Стрелочники истории — 2 - Вячеслав Алексеев

И лишь Серега совершенно спокойно и даже несколько мрачно смотрел на майора НКГБ.

— Лейтенант Кларкунов, у тебя есть какая-то информация?

— Нет, что Вы, Николай Петрович. В отличие от Вас, у меня нет возможности перлюстрировать почту красноармейцев, ежедневно уходящую на материк. Так что я целиком доверяю Вашей информации.

— Но-но! Разговорился… Так вот, сколько раненых и больных взято из лагерей и в ходе боев за Лепель?

— Полторы тысячи. — ответил Шибалин. — Большая часть еще в лазарете, но есть и выздоравливающие.

— Вот! — Фролов поднял палец. — А вы спрашивали их согласие на перевод сюда?

— Какое согласие? — возмутился Шибалин. — Даже у тех, кто был в сознании, никто ничего не спрашивал, ибо обстановка там предполагала — либо к нам, либо в землю. Не мог Залогин тащить с собой обоз с ранеными.

— Я все это понимаю, и даже согласен — возразил Фролов. — Но что ты потом с ними разъяснительную работу не провел? А люди только сейчас осознали, что находятся на «том» свете и возврата к прежней жизни не будет ни при каких обстоятельствах.

— Разрешите вопрос. — поднял руку летчик Филатов, и дождавшись разрешительного кивка Фролова, продолжил. — А среди тех, кто осознанно перешел сюда или ушел в Торжок, тоже есть недовольные? Я имею ввиду красноармейцев и гражданских.

— Наоборот, среди, скажем так, добровольцев, ворчащие встречаются, но недовольных нет. В целом, они знали, на что шли, хотя и здесь не все считают средневековый Торжок привлекательным для жизни местом.

— Так, не вопрос. — сказал Шибалин. — Проведем разъяснительную беседу и… Постой, Николай Петрович, мне почему-то кажется, ты уже подобрал им место жительства?

— Я? Я ничего не подбирал… Скажем так, есть мнение. — Фролов смутился, потом показал пальцем вверх. — Сверху, собрать всех недовольных и отправить… в 1993 год. Там через месяц начнется заваруха. Нужно помочь нашим — взять власть в свои руки.

— Кому помочь? — удивился Шибалин. — Верховному Совету? Пфе! Шило на мыло!

— Нет. Помочь следует третьей силе, которая сейчас создается. Если красноармейцы недовольны благостной жизнью в здешних тепличных условиях, значит они готовы драться за Советскую Власть. И не важно — в 1941 ли году, в 1993.

Саня толкнул Серегу локтем и прошептал:

— Стопудово, товарищ Сталин предложил, а Фролов не смог отказаться. Интересно, как он полторы тысячи людей легализовать будет?

— Хороший вопрос. — ответил Серега и тут же поднял руку. — Товарищ майор Государственной Безопасности, а как эти полторы тысячи будут легализованы в Российской Федерации?

— Почему полторы тысячи? — удивился Фролов. — Сильно недовольных всего две — три сотни, еще столько же колеблющихся, остальных пока все устраивает. Но с одной стороны эти три сотни — как закваска, могут заставить бродить всех остальных. И тогда получите полторы тысячи злых вооруженных мужчин. А оно вам надо? С другой стороны, «довольные» нам самим не нужны, ибо в 93 от них толку не будет, пусть у вас остаются. А легализовать… Если получится, то вопрос снимается сам собой, если не получится… В Югославии идет война, которая, как вы уже все знаете, закончится вторжением стран НАТО. Сейчас там с удовольствием принимают добровольцев из России. Наши бойцы могут с одной стороны — помочь братьям — сербам, с другой, спустя пару-тройку лет вернутся с нормальными документами и обрубленным прошлым. А уже в России вольются в ряды той самой третьей силы, которая продолжит борьбу за возрождение Советского Союза.

— Тю! А я то думал, чего такого случилось… — пробормотал Афанасьев.

— Да ты вообще, помолчал бы — Фролов все же услышал тихую реплику Арсения. — Был красный командир, а стал князем, эксплуататором!

— Не надо инсинуаций, Николай Петрович. — обиделся Афанасьев. — Я как был членом партии, так им и остался. Комендантом меня назначил товарищ Шибалин с полного одобрения Иосифа Виссарионовича. То, что меня князем местные зовут, так это традиция, не более. Они просто не поймут другого термина!

— Вы не правы, Николай Петрович! — поддержал Шибалин Афанасьева. — Арсений Николаевич проводит индустриализацию, колхоз основал, школу открыл, в которой учат по советским учебникам и советские же учителя! Какой он эксплуататор? Восьмичасовой рабочий день, даже для рабов! Налоги снизил, нападение Литвы отбил, вчера византийского шпиона поймал!

— Только это и спасает! — ответил Фролов. — Товарищ Сталин внимательно следит за действиями в средневековье. Подумаешь, людей я у него забираю. Сразу на дыбы встал!

