Побочный эффект - Татьяна Туринская

Ларочка понимающе закивала головой:

— Вот и я говорю: привычка. Она частенько любовь заменяет. Вам еще кажется, что вы друг друга любите, а на самом деле по инерции вместе живете.

С этих пор тема супружеской любви и привычки заняла одно из главенствующих положений в разговорах подруг. Трегубович села на нового конька. Если раньше она несколько лет капала Ирине на мозги, вбивая мысль о том, как ужасно та выглядит, то теперь красной нитью проходила тема изжитости семейных отношений между Ирой и Русаковым. То Ларочка делилась подозрениями, что наверняка у Сергея появилась любовница, то затевала песню: 'Он тебя не достоин'.

— Ирка! Смотрю я на тебя, и сердце кровью обливается: ты ж у нас и красивая, и умная, и удачливая. Да ты ж не барахло какое-нибудь — заместитель руководителя огромного предприятия! А терпишь такое отношение к себе.

— Какое отношение?! Что ты мелешь?

— Ну как какое, — скривилась Ларочка. — Вот только не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Господи, да козлу же понятно, что Сергей тебя разлюбил давным-давно!

Сказала, и смотрит в глаза, реакции ждет. А у Иры от такого заявления все слова куда-то разлетелись. Что за бред? Из чего такие выводы?

— Ну как же, — кипятилась Трегубович. — Он же по привычке с тобой живет, неужели непонятно? А может, просто лень разводиться. Это ж какие хлопоты: суд, алименты, размен квартиры. Ты ему нынче так, наподобие мебели: должна быть рядом для удобства. А душа его явно не с тобой. Для души у него другая есть. Может, не так хороша, как ты, зато по-настоящему молодая и влюбленная. А не как ты: освеженная, равнодушная.

В сердце больно кольнуло. Неужели правда? Лариска что-то знает? Видела? А жена, как всегда, обо всем узнает последней? Шоры на глаза натянула, и живет себе, радуется своим серым будням.

— Обоснуй. С чего ты взяла, что у него есть другая?

— Ну как же! Ты ведь и сама не скрываешь, что все чувства давно превратились в привычку. Думаешь, он этого не понимает? Еще как понимает! Потому и нашел себе отдушину на стороне.

— Это факт, или твои догадки? Есть что-то поконкретнее болтологии?

— Сама подумай — какой мужик станет терпеть, что баба выше его по положению, да еще и денег в дом носит куда больше его самого? Ни один нормальный, уверяю тебя! Не хочешь же ты сказать, что Серега у тебя ненормальный.

Странная логика. Выходит, если он нормальный — то у него непременно есть другая баба. А если нету — значит, Ира живет с идиотом.

— Лар, ты бы мух отдельно от котлет держала, а? Что ты все в кучу? Социальная разница, привычка и измена — три абсолютно разных понятия. Пытаешься масло с водой смешать.

Трегубович побагровела, и паучки на ее лице исчезли, слившись по цвету с основным фоном.

— А я говорю: ваши отношения давно себя изжили! Ты просто этого еще не понимаешь. Только не вздумай расстраиваться — тебе волноваться нельзя, а то швы разойдутся. Да и вообще от плохих мыслей новые морщинки могут нарасти.

Это уже камешек в Ирин огород. Впрочем, Лариска ее огород уже в несколько этажей камнями выложила — можно шикарный коттедж построить. Неуемная завистливая баба! Не надо ее слушать. Разве она когда-нибудь скажет что-то хорошее?

Но попробуй не слушать, если ее словесный понос невозможно остановить. И уйти нельзя, и Лариску выгнать — они теперь вместе работают, та к Ире в кабинет не спросившись входит. Взяла секретаршу на свою голову!

— Знаешь, Лар, пошла бы ты поработала. Все больше пользы будет.

Та будто и не слышала ее слов:

— Плюнь ты на него! Не принимай близко к сердцу. Ты ведь его и сама уже давно разлюбила. Сама же говоришь: да, привыкла. Только ты под эту привычку теорию подводишь, будто так и должно быть. А на самом деле привычка — она и есть привычка. Не обманывай себя, признайся: ты его уже не любишь.

Не успела Ира ей возразить, как та уже перебила, махнув рукой на непрозвучавший ответ. Дескать, сама знаю.

— Это, кстати, вполне логично: на фиг он тебе нужен? Ты у нас кто? Царица! Умница, красавица, светская львица. А он? Ну кто он такой? Мужлан в замасленной робе, провонявший соляркой. На кой хрен он тебе сдался? Зачем тебе терпеть рядом с собой это несостоявшееся ничтожество?

Это Русаков ничтожество?! Это Серега мужлан?!!

— Да ты… Как ты можешь?! Ты же с нами и в будни, и в праздники — разве что не ночуешь в нашем доме. Свинья ты, Лариска. Иди работай! И прекрати к нам таскаться!

Таскаться Лариска не перестала. Впрочем, Ира на это уже и не надеялась. Трегубович — ее крест, и избавится она от этой ноши только с последним вздохом.

На некоторое время та, правда, притихла. Однако долго Ларочка молчать не умела. А тема для бесед у нее теперь была одна: Русаков Ирине не пара. Ира его не любит, а всего лишь терпит. А мужики такое чувствуют моментально, и мстят втихаря. У него там, на автостанции, клиенток смазливых да безотказных валом. Он ведь сам про богатеньких самочек рассказывал, как они все по сторонам зыркают в поисках любовных приключений.

Это правда: Сергей говорил такое. Но Ира по лицу его видела, что все эти самочки вызывают в нем разве что презрение.

— Ты же сама знаешь — он их ненавидит, этих… — Может, Сергей и дал им самое точное определение, но самой повторять такое Ире не хотелось. Выкрутилась: — Штучек!

— Штучек? Ну-ну. Ох, дура ты, Ирка! Смотри, он тебя еще наградит чем неприличным. Поди, о безопасности и не задумывается.

— Пошла вон!

— Сама подумай. Может, он тебя еще и любит. Хотя бы тоже из привычки. Но если вокруг море баб — какой мужик удержится? Тем более что чувствует, что ты к нему охладела.

— Да не охладела я к нему — сколько можно говорить? У нас прекрасные отношения. Я его люблю, он меня любит. И Маринку он любит — он вообще замечательный муж и отец. Ты же сама все видишь. Ты же у нас и в будни, и…

— В праздники, — закончила за нее Трегубович. — А, что тебе объяснять. Ты же отказываешься взглянуть правде в глаза. Любит он тебя, как же. Потому и говорю, что и будни, и праздники провожу в вашей семье. Кстати, спасибо, что так деликатно напоминаешь мне о моем одиночестве! Но уж лучше я буду одна, уверенная в том, что меня никто не обманывает и не предаст в любую минуту с лучшей подругой. А вот о твоей любви к супругу очень даже можно поспорить. Так, говоришь, любишь?

— Люблю.

— Тогда почему боишься взять его с собой на новогоднюю вечеринку? Ты хотя бы сказала Сереге, что наши корпоративчики давно перестали быть закрытыми?

Крыть было нечем. В самом деле, корпоративные вечеринки в тресте уж года два, если не три, как сделали открытыми. Но Ира по-прежнему ходила на них одна. Потому что там нужно быть в вечерних туалетах, а Русаков и смокинг — понятия несовместимые.