Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь - Андрей Звонков

Капитан достал карту Центральной Америки и ткнул пальцем.

– Вот тут.

Он достал еще один листок, передал Саше. В указанном месте значился город, расположенный в Никарагуа.

Капитан велел запомнить дату рейса в Мюнхен из аэропорта Пулково. Там, согласно выданной инструкции, Степанову нужно будет забрать сумку из камеры хранения, с ней отправиться на железнодорожный вокзал, добраться до Женевы, а оттуда уже с документами на имя герра Питера фон Блута вылететь в Мехико, откуда через несколько часов вылетит чартер в Гондурас. Из Тегусигальпы междугородним автобусом через границу до Халапы. Цель путешествия – Теотекасинте, провинция Нуэва-Сеговия, районный центр Халапа. Городок у самой границы с Гондурасом, но бумаги оформить и получить доступ к оборудованию нужно в Халапе у директора госпиталя.

Инструктор ничего не говорил, он дал листок Саше. Тот прочитал все глазами, в уме произнес «Халапа, Теотекасинте, Теотекасинте…» и решил, что нужно будет попрактиковаться в одиночку. Давненько он не говорил на испанском, да еще надо ведь с немецким акцентом. По инструкции во время разговора с капитаном нельзя ничего произносить вслух. Конечно, через тонированные стекла зрительно считать информацию с листа затруднительно, но прослушать, о чем говорят в машине, труда не составит при наличии специальной техники. Поэтому никаких имен, названий городов и номеров рейсов не звучало.

Капитан достал дипломатический загранпаспорт, в котором значилось, что Степанов Александр является третьим секретарем посольства России в Германии. Совсем недавно герр Степанов пересекал границу Шенгенской зоны в направлении России и теперь возвращается на работу. Все нормально. В паспорте стояли все необходимые отметки погранслужб, как немецкой, так и российской. Это значит, что настоящий секретарь посольства находится в посольстве и, если возникнут вопросы к нему, сможет сам на них ответить. Вероятнее всего, и внешнее сходство имеется, достаточное для камер видеофиксации в аэропорту.

Под обложкой паспорта нашлась магнитная карточка с названием отеля на южной окраине Петербурга, рядом с аэропортом. От руки был вписан номер.

Капитан добавил:

– Вернетесь в общежитие, переоденетесь. Между одиннадцатью и полуночью на такси прибудете в отель, где зарегистрированы уже под своим именем. Охране общежития отдан приказ выпустить. В комнате общежития вы ведь один проживаете. – Капитан констатировал, не спрашивал. – Электронные средства связи все оставите в номере отеля. Заранее заготовьте набор сообщений для жены. Я позабочусь, чтобы она их регулярно получала.

Степанов за все время беседы не произнес и десятка слов. Он убрал паспорт в китель и сказал:

– Все ясно. Разрешите идти?

– Да, – ответил капитан второго ранга. – Удачи!

Увидев, что мичман вышел из машины, водитель вернулся на место.

– Все чисто? – спросил капитан.

– Да. Техконтроль сообщил, что не обнаружил никаких элементов прослушки.

– Вот и хорошо. Возвращаемся.

Этим же утром, когда Саша получал задание, Таня снова вышла на дежурство, и опять с доктором Нестеровым. Пока Василий Васильевич выслушивал доклады отдежуривших бригад и распоряжения руководства, поступившие еще вчера, она принимала бригаду: пополняла ящик-укладку, проверяла заряженность аккумуляторов кардиографа и дефибриллятора, наличие кислорода в баллонах дыхательного аппарата, то есть почти все то же самое, что и у обычной бригады «Скорой помощи».

Нестеров был еще на пятиминутке – утренней конференции, когда Таня, случайно проходившая мимо диспетчерской, увидела руку с картой вызова.

– Степанова! Это вам!

В графе «Повод» значилось «М, 32, боль в спине». На часах – 09:03.

Таня взяла форменную синюю куртку с надписью на спине «Скорая помощь» и с картой в руках и коммуникатором, в котором звякнул пришедший вызов, заглянула в конференц-зал. Нестеров краем глаза увидел ее, кивнул и пошел к выходу.

В машине доктор спросил:

– Что у нас?

– Дорсалгия, – ответила Таня. – Молодой мужчина. Наверное, поднял что-то?

