Ночь с 12-го на 13-е - Станислас-Андре Стееман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Та-ак, с каждой минутой все легче и легче! — проворчал Малез. — А поскольку Стив Алкан и миссис Абоди тоже вроде бы «сделали ноги», нам ничего не остается, как вызвать подозреваемого, напечатав объявление в газете!
— Извините, есть одна поправка, комиссар! — вежливо произнес мистер Ву. — Если тех особ, о которых вы говорили и которые должны были быть здесь, на самом деле нет, то другой человек, которого не должно было быть, как раз здесь.
— Да? И кто же это?
— Мистер Джей Джей Лоуренс. Мистер Лоуренс должен был вернуться из Кантона только завтра, а он… он вернулся вчера.
— Надеюсь, вы намереваетесь прижать его к стенке?
— Прижать к стенке?
— Ну, надавить на него, словом, допросить с пристрастием…
— Разумеется. Завтра.
— Почему же завтра? Хотите дать ему шанс смыться от вас?
— Нет, конечно, нет, — все так же вежливо объяснил мистер Ву. — Я хочу оставить ему время подготовиться к допросу. Ведь ловкая, продуманная, изощренная ложь выдает лжеца куда скорее, чем показания, придуманные наспех.
Мистер Ву (обладатель полного имени Ву-Ту-Фу) был маленьким и хрупким. Плоское личико, на носу — очки без оправы с дымчатыми стеклами, настолько толстыми, что глаза казались невероятно огромными, а выражение лица каким-то нечеловеческим. Жертвуя всем, чтобы соблюсти каноны элегантности, он постоянно носил белый шерстяной костюм с тщательно отглаженными — в стрелку — складками на брюках, галстук из белого пике, украшенный золотой булавкой «Голова дракона», и канареечного цвета туфли. Он бегло говорил на трех языках — китайском, английском и французском, — даже не проглатывая на двух последних звук «р», как делают почти все его соотечественники, и изъяснялся на каждом из этих трех языков с изысканной вежливостью, которая вышла из моды примерно тогда же, когда и его гардероб. Он сразу заставлял понять, что является представителем весьма приличного следственного отдела, который весьма приличным образом станет вести весьма приличный розыск весьма приличного преступника.
Самые ранние пташки из служащих компании Абоди и Лоуренса еще только-только подкатывались к запертым пока дверям своей конторы под ледяными взглядами двух полицейских в полной выкладке, а мистер Ву уже активно вел следствие, окруженный толпой сотрудников, белых и желтых, гражданских и обмундиренных. Малез впервые присутствовал при расследовании, проводимом китайцами, и скорость, с которой шел этот процесс, показалась ему удивительной, равно как и краткость предложений, которыми китайцы обменивались.
Освободившись, мистер Ву достал из кармана золотой портсигар и протянул его Малезу, который отказался от предложенного курева, показав свою трубку. Тогда китаец вытащил из портсигара длинную, тонкую, не похожую на обычные сигарету, с озабоченным видом прикурил, и кабинет покойного Абоди сразу заполнился столь же необычным ароматом: запахом опиума…
— Я сгораю от желания узнать, есть ли какие-нибудь новости о мистере Воробейчике, — начал мистер Ву. — Я слышал, что вы любите его, как брата, а ведь не существует столь же мучительной боли, как боль от потери милого сердцу существа…
Малез помрачнел.
— Опасаются, что ему не выжить… В любом случае, не может быть и речи о том, чтобы вытащить из него пули, прежде чем сделают переливание крови. Я предлагал свою, но у нас разные группы. Конечно, он крепкий парень, но…
Вежливый мистер Ву некоторое время выжидал, надеясь, что собеседник закончит фразу. Но для Малеза она была закончена. И китаец вздохнув, заговорил сам.
— Я от всей души желаю, чтобы боги помогли ему выжить. Если богатый человек способен измерить свое богатство, сильный человек не может знать размеров своей силы. Так говорил Лао-Цзы. Судьба тех, кто остается на этой грешной земле, порой более жестока, чем судьба тех, кто покидает ее, — нравоучительно продолжал мистер Ву.
— Ваша правда! — буркнул француз. — Стоит мне подумать, что все произошло по моей вине и что, не будь у меня насморка, этой гниде ни за что бы не пробраться в здание, чтобы палить из своей пушки…
— Извините, комиссар, но нет никаких доказательств того, что человек, которому удалось обмануть вашу бдительность, был убийцей. Единственное, что нам теперь достоверно известно: он попытался взломать кассу.
— А каким образом тогда удалось туда войти еще и другому?
