Охота (СИ) - "Джиллиан"

Хороший вопрос.

— Я та, которая может помочь выбраться из этого дерьма.

— Это ты стреляла? — спросил мальчишка, сидевший дальше всех от меня и даже не повернувшийся взглянуть на меня.

— Да. Вас охраняло четыре человека?

— Четыре, — сказал «старик». — Теперь мы можем уходить? С тобой?

— А зачем тебе Рольф Эйден? — почти одновременно спросил дальний мальчишка.

— Я видела твой снимок у одного человека и решила, что смогу найти тебя.

Он так и не обернулся. Зато остальные оживились и с надеждой стали подходить ко мне. Разглядывая эти пятна на детских измождённых лицах, я пожалела, что охранников было только четверо. Первым, как ни странно, задал деловой вопрос белобрысый малыш.

— А как мы отсюда уйдём?

— Если у вас есть вещи — собирайтесь. Уйдём комфортно. — Я вынула вирт и ткнула кнопку. — Ребята, вы здесь, на Сэфа? Приезжайте по адресу, который я вам дала. Я здесь и не одна. Мне срочно надо вывезти с планеты шестерых детишек.

Заслышав эти слова, мальчишки зашевелились. Всё ещё вяло, но уже целеустремлённо они направились к своим прикроватным тумбочкам — явно за своим барахлом. Я же, снова приоткрыв дверь и прислушавшись, опять её закрыла и направилась к неподвижному мальчишке в дальнем углу комнаты. Присела рядом с ним.

— Боишься?

— Нет, — равнодушно отозвался он, снова опустив голову. — А ты?

— Что — я?

— Не боишься?

Странный обмен репликами. Надоело. Слишком тянет. Я ухватила его за подбородок и повернула его голову лицом к себе. Опустив глаза, он вяло повиновался.

При виде его лица я очень сильно постаралась не двинуть ни единой чёрточкой своего. Даже самую капельку не показать, как страшно испугалась.

Мальчишка вяло поднял руку и снял мои пальцы со своего подбородка. И снова отвернулся, чтобы я не видела его изуродованного до слезающей кожи лица.

Первая мысль: облучён? Что же они там чистили и мыли — в этих капсулах?

5

Если сначала я пожалела, что мальчишек охраняли только четверо, то теперь жалела, что убила этих четверых слишком быстро. И… С трудом подавила желание вытереть пальцы, хоть и в кожаных перчатках, после того как дотронулась до лица мальчишки. Знала, что не увидит, но всё равно было стыдно.

Кожа у него блестит от гноя, выступающего по всем трещинам, а на рваную, сходящую, лучше вообще не смотреть. Страшно.

А он? Почему он снял мои пальцы со своего подбородка? Я вцепилась не очень сильно, поворачивая его лицом к себе, но, наверное, ему больно? Болезненно, наверное, даже прикосновение, а я вцепилась… Ненависть, тлевшая во мне, постепенно снова разгоралась самой настоящей злобой.

Но и сидеть рядом с ним просто так уже нельзя. Скоро здесь появятся «мальчики» Эрика. Я всё-таки положила ладонь на плечо мальчишки, взывая к его вниманию.

— Рольф, где ты жил раньше? Кто твои ближайшие родственники?

— Не помню, — помедлив, ответил мальчишка.

Я с сомнением взглянула на него. Лицо упрямое. То ли в самом деле не помнит, то ли осторожничает со мной. Ладно. И без него выясним.

— У вас есть какие-нибудь документы?

— Нет. — Ответ прозвучал настолько спокойно и сразу, что в его искренности сомневаться не приходится. Да и кто дал бы им документы? Если, судя даже по виду, они все здесь смертники.

— Где твои вещи?

Он, не глядя на меня, нагнулся к тумбочке и вынул небольшую сумку. Равнодушно сгрёб с поверхности тумбочки пару пластиковых стаканчиков и какую-то разноцветную бумажку. Кажется, обёртку. Несколько озадаченно я спросила:

— Тебе это точно пригодится?

Так же равнодушно и молча он снова всё выложил на тумбочку. Я отобрала у него сумку и заглянула. Смена белья. Пластиковый пакетик со шприцами и упаковкой ампул.

— Это что?

Он впервые посмотрел мне в лицо. Исподлобья.

— Лекарства. Как у всех. Задерживают разрушение клеток.

