Тени Солнца - Уилбур Смит

В руке у него голубым отблеском сверкнул пистолет – уродливый, короткоствольный.

Брюс подскочил к Хейгу и, нащупав большим пальцем нервное сплетение на локте, надавил. Пистолет выпал из оцепеневшей руки Майка и повис на ремне, болтаясь у колена.

– Раффи, останови его! – крикнул Брюс, потому что Хендри, пересиливая боль, скреб пальцами по лежащей в пыли винтовке.

– Есть, босс!

Раффи быстро наклонился над скорчившимся телом и, ловким движением отстегнув ремень кобуры, выдернул пистолет. Порвавшийся ремень щелкнул, как бич.

Все замерли: Брюс держал Хейга сзади, Хендри скрючился у ног Раффи. Раздавалось только хриплое прерывистое дыхание.

Брюс понял, что напряжение Майка пошло на убыль и сумасшествие покинуло его. Керри отстегнул его пистолет и бросил на землю.

– Отпусти, Брюс. Все нормально.

– Уверен?

– Да, все в порядке.

– Если опять начнешь, я тебя пристрелю. Понял?

– Да. Я на секунду потерял рассудок.

Брюс выпустил Майка.

Все собрались вокруг стоявшего на коленях Хендри.

– Если ты или Хейг начнете опять, ответите мне головой, – сказал Брюс Керри. – Ты меня слышишь?

Хендри взглянул на него сощуренными от боли глазами и не ответил.

– Ты меня слышишь? – повторил Брюс.

Хендри кивнул.

– Хорошо. С этого момента, Хендри, ты под открытым арестом. Лишних людей у меня нет, конвоировать тебя некому, так что если хочешь – беги. Местное население с удовольствием тебя примет. Они даже устроят банкет в твою честь.

Хендри оскалился, обнажив зубы с грязно-зеленым налетом.

– Помни мою клятву, Хендри, как только мы вернемся…

– Уолли, Уолли, ты ранен? – Андрэ, бежавший от самой станции, упал на колени рядом с Хендри.

– Отвали, отстань от меня, – рявкнул на него Хендри.

Андрэ отпрянул.

– Де Сурье, кто дал тебе право оставить пост? Возвращайся на поезд.

Андрэ неуверенно поднял голову, а затем снова взглянул на Хендри.

– Де Сурье, ты меня слышал? Ступай. Ты тоже, Хейг.

Хейг с Андрэ скрылись за зданием станции, а Брюс снова взглянул на детей. На щеке мальчика были следы крови и шоколада, глаза широко распахнуты в немом удивлении. По трупам уже ползали мухи.

– Раффи, принеси лопаты. Похорони их вон там. – Он указал на аллею кассий. – И поторопись.

Он говорил быстро, боясь, что голос выдаст его чувства.

– Хорошо, босс. Я все устрою.

– Пошли, Хендри, – рявкнул Брюс.

Уолли Хендри, тяжело поднявшись, покорно поплелся за ним.

7

От станции Мсапа состав медленно шел через леса на север. Проплывающие мимо деревья были словно сделаны по образцу – одно к одному, высокие, стройные, изящные. Будучи повторенной миллион раз, красота терялась, превращаясь в скучную, однообразную картину. Над лесом простиралось небо, а разбросанные по нему облака кое-где собирались вместе, готовясь к новой атаке. Лес задерживал жару и влагу, и путешественники покрылись потом, несмотря на ветерок от движения поезда.

– Как лицо? – спросил Брюс.

Майк провел рукой по двум параллельным вздувшимся ссадинам на лбу.

– Да ничего, – ответил он и, подняв голову, посмотрел на платформу, где стоял Уолли Хендри. – Зачем ты меня остановил…

Брюс не ответил. Он тоже глядел на Хендри, который неловко прислонился к борту платформы – похоже, боль еще не отпустила, – и вполоборота разговаривал с Андрэ.

– Дал бы его убить, – продолжал Майк. – Тот, кто может хладнокровно застрелить двух маленьких детей, а потом еще и смеяться…

Майк не закончил, но его кулаки сжимались и разжимались.

– Не твое дело, – сказал Брюс, почувствовав скрытый упрек. – Ты кто такой? Карающий ангел Господа?

– Не мое дело, говоришь? – Майк резко повернулся к Брюсу. – Черт побери, да что ты за человек?! Надеюсь, ты шутишь.

– Я тебе говорю простым языком, что я за человек, Хейг, – ровно ответил Брюс. – Я тот, кто не лезет в чужие дела и не мешает жить другим. Я готов предпринять соответствующие меры, чтобы никто не нарушал законы, предписанные нам обществом. Но и только. Хендри совершил убийство. Согласен, это плохо. По возвращении в Элизабетвиль я обращу на лейтенанта Хендри внимание тех, кто по долгу службы этим занимается, а вот размахивать знаменами и цитировать Библию с пеной у рта я не собираюсь.

– Все?

– Все.

– Тебе не жалко ребятишек?

