Ссмертельный ужас (Возмездие) - Андрей Цепляев

— Вы уезжаете сегодня утром?

— Прямо сейчас.

— Это гильдия вас заставила?

— Никто не может заставить идальго. Я вызвался по собственной воле.

— Но вы же говорили мне, что гильдия предала вас, — внезапно Алисия строго посмотрела на гостя. Альвар кашлянул. Отвел взор. — Сеньор Диас, эти люди хотели убить вас!

— Человек вроде меня не должен памятовать о подобных обидах. Есть несколько причин, по которым я обязан закрыть это дело. Преступники, которых мы перевозим, по слухам, обладают нечеловеческими способностями. Если они попытаются сбежать, в чем я не сомневаюсь, погибнут люди.

— Что ж, это ваше решение. Господь вам судья. Прошу, останьтесь хотя бы до утра.

— Не могу. — Альвар закусил губу. Шумно вздохнул. — Видите? Я думал, что после двадцати лет убийств и молитв можно будет уйти на покой, но каждый человек наделен собственной природой. Семья и дом — понятия чуждые для меня.

— А разве не ваш отец говорил, что человек должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом и воспитать ребенка? Вы ведь хотели последовать его совету.

— Вот уж советчик. Мой отец был ничем не лучше меня, а грехов накопил еще больше. Зачем вам муж, которого нет дома месяцами, который коротает вечера в компании солдатни и шлюх?

— Совместное преступление объединяет людей узами крепче любовных. Я говорю, и буду говорить всегда, что мне не нужен никто кроме вас. Вдали от дома мужчина чувствует себя одиноким. Мой покойный супруг тоже изменял мне. В этом нет ничего предосудительного.

— Для рыцаря я принес любимой даме слишком много горя, — с сожалением произнес идальго и, опустившись на одно колено, поцеловал холодную руку своей возлюбленной. — До свидания.

Развернувшись, Альвар вышел из кухни.

— Я буду ждать вас, — раздался тихий голос.

Под подошвами чавкала грязь. В лицо ударял свежий морской бриз. Плащ развивался на ветру, когда он быстрым шагом пересекал площадь Святого Франциска. На этот раз безопасность его не заботила. Внутри зрело мерзкое чувство опустошенности, как будто в эту ночь он совершил непоправимую ошибку. Не следовало ему идти на улицу Ботега. Теперь они оба будут жить как на иголках. Алисия не сможет нормально спать, а он выполнять возложенную на него миссию. Как глупо. Проходя мимо переулка, где не так давно стояли два господина, Альвар остановился. Чуть поодаль в грязи лежал какой-то темный сверток. Приблизившись, идальго понял, что это накрытый плащом человек. Тут же под ногами чернела маслянистая лужа крови. Дулом пистолета он откинул край плаща с лица покойного и дотронулся пальцами до шеи. Еще теплый. Судя по всему, господа закончили выяснять отношения совсем недавно.

— Сколько же можно резать друг друга, — донесся из темноты печальный голос, звучащий со странным акцентом.

Альвар молниеносно поднялся, нацелив оружие в сторону темной фигуры завернутой в плащ.

— Еще шаг и стреляю!

— Вы меня не узнали? — произнес незнакомец и медленно склонил голову. — Здесь так темно… Это я, Иоганн Фауст.

— Кто?

— Коллега вашего друга, доктора Гиллеля. Мы встречались в позапрошлом году в его аптеке.

Рыжеватая борода, бакенбарды и много болтовни. Теперь он его вспомнил. Немного подумав, поглядев по сторонам и убедившись в собственной безопасности, идальго опустил пистолет, но на всякий случай обнажил шпагу.

— Вы выбрали для прогулок самый опасный час, сеньор. Быстрее говорите, чего хочет Гиллель.

— Почему вы решили, что он чего-то хочет? — спросила темная фигура.

— Для чего еще он послал вас ко мне? Я ведь не вам понадобился? У него какие-то проблемы? Как вы вообще узнали, что я в городе? Как вы нашли меня?

Человек в плаще сделал шаг навстречу, остановившись рядом с трупом. Альвар присмотрелся к лицу собеседника, но как ни старался, не смог разглядеть ничего кроме короткой бородки немца.

— Донья Эуфросия замечательная женщина, только чересчур болтливая.

— Понятно, — поторопил Альвар, услышав вдалеке лай собак. — Быстрее и по делу.

— Гиллель ввязался в нехорошую историю. Старик всегда неровно дышал к приключениям и вот, наконец, решил принять участие в одном из таких. — Немец печально вздохнул. — Все из-за этих проклятых индийских кинжалов. Это долгая история…

— У меня нет времени. Думаю, вы это знаете.

— Дело в том, что арабский пират через брата продал ему один кинжал, очень прочный и красивый. Гиллель отвалил ему за такой клинок целое состояние. До этого старик купил греческий манускрипт, в котором были изображены эти дьявольские лезвия. Всего их семь. Я думал, ничего страшного, просто коллекционирование, но недавно его аптеку перевернули вверх дном средь бела дня.

— Знаете, кто это сделал?

— Нет. Мы были на воскресной службе. Все сбережения и редкие эликсиры остались на месте. Мой друг уверен, что искали кинжал и книгу. Если бы он не спрятал их в своей бывшей лаборатории…

— Если бы они их нашли, вы бы сейчас были в безопасности, — закончил Альвар. — Не представляю чем вам помочь.

— Понимаю. Все что мне нужно знать, — какое животное изображено на вашем кинжале?

Альвар подозрительно сощурился. Иоганн Фауст еще при первой встрече показался ему странным, но сейчас немец и вовсе говорил загадками.

— Пожалуйста, скажите.

— Обезьяна.

— Спасибо.

— Это все?

— Да.

Наступило короткое молчание. Идальго развел руки в стороны. Иоганн в ответ лишь поклонился.

— И что теперь? — спросил Альвар, не сводя взгляд с немца. — Вам это помогло?

— Нам бы помогли вы. Мы можем рассчитывать на вас по возвращении?

— Не знаю… Пройдет не меньше месяца. Вы продержитесь так долго?

— Продержимся. Наймем охрану.

— В таком случае, передайте Гиллелю, что я прибуду, как только смогу.

— Спасибо, сеньор Диас и… берегите ваш кинжал.

С этими словами фигура в плаще быстро зашагала вверх по улочке, через мгновенье безвозвратно растворившись в ночном мраке.

Альвар сдержал слово. Не успела тарелка дона Фернандо опустеть, как он уселся за стол напротив. Впрочем, остатки тушки каплуна свидетельствовали о том, что она была отнюдь не первой. Закончив поздний ужин, они забрали мешки с провиантом и попрощались с доньей Эуфросией. Покинув Сьерпес, они отправились в большую таверну под названием «Граница». Альвар хорошо знал этот вертеп, поскольку в нем находился тайный ход за пределы городской стены, к которой тот примыкал. Хозяин таверны неплохо зарабатывал на этом лазе, выпуская по ночам из города тех, чьи портреты носили при себе альгвасилы.