Серебряный век. Лирика - Антология

Памятник

Sume superbiam…

Horatius[2]

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.Кричите, буйствуйте, – его вам не свалить!Распад певучих слов в грядущем невозможен, –Я есмь и вечно должен быть.

И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,В каморке бедняка, и во дворце царя,Ликуя, назовут меня – Валерий Брюсов,О друге с дружбой говоря.

В сады Украйны, в шум и яркий сон столицы,К преддверьям Индии, на берег Иртыша, –Повсюду долетят горящие страницы,В которых спит моя душа.

За многих думал я, за всех знал муки страсти,Но станет ясно всем, что эта песнь – о них,И, у далеких грез в неодолимой власти,Прославят гордо каждый стих.

И, в новых звуках, зов проникнет за пределыПечальной родины, и немец, и французПокорно повторят мой стих осиротелый,Подарок благосклонных муз.

Что слава наших дней? – случайная забава!Что клевета друзей? – презрение хулам!Венчай мое чело, иных столетий Слава,Вводя меня в всемирный храм.

Сын Земли

Я – сын земли, дитя планеты малой,Затерянной в пространстве мировом,Под бременем веков давно усталой,Мечтающей бесплодно о ином.

Я – сын земли, где дни и годы – кратки.Где сладостна зеленая весна,Где тягостны безумных душ загадки,Где сны любви баюкает луна.

От протоплазмы до ихтиозавров,От дикаря, с оружьем из кремня,До гордых храмов, дремлющих меж лавров,От первого пророка до меня, –

Мы были узники на шаре скромном,И сколько раз, в бессчетной смене лет,Упорный взор земли в просторе темномСледил с тоской движения планет!

К тем сестрам нашей населенной суши,К тем дочерям единого отцаКак много раз взносились наши души,Мечты поэта, думы мудреца!

И, сын земли, единый из бессчетных,Я в бесконечное бросаю стих, –К тем существам, телесным иль бесплотным,Что мыслят, что живут в мирах иных.

Не знаю, как мой зов достигнет цели,Не знаю, кто привет мой донесет,Но, если те любили и скорбели,Но, если те мечтали в свой черед

И жадной мыслью погружались в тайны,Следя лучи, горящие вдали, –Они поймут мой голос неслучайный,Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!

Вы, властелины Марса иль Венеры,Вы, духи света иль, быть может, тьмы, –Вы, как и я, храните символ веры:Завет о том, что будем вместе мы!

Предвещание

Быть может, суждено землеВ последнем холоде застынуть;Всему живому – в мертвой мглеС безвольностью покорной сгинуть.Сначала в белый блеск снеговЗемля невестой облачится;Туман, бесстрастен и суров,Над далью нив распространится;В мохнатых мантиях, леса –Прозрачных пальм, как стройных сосен, –Напрасно глядя в небеса,Ждать будут невозможных весен;Забыв утехи давних игр,Заснут в воде промерзшей рыбы,И ляжет, умирая, тигрНа бело-ледяные глыбы…Потом иссякнет и вода,Свод неба станет ясно-синим,И солнце – малая звезда –Чуть заблестит нагим пустынямПойдет последний человек(О, дети жалких поколений!)Искать последних, скудных рек,Последних жалостных растенийИ не найдет. В безумьи, онС подругой милой, с братом, с сыном,Тоской и жаждой опьянен,Заспорит о глотке едином.И все умрут, грызясь, в борьбе,Но глаз не выклюют им птицы.Земля, покорная судьбе,Помчит лишь трупы да гробницы.И только, может быть, огни,Зажженные в веках далеких,Все будут трепетать в тени,Как взоры городов стооких.

Мы – скифы

Мы – те, об ком шептали в старину,С невольной дрожью, эллинские мифы:Народ, взлюбивший буйство и войну,Сыны Геракла и Эхидны, – скифы.Вкруг моря Черного, в пустых степях,Как демоны, мы облетали быстро,Являясь вдруг, чтоб сеять всюду страх:К верховьям Тигра иль к низовьям Истра.Мы ужасали дикой волей мир,Горя зловеще, там и здесь, зарницей:Пред нами Дарий отступил, и КирБыл скифской на пути смирен царицей.Что были мы? – Щит, нож, колчан, копье,Лук, стрелы, панцирь да коня удила!Блеск, звон, крик, смех, налеты, – всё бытиеВ разгуле бранном, в пире пьяном было!Лелеяли нас вьюги да мороз:Нас холод влек в метельный вихрь событий;Ножом вино рубили мы, волосЗамерзших звякали льдяные нити!Наш верный друг, учитель мудрый наш,Вино ячменное живило силы:Мы мчались в бой под звоны медных чашНа поясе, и с ними шли в могилы.Дни битв, охот и буйственных пиров,Сменяясь, облик создавали жизни…Как было весело колоть рабов,Пред тем, как зажигать костер, на тризне!В курганах грузных, сидя на коне,Среди богатств, как завещали деды,Спят наши грозные цари: во снеИм грезятся пиры, бои, победы.