– Разберемся. – Нестеров отвернулся и стал смотреть на дорогу. – А насколько молод?

– Тридцать два года.

– Действительно.

На вызове мужчина стоял на четвереньках, грудью лежа на постели, а коленями стоя на полу. Под живот ему, видимо, жена, тоже дама весьма молодая, подложила подушку.

– И давно он так стоит?

– Всю ночь, доктор! – простонал мужчина.

– Похвально, конечно, что проявили такую стойкость и не потревожили «Скорую». Однако и непонятно: к чему такие жертвы? – Нестеров заглянул в ванную. – А мне бы руки помыть.

Дама подала чистое полотенце.

– Да что вы! Я два раза вызывал, – стонал молодой человек, пока Таня переписывала в карту паспортные данные и номер полиса.

– И неужели не помогли?

– Да что они могут? Анальгин кололи – и все.

– Не понял, – удивился Нестеров. – Есть же кетопрофен, ортофен… Неужели не могли сделать?

– Мне нельзя. У меня недавно только язва кровоточила в двенадцатиперстной кишке.

– Это верно, нельзя, – согласился Нестеров. – А что же случилось? Штангу подняли или машину толкали?

Женщина вдруг засмущалась и ушла. А молодой человек попросил:

– Доктор, можете наклониться?

Нестеров пригнулся.

– Чего же?

– Сексом мы занимались… и вдруг как начало болеть. Мы приостановились передохнуть, а оно все сильнее и сильнее, и так уж теперь болит, прямо мочи нет! В туалет не могу дойти. – Молодой человек шептал доктору, но Таня все отлично слышала. Смешно, конечно, но и жалко. Вот ведь невезуха какая… Сейчас бы ему укол кетопрофена или кеторолака, боль бы утихла, а анальгина, конечно, мало.

– Мочились?

– Что? – Не понял больной. – В ванне? Нет. Я дойти не могу.

– Я про мочеиспускание. – Василий Васильевич прошелся пальцами по спине больного. Когда начал мять мышцы от края ребер справа, мужчина заохал сквозь зубы.

– А это не корешки, – сказал Нестеров, повернувшись к Тане. – Это квадратная мышца поясницы. Вы ее растянули. И она сейчас воспалилась.

– Прогреть надо?

– Нет. Греть пока не надо. Там сейчас микротравмы в связках и мышце – гематомки, поэтому и боль. Анальгин тут слаб, конечно. НПВС[17] вам нельзя. Внутрь или в уколах нельзя, а местно можно. Например, тот же диклонак или кетонал гель. Не растирать, а просто намазать. Ну и спазм мышечный надо снять. Любым миорелаксантом. Мидокалм или сирдалуд подойдут. Главная ошибка в таких случаях – это использование греющих мазей. Там из-за травмы кровоизлияния при нагревании только усилятся. Греть можно будет завтра-послезавтра. А сейчас пока нельзя.

Таня подошла поближе, протянула руку пощупать, пропальпировать, чтобы понимать, как выглядит повреждение квадратной мышцы поясницы. Под кожей и жировым слоем она почувствовала напряженно подрагивающий пласт. Стоило нажать чуть сильнее, мужчина охал.

– Неужели так можно порвать мышцу, если заниматься сексом? – спросила она негромко. – Я не могу такого себе представить.

– Я думаю, что надрыв он совершил раньше, а все, что было потом, только усугубило ситуацию, – пояснил Нестеров. – Сергей Иванович, а вы точно ничего не поднимали, держа перед собой? Вот прямо на вытянутых руках?

– Шкаф приподнимал. Но боли не было, все было нормально. Да и чего я его приподнял-то? Чуть-чуть.

– Не с корточек? Наклонились? – уточнял Нестеров. – Стояли на прямых ногах?

– Там неудобно присесть, колени не вмещались, пришлось нагнуться, руками зацепил за низ и потянул вверх.

– Правильно – и растянули мышцы спины, а так как шкаф с одного края тяжелее, нагрузка пришлась на правую квадратную мышцу поясницы. Вы ее надорвали. Это не протрузия[18] диска, не грыжа спинальная. Эта боль пройдет, конечно.

– Жена растерла меня финалгоном, но стало только хуже.

– Естественно. Ведь там не отек нерва от ущемления корешка, и не воспаление мышцы от