— Может быть, он воспользовался путем, который проложил проникший в здание первым начинающий и потому неудачливый грабитель…
— Абсурд! Я же высморкался только один раз! Не могли туда войти один за другим двое!
— Мне не хотелось бы повлиять на ваши суждения даже невольно… Не соблаговолите ли ознакомить меня с вашими заключениями до того, как я сообщу вам о своих собственных выводах?
— Если угодно… По-моему, убийца — это тот самый тип, который вошел в дом 114, когда я буквально на несколько секунд повернулся к нему спиной. Должно быть, он воспользовался ключом, о существовании которого Абоди не подозревал, или сам изготовил ключ, сделав предварительно слепок с замочной скважины. Месье Венс услышал, как он вошел в здание — или, может быть, даже заметил его передвижения через застекленную дверь, — и выстрелил первым. Пуля его попала туда, где ваши люди ее обнаружили: в столешницу одного из письменных столов, за которым в дневное время работает кто-то из сотрудников компании… Возможно, впрочем, что мой друг и не целился, вовсе не собирался застрелить агрессора, а хотел просто испугать его… Но тот ответил, прицелившись сквозь разбитое стекло, и разрядил всю обойму. Три пули для Венса и три для Абоди — трудно представить себе большую широту намерений…
— Значит, вы полагаете, что этот человек — эмиссар Зеленого Дракона?
— Черт возьми! А кто же? Разве что сам Зеленый Дракон!
В дверь постучали, и вошел китаец в полицейском мундире. Он взял под козырек и щелкнул каблуками.
— Что сказал этот человек? — спросил Малез, проявлявший явное нетерпение, пока мистер Ву обменивался с вошедшим «пулеметными очередями».
— Чарли сказал, что мистера Алкана все еще не удалось найти и что до сих пор никакой информации о его местопребывании и времяпрепровождении вчера вечером и в ночь с 12-го на 13-е получить тоже не удалось.
Не успел выйти первый китаец, как его место занял другой, и последовала новая «пулеметная очередь».
— А этот что говорит?
— Чан говорит, что свидетелей того, как миссис Абоди выходила из дома, не оказалось, возможно, она ушла поздней ночью, и также до сих пор не появилась.
— Отлично! Лучше не придумаешь! — воскликнул Малез и прибавил с горечью. — А я и не думал, что окажусь таким блестящим прорицателем. Ну, и что вы теперь станете делать?
— Мои люди получили приказ обыскать все отели, кабаре, курильни и прочие места, где имеют обыкновение искать убежище беглецы. Они также проследят за тем, чтобы подозреваемые не смогли тайно подняться на борт…
— Ладно, понял. И вы думаете, что скоро их поймаете?
— С помощью богов — дня за два, за три.
— А без помощи богов?
— Не могу сказать… Человек ни на что не способен без помощи богов… Возможно, через три-четыре дня.
Малез указал на стаканы и бутылку, стоявшие на письменном столе владельца компании.
— Абоди с месье Венсом выпивали ночью, но, ей-богу, то, что они успели выпить, никак не могло свалить их с копыт. Наоборот, принятая доза должна была обострить их чутье, и они бы услышали, как сороконожка захромала на одну лапу!
— Я уловил вашу мысль, — быстро ответил мистер Ву. — С минуты на минуту здесь появятся эксперты и произведут анализ содержимого бутылки и стаканов.
С бутылки и стаканов взгляд Малеза переместился на телефонный аппарат.
— Мне еще хотелось бы узнать, говорил ли Абоди в момент покушения по телефону. Если говорил, то для меня, по меньшей мере, странно, что его собеседник сразу же не забил тревогу и что он до сих пор не объявился. Или она… А вам это не кажется странным?
— Может быть, у него или у нее есть основания сохранять анонимность? — предположил мистер Ву. — Может быть, это был Зеленый Дракон, и он использовал телефон для того, чтобы предъявить пострадавшему новый ультиматум? Может, на этом связь прервалась, и мистер Абоди в тот момент, когда в него выстрелили, собирался положить трубку? А может, кто-то просто по ошибке набрал номер мистера Абоди? Комедия порой неожиданно вмешивается в драму…
— Наверное, попытка узнать номер, по которому названивал Абоди, или тот, откуда ему звонили, бессмысленна?
— К сожалению, это невозможно. В Шанхае автоматическая телефонная сеть, у которой целый ряд преимуществ. Следовательно, если центральному узлу связи не было предварительно дано задание прослушивать какую-то линию, и для этого не было поставлено специальное оборудование, нет никакой возможности впоследствии установить, кто и откуда звонил…