Для него, четырнадцатилетнего, неплохие знания, если он, конечно, не повторяет за взрослыми, всучившими ему фармацевтические «костыли» от облучения. Это первая реакция на его слова… Вторая — при взгляде на его лицо. Узнавание, обжёгшее до вспыхнувших кончиков пальцев. Вылитый Кирилл. Одно к одному: то же узковатое лицо, те же небольшие, словно припорошённые карие глаза, тот же небольшой сжатый рот… Только очень уж Рольф худущий и грязный. Довольно высокий. Рядом со мной, не сутулься он, сидел бы почти вровень.

— Выходим, — сухо сказала я, вставая с его койки.

У порога повернулась посмотреть, готовы ли ребятишки выйти со мной.

Четверо стояли рядом — со своими собранными, пустыми даже на внимательный взгляд котомками. Только Рольф всё ещё возился с какими-то ремнями, накидывая их на себя и стягивая, да белобрысый малыш спокойно сидел на своей койке. Едва я открыла рот спросить, почему малыш не идёт, как к нему подошёл Рольф. Мальчишка присел перед белобрысым, и малыш ловко и привычно влез, как в подвеску, в те самые ремни, которые Рольф накинул себе на спину. После чего белобрысый вцепился в плечи подростка, и Рольф, выпрямившись, спокойно пошёл к двери.

Кажется, явного изумления я сдержать всё-таки не смогла, и один из стоящих рядом мальчиков счёл нужным объяснить:

— Колдей долго стоять на ногах не может. Рольф его так обычно таскает на работу.

Подошедший Рольф кинул на меня взгляд исподлобья и еле заметно сжался.

— Тихо…

Дети мгновенно примолкли из-за моего шёпота. А может — из-за появившихся в моих руках пистолетов. В квартирном коридоре — уверенные шаги нескольких человек. Осторожно отодвинув дверь, я встала боком у косяка выглянуть в щель из комнаты в коридор. И с облегчением распахнула дверь.

— Эрик!

Высокий сухощавый человек обнял меня, а потом отстранил, вопросительно приподняв брови, словно выискивал во мне какие-то изменения. Зелёные глаза блестели странным чувством вечной насмешки.

— Привет, красавица!

— Я не думала, что ты тоже приедешь! — радостно сказала я.

— Малышка, ты что же думаешь — я пропущу ситуацию, когда ты — и вдруг запрашиваешь помощь? Мне стало так любопытно-о… — Он протянул последнее слово, уже поверх моей головы пристально изучая мальчишек, чуть отступивших в комнату и насторожённо в ответ изучающих его. — А уж как моё любопытство взвилось, когда наткнулся на кучу дохлых крыс у дома. Неужто сама?.. Ну? Так что тут у нас?

Слова «у нас» — мне бальзамом по сердцу. Вдвоём с ним быстрей раскрутим всё, что ни есть. Если б Эрика не было, командовать его боевиками пришлось бы мне — по определённым моментам. Но теперь он здесь. Надо рассказывать всё.

— Сначала в машину — всех, — велела я. — Там и расскажу.

Двое из троих, пришедших с Эриком, подошли к детям. Один вынул из Рольфовых ремней малыша Колдея — тот нисколько не сопротивлялся, только чуть рот раскрыл, следя за всеми; Рольф удивился, но ничего не сказал, выпрямился с облегчением; второй боевик взял на руки, несмотря на видимую взрослость, «старика». Понять боевика нетрудно: мальчишка выглядел и в самом деле настолько измождённым, что я уже опасалась, как бы он не свалился через пару шагов.

Один боевик первым пошёл по коридору, за ним двое с детьми. Затем мальчишки, и замыкали колонну мы с Эриком. Ближе всех к нам оказался Рольф. Некоторое время я пыталась сообразить, специально ли он отстал, а потом перестала думать о мальчишке. Мы с Эриком всё равно молчали, насторожённо присматриваясь и прислушиваясь.

Мальчишки уже в коридоре опасливо оглянулись на кухню. Лица просветлели сразу, когда они всмотрелись… На пороге квартиры подняли брови на распластанное по полу тело вышедшего «встретить» меня громадину. И уже на лестничной площадке уставились на меня с трудно сразу понимаемым чувством.

Машина вплотную к подъезду — этакий броневичок — мне понравилась. Хотя понравился и завуалированный комплимент от Эрика, когда детей оставили в закрытом салоне, а сами сели в тесный салон, примыкающий к водительской кабине: