Таинство любви - Джеки Кесслер

Ах ты, мерзкий комок слизи! От тебя осталось бы грязное пятно на стене, сохрани я магические способности.

Наверное, плющ понял, о чем я думаю, – читал мысли то ли по лицу, то ли прямо в уме, потому что встал в боевую стойку, принимая вызов.

Я люблю тебя, Пол. Прости, если оставлю тебе разгребать здесь основательную кучу нечистот. Оскалив зубы в хищной улыбке, я шепнула:

– Давай же. Начнем.

Стук в дверь и голос Пола:

– Джесс? Я забыл взять полотенца. Можно войти?

Зашипев, растение нырнуло в сливное отверстие ванны.

Растерянно заморгав, я сосчитала до пяти, затем осторожно заглянула на дно ванны. Осмотрела сливное отверстие, готовая отскочить, если мелькнет зеленый проблеск. Нет, плющ исчез бесследно.

– Джесс? Ты меня слышишь?

Не сводя взгляда со сливного отверстия, я выключила воду. Мне показалось, что я слышу доносящееся откуда-то снизу шипение. Но может быть, то был всего-навсего плеск воды, уходящей воронкой в сливную трубу.

Снова стук.

– Детка? Захвати полотенца, когда пойдешь в джакузи.

Пол.

Лоза испугалась Пола.

– Конечно! – бодро откликнулась я, уставясь на сливное отверстие. – Подожди, я скоро.

И вот тогда-то я заметила, что на ноге нет никаких синяков. Никакой ободранной кожи на пальцах. Безупречные ногти.

Закусив губу, я вышла из душа и, встав у зеркала, осмотрела себя с головы до пят. Лицо и шея у моего отражения были здорового розового цвета. Кстати, прекратился и шум в голове.

Я захлопала ресницами, припоминая, что мне хотелось вернуть магические способности. Мечтала, как легко было бы тогда сотворить себе новое тело...

И вот, пожалуйста. Я выглядела так, словно провела несколько часов в спа. Ни царапины после расправы над розами в саду, не говоря уж о битве в душе.

Итак, то ли мне все померещилось, то ли я вернула себе былую демоническую силу.

Глава 5

Принимая во внимание, что одним из самых суровых наказаний в аду для проштрафившихся демонов было испытание Огненным озером – если демон выскакивал из кипящей жидкости, с него сдирали кожу и четвертовали на целое столетие, – вы могли бы подумать, что джакузи не самое приятное место для бывшего обитателя преисподней. Но одно дело, когда тебя макают в озеро, и совсем другое – когда ты ныряешь в горячую ванну. Три различия: в джакузи можно регулировать температуру; пузыри снимают напряжение, а не сдирают кожу с лица; не нужно мучиться сто лет, чтобы окончательно реабилитировать себя.

Жмурясь от удовольствия, я откинулась на бортик:

– Это чудесно.

– Точно. – Раскинувшись напротив меня, Пол удовлетворенно вздохнул. Глаза закрыты, на лице выражение чистой, неподдельной радости. – Боюсь, могу пристраститься. Интересно, нельзя ли тайком устроить джакузи в нашей квартире?

– Джордж не разрешает тебе даже стиральную машину поставить. – Управляющий, когда не торчал на коксе, был просто помешан на правилах. – Тебе придется дать ему взятку.

Улыбаясь, Пол пожал плечами:

– Это невозможно.

– Проклятая этика?

– Именно.

– Что ж... Может быть, Джордж согласится, если разрешить ему иногда пользоваться нашим джакузи.

Пол открыл один глаз и воззрился на меня:

– Тебе хотелось бы его застукать в нашей ванной?

Я представила, как волосатый, с жирным задом Джордж плещется в нашей ванной. На самом деле я бы не стала возражать, увидев его в чем мать родила. Мне всегда нравились мужчины без одежды, даже самые безобразные на вид. Но я подозревала, что Пол не одобрит подобной неразборчивости, и на всякий случай недовольно хмыкнула.

– Правильно.

Бурля и пенясь, вода мало-помалу околдовывала меня, окружая теплом, расслабляя тело и туманя мысли. Кому какое дело до одержимых растений или вновь обретенных инфернальных сил? В эту минуту важным было только то, что мы с Полом были вместе, и вода уносила наши проблемы прочь.

Пол и я, вместе, рядом. Я улыбнулась. Все еще «мы». После всего, что нам пришлось пережить, после всех потрясений! Раньше идея родства душ казалась мне смешной. Уж я-то знала, что происходит с душой, когда все заканчивается. Этот конец не предусматривал духовной близости. По крайней мере не в аду. Но я сидела рядом с Полом – и, черт возьми, просто быть там же, где он, даже не дотрагиваясь, оказалось достаточным, чтобы мое сердце учащенно застучало. Теперь я убедилась – люди могут быть предназначены друг другу. По крайней мере иногда.

Пол и я – навсегда.

Я, бывший суккуб, соблазнившая сотни смертных, чтобы забрать их в ад после смерти. Я умела одним взглядом бросить мужчину на колени, разжечь желание такой силы, чтобы вытрясти из человека душу. Я, ставшая человеком, когда-то получавшая истинное наслаждение, наводя ужас на смертных.

Мой Пол, мой Белый Рыцарь! Он был храбр. Отлично. Герой, который ставил других прежде себя и все же не был тряпкой под дверью. Слуга закона, умевший любить со страстью столь же яростной, могучей и восхитительной, как само колдовство. Паладин из иной эпохи. Человек, назначенный небу, если оно есть. Несомненно, Полу был уготован рай.

Но тогда, в конце всего сущего, где найти прибежище мне, бывшему суккубу?

Прикусив губу, я опустилась в горячую воду по плечи. Я не предназначена аду; это стало куда как ясно, когда я восстала против повелителя преисподней. Я справлюсь.

Что из того, если я никогда не вернусь домой? Со мной навсегда останутся воспоминания об обжигающем Огненном озере, об оргиях в районе красных огней. О существах, одни из которых меня смешили, а других я любила. Я ушла – хм, сбежала – из ада, прочь от друзей, от всего, чему радовалась, когда была демоном. И прекрасно, если я не вернусь.

Но в груди тоскливо защемило. Я сделала глубокий вдох, затем медленный выдох. Это нормально – тосковать, сказала я себе. Люди тоскуют, теряя друзей и расставаясь с прошлым. Смертным ведомо чувство сожаления. Вероятно, оттого, что их жизнь слишком коротка.

Мое сердце билось, абсолютно здоровое. Ни единой трещинки.

Видите? Я была человеком, с полным набором глупых, путаных эмоций, которые полагалось иметь человеку.

Кроме того, все это рассуждения чисто теоретического характера. Я не смогу вернуться, даже если бы очень захотела. И уж разумеется, не в таком качестве, как раньше. Причина, по которой я, собственно, и сбежала оттуда, все еще была в силе. Кроме того, когда я удирала, подземный мир претерпел глобальные перемены.

Ад изменился, изменилась и я. Ад для смертного – совсем не то, что для демона. Во-первых, это вроде билета в одну сторону. Во-вторых, люди не могут в полной мере оценить искусство кошмара. Агонизируя под пыткой, они слишком сосредоточены на собственном ужасе, собственных страданиях. Хорошо быть отмеченной печатью ада; даже очень хорошо.