поднимаясь вечером на стену, мог представить, каково жить тут внизу.

Они свернули на узкую улочку, поперек которой валялся раздетый покойник. Вдруг над головой распахнулись ставни, и кто-то без предупреждения выплеснул содержимое ночной чаши на труп. Двойная работа для альгвасилов.

— Обыкновенный город, — пожал плечами Альвар. — Не Толедо, конечно, но и не Мадрид.

Труп напомнил идальго, что они слишком близко подошли к кварталу Санта Крус — дьявольскому лабиринту узких улочек, крошечных площадей и смежных двориков, переплетавшихся между собой, перекрытых решетками и даже заложенных кирпичом. До 1483 года здесь было еврейское гетто, одно из самых больших в стране, но после того как королевская чета под давлением инквизитора Томаса Торквемады изгнала евреев из Испании, этот квартал, как и многие подобные ему по всей стране, окончательно опустел. Теперь здесь жили разрозненные группки марранов[18], принужденных молиться в церквях, которые еще недавно были синагогами. Некоторые дома в квартале пустовали десятки лет, иные стали прибежищем беглым преступникам и контрабандистам. Резали здесь всех подряд. Даже днем люди предпочитали обходить Санта Крус стороной. Альвар тоже решил не испытывать судьбу и повернул назад.

После скитаний по трущобам, они наконец миновали запертые лавки оружейников и вышли на улицу Сьерпес. Здесь было светлее. Взошла луна, а кое-где над решетчатыми калитками были зажжены светильники. Дон Фернандо последовал за Альваром и с удивлением обнаружил, что подошвы сапог упираются в гладкие камни. Улица была мощеной, что являлось заслугой прежних хозяев города — мавров и римлян, нежели нынешних обитателей, строивших целые кварталы на голой земле.

— Пришли, дон Фернандо.

По обеим сторонам извилистой улицы стояли небольшие двухэтажные виллы с римскими двориками. Одна из таких вилл принадлежала Альвару. Идальго отпер калитку ключом и впустил гостя в уютный патио, выложенный мраморными плитами. В центре росли два апельсиновых дерева. Стены были достаточно высокими, чтобы их никто не видел. Альвару эта вилла досталась в качестве завещания почившего родственника, который родственником ему не был, а почить изволил по его милости. В доме имелись три спальни, гостиная с камином, балкон, большая старинная кухня и подвал с винным погребком. Все переделано на современный итальянский манер. С некоторых пор здесь появилась и голубятня, построенная по распоряжению Альвара. Торговля почтовыми птицами была прерогативой дворянства и приносила солидную прибыль, часть которой идальго откладывал на черный день. Вернувшись из Нового Света, он стал менее расточительным. Просто так на ветер деньги уже не швырял и бордели с тавернами без острой нужды старался не посещать. Большая часть жизни была прожита. Впору подумать о том, что делать дальше, когда привычка и старость заставят поселиться в четырех стенах наедине с памятью.

В дверях появилась пожилая донья в ночном халате с масляным светильником в руке. Домоправительницу Альвар нанимал на время путешествий. Она была предупреждена о позднем визите и заготовила снедь им в дорогу. Проводив дона Фернандо в кухню, хлопотливая испанка поставила перед ним еще теплое блюдо с каплуном, овощной салат, бутыль вина и корзинку со свежей выпечкой.

— Я отлучусь ненадолго, — не снимая плащ, пояснил идальго, пока секретарь уплетал за обе щеки.

— Куда? В такой час, да еще в одиночку.

— Нужно послать письмо коменданту Памплоны и встретиться кое с кем. Это рядом. Вот увидите, вернусь раньше, чем опустеет ваша тарелка.

— Сеньор Диас, сразу видно, что вы не знаете, как я ем.

Кабальеро оторвал зубами большой кусок от петушиной туши и быстро его проживал.

Альвар шел по Сьерпес, завернувшись в плащ, до самых глаз надвинув шляпу. Каблуки его сапог гулко щелкали по мостовой. Потом под ними зачавкала грязь. Альвар покинул древнюю улицу и по краю обогнул площадь Святого Франциска. Оставил позади переулок, в котором друг напротив друга с обнаженными шпагами стояли два господина. Впереди меж домов шла погоня — мелькали фигуры в плащах с факелами, доносились крики и лай собак. Альгвасилы преследовали преступников.

Идальго шел в кромешной тьме, взведя курок пистолета, положив палец на спусковой крючок. Ему бы стоило поберечься, но время поджимало, а появиться там, куда он спешил, с посторонним было бы верхом бестактности. Кабеса де Вака еще в начале июня выполнил поручение герцога и вернулся в Медина-дель-Кампо, так что в городе до сих пор оставался только один человек, с которым Альвар не успел проститься.

Проследовав вдоль нагромождений каменных блоков и досок, за которыми высился обставленный строительными лесами новый собор Севильи, возводимый уже более ста лет, Альвар свернул на улицу Ботега. Вот тот самый дом — двухэтажный особняк с декоративным портиком. Ряд высоких окон на втором этаже хранил лишь тьму. Тем не менее, он постучал в дверь.