— Николай Петрович, про каких людей Вы говорите? Выздоравливающие? Так я на них и не рассчитывал, а среди моих бойцов — недовольных нет!

— Ладно, успокойся, проехали. — ответил Фролов.

Арсений пытался еще что-то возражать, но был остановлен Фроловым. Николай Петрович и сам понял, что со словом «эксплуататор» несколько перегнул палку. Чтоб как-то примириться, продолжил:

— У нас сейчас на подходе вертолеты, само собой б/у-шные. Основная партия опять пойдет в сражающийся Советский Союз, но несколько штучек можно и вам оставить. Второй момент — люди. В том числе те, кто не желает оставаться в «свободной России», но и не горит попасть в 41 год. Я, наверное, уже говорил, что таких немало. Раньше мы их отсеивали, а сейчас стали собирать. Так что ждите. Далеко не все они специалисты, но, тем не менее, надеюсь, пристроите к делу. Заодно сами определитесь. Я имею ввиду своих современников из 93 года. Как вы знаете, окно в 41 год продолжает катастрофически сужаться, кто хочет к нам — милости просим. А то поезд может уйти без вас.

— Николай Петрович, время пока есть, но подумаем. — за всех ответил Шибалин.

— В этой связи, третий вопрос. Повторяю в который раз. Ни о каких самостоятельных прогулках в 41 году не стоит и думать. Окно задействовано для перевозок и только для них. Лишь изредка снабжение армии Залогина. Они, кстати, опять собираются под Вилейском, полностью освободили район и провозгласили Советскую власть. Впрочем, там кругом болота, оккупантов и так немного было…

— Мы туда уже не добиваем. — кинул реплику Саня.

— Я знаю. Именно потому Залогин хочет отправить раненых поближе к Борисову, где вы их заберете, а сам пойдет на юг, в обход Минска. Там есть один участок, хотя портал уже не достает, зато имеется свободный кусок железной дороги, второй конец которого пока в зоне действия портала. Немцы этой дорогой не пользуются, ибо для них она тупиковая из ниоткуда в никуда, а для нас — самое то. Можно отправить пару эшелонов в помощь партизанам. Опять же раненых забрать, громоздкие трофеи. Но это позже, в рабочем порядке, когда Залогин займет нужную точку.

Саня пожал плечами, мол — без проблем. Как только, так сразу и тут же задал давно мучавший его вопрос:

— Николай Петрович, а какова все же обстановка в СССР?

— А газеты я для кого таскаю?

— Газеты… Только «Правда», да «Известия», вроде пачки большие, а коснись — все за один день одной и той же недели, да и не пишут там многих подробностей. К тому же у нас много курящих красноармейцев. Нельзя ли своими словами, в сравнении со знакомой нам историей?

— А какие тебе подробности нужны? Что Хрущев пал смертью храбрых, я уже говорил. Предателей и будущих перерожденцев тоже почистили и в партии, и в армии, и в народном хозяйстве. Причем, не в лагеря, ибо пока вроде как не за что, а там, на руководящие должности, но с понижением и подальше от центра. Королев получил амнистию, сейчас возглавляет КБ, Курчатов идет с опережением графика, если по нашей истории судить. Некий сенатор США Гарри Трумэн попал в автомобильную катастрофу. Лео Сцилард внезапно умер от сердечной недостаточности, а Нильс Бор, наоборот: плывет из Копенгагена через Швецию на подводной лодке и со дня на день должен появиться в Ленинграде. Да, кстати, ни о какой блокаде Ленинграда сейчас не может быть и речи: группа армий «Север» прочно застряла на линии Нарва — Новгород. Киев немцы взяли, но за Днепр пробраться так и не смогли. Сейчас самые ожесточенные бои идут за Крым — там, к сожалению, ситуация пошла по сценарию нашей реальности, ибо напрямую из портала мы ничем помочь не можем — далеко очень, а новую технику до зимнего наступления командование светить не хочет. Полагаю, в этой истории не будет Сталинграда, вместо нее грянет Киевская битва, примерно с теми же последствиями. Но это ближе к зиме. Сейчас идет перевооружение и обучение. Оборудование, что гоним из 93 года, монтируется, налаживается и запускается. Да, чуть не забыл, под Зеленоградом смонтировали комплекс для производства интегральных микросхем, отлаживают, через месяц-другой начнут выпуск, и уже готовят комплекс для производства электроники. Некоторое количество сырья взято из 93 года, но за Уралом уже организована добыча всего необходимого. Благо, карта минеральных ресурсов пошла в работу в первый же день нашего взаимодействия с 41 годом. Помимо блоков и отдельных компонентов для портативных раций, и некоторых других приборов, развернут производство калькуляторов, а затем и самих компьютеров типа ДВК-3. Комплекты этих ЭВМ уже вовсю используются и в штабах, и в промышленности. Мы же, если помните, чуть ли не первым эшелоном отправили тысячу штук, а потом еще несколько составов. Ты, Саша, не смейся, ДВК, конечно, не как твой ноут, фильмы на нем не посмотришь, но для середины 20 века — величайший прорыв!