– Жалко. Хотя, видишь ли, жалость еще никого не воскресила. А раз это все пустые терзания, то я выключил жалость – детям она уже не поможет.

– Неужели ты не чувствуешь ни злости, ни отвращения, ни ужаса при виде Хендри?

– Нет, – ответил Брюс, снова начиная терять терпение. – Меня разорвет, если я дам волю чувствам, как ты.

– Значит, вместо этого ты с равнодушием и терпением смотришь на такого урода, как Хендри?

– Черт! – заскрежетал зубами Брюс. – Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты перестал притворяться мертвым, – взволнованно заявил Майк, начиная терять терпение. – Я хочу, чтобы ты видел зло и боролся с ним.

– Замечательно! Вот прикуплю подержанные доспехи и белого коня, брошу вызов жестокости и равнодушию, похоти и жадности, ненависти и бедности…

– Да я не то… – пытался вмешаться Майк, но Брюс не дал ему возможности. Его красивое лицо потемнело от гнева и солнца.

– Ты хочешь, чтобы я боролся со злом? Придурок, ты что, не знаешь – у него сто голов и на месте отрубленной сразу вырастает еще сто? Зло есть и в тебе, а значит, чтобы его уничтожить, ты должен уничтожить себя.

– Ты трус, Керри! Обожжешь пальчик и бежишь строить себе укрытие из асбеста…

– Я не люблю, когда меня обвиняют в трусости, Хейг. Попридержи-ка язык.

Майк замолк, и его лицо смягчилось. Он улыбнулся.

– Прости, Брюс. Хотел тебя поучить…

– Спасибо, – с каменным лицом процедил Брюс. Извинения его не успокоили. – Ты хотел меня поучить, большое спасибо! А чему, Хейг? У тебя какая специализация? «Как стать успешным и счастливым», лекцию читает весельчак Майк Хейг, дослужившийся до лейтенанта черной армии Катанги, – как тебе тема? Или что-нибудь понаучнее: «Использование алкоголя в духовных исканиях»…

– Ладно, Брюс. Все, молчу.

Керри внезапно понял, как глубоко он ранил Майка. Лучше бы промолчал. Однако сказанного не вернуть. Майк Хейг вдруг как-то постарел и поник. Морщины под глазами вмиг стали глубже, а глаза поблекли.

– Да, забавно получилось, – с коротким горьким смешком подтвердил он.

– Переборщил немного, – признал Брюс и добавил: – Наверное, надо было тебе дать пристрелить Хендри. Пустая трата патронов на самом деле, но если уж тебе так не терпится, на, возьми мой. – Брюс вынул пистолет, протянул его Майку рукояткой вперед и обезоруживающе улыбнулся.

Улыбка вышла такой нелепой и такой заразительной, что Майк невольно расхохотался. Шутка, конечно, не из лучших, но искорка зажглась, и внезапно они оба зашлись смехом.

Черты Майка разгладились, как тающее масло, он словно помолодел лет на двадцать. Брюс в изнеможении прислонился к мешкам с песком, все еще держа в руке пистолет, и его длинное стройное тело сотрясалось от хохота. В этом смехе было что-то лихорадочное, отчаянное, как будто с его помощью они хотели избавиться от вкуса крови и ненависти.

Снизу, с платформ, на них смотрели солдаты и тоже стали подсмеиваться – из солидарности, не замечая болезненной ноты.

– Эй, босс! – крикнул Раффи. – В первый раз вижу, чтобы вы так по-настоящему хохотали.

Эпидемия распространилась: смеялись все, улыбался даже Андрэ де Сурье.

Смех не коснулся только одного человека – Уолли Хендри. Лейтенант стоял, молчаливый и угрюмый, оглядывая всех маленькими, ничего не выражающими глазками.

Во второй половине дня отряд подъехал к мосту через реку Шек. Автомобильная и железная дороги пересекали реку рядом, но потом разделялись, и шоссе уходило влево. К воде спускались густые заросли колючего боярышника и древовидного папоротника, сквозь которые поднимались огромные деревья, цветущие только на самой верхушке, на солнце.

– Хорошее место для засады, – пробормотал Майк Хейг, окидывая взглядом величественные заросли по обе стороны путей.

– Просто чудесное, – съехидничал Брюс.

Судя по тому, как настороженно вели себя солдаты, было видно, что и они полностью согласны.

Поезд медленно полз сквозь растительность, как стальная змея по кроличьим ходам, и наконец подобрался к реке.

Брюс включил рацию.

– Машинист, останови состав по эту сторону моста. Я хочу осмотреть его, прежде чем доверять ему наш бесценный груз.

– Oui, monsieur.

Глубокая и быстрая река Шек в этом месте была шириной ярдов пятьдесят. После дождей она разлилась, закрыв собой песчаные пляжи по берегам, а вокруг опор моста бутылочно-зеленая вода отчаянно бурлила, смешиваясь с грязью.

– Вроде все в порядке, – высказал предположение Хейг. – Далеко мы от Порт-Реприва?

Брюс разложил перед собой на крыше вагона походную карту и нашел скобки, схватившие извилистую ленту реки.