Но, в стороне от очага присев,Порой, когда хмелели сладко гости,Наш юноша выделывал для девКоней и львов из серебра и кости.

Иль, окружив сурового жреца,Держа в руке высоко факел дымный,Мы, в пляске ярой, пели без концаНеистово-восторженные гимны!

Освобожденная Россия

Освобожденная Россия, –Какие дивные слова!В них пробужденная стихияНародной гордости – жива!

Как много раз в былые годыМы различали властный зов:Зов обновленья и свободы,Стон вызов будущих веков!

Они, пред нами стоя, грозноНас вопрошали: «Долго ль ждать?Пройдут года, и будет поздно!На сроках есть своя печать.

Пусть вам тяжелый жребий выпал:Вы ль отречетесь от него?По всем столетьям рок рассыпалЗадачи, труд и торжество!»

Кто, кто был глух на эти зовы?Кто, кто был слеп средь долгой тьмы?С восторгом первый гул суровый, –Обвала гул признали мы.

То, десять лет назад, надломаУжасный грохот пробежал…И вот теперь, под голос грома,Сорвался и летит обвал!

И тем, кто в том работал, – слава!Недаром жертвы без числаРоссия, в дни борьбы кровавойИ в дни былого, принесла!

Недаром сгибли сотни жизнейНа плахе, в тюрьмах и в снегах!Их смертный стон был гимн отчизне,Их подвиг оживет в веках!

Как те, и наше поколеньеСвой долг исполнило вполне.Блажен, въявь видевший мгновенья,Что прежде грезились во сне!

Воплощены сны вековыеВсех лучших, всех живых сердец:Преображенная РоссияСвободной стала наконец!

России

В стозарном зареве пожара,Под ярый вопль вражды всемирной,В дыму неукрощенных бурь, –Твой облик реет властной чарой:Венец рубинный и сапфирныйПревыше туч пронзил лазурь!

Россия! в злые дни БатыяКто, кто монгольскому потопуВозвел плотину, как не ты?Чья, в напряженной воле, выя,За плату рабств, спасла ЕвропуОт Чингисхановой пяты?

Но из глухих глубин позора,Из тьмы бессменных унижений,Вдруг, ярким выкриком костра, –Не ты ль, с палящей сталью взора,Взнеслась к державности веленийВ дни революции Петра?

И вновь, в час мировой расплаты,Дыша сквозь пушечные дула,Огня твоя хлебнула грудь, –Всех впереди, страна-вожатый,Над мраком факел ты взметнула,Народам озаряя путь.

Что ж нам пред этой страшной силой?Где ты, кто смеет прекословить?Где ты, кто может ведать страх?Нам – лишь вершить, что ты решила,Нам – быть с тобой, нам – славословитьТвое величие в веках!

Смотреть в былое

Смотреть в былое, видеть все следы,Что в сушь песка вбивали караваныВ стране без трав, без крыш и без воды,Сожженным ветром иль миражем пьяны;

Припоминать, как выл, свистя, самум,Меня слепя, ломая грудь верблюду,И, все в огне, визжа сквозь душный шум,Кривлялись джинны, возникали всюду;

Воссоздавать нежданный сон, оаз,Где веер пальм, где ключ с душой свирели,И где, во мгле, под вспышкой львиных глаз,Проснешься, когти ощущая в теле;

Смотреть вперед и видеть вновь пески,Вновь путь в пустыне, где желтеют кости.Уже не кровь – года стучат в виски,И зной и смерть слились в последнем тосте.

Но, сжав узду, упорно править ход,Где холм не взрезан скоком туарега,Опять, еще, где океан ревет, –В лед волн соленых ринуться с разбега!

Михаил Кузмин (1873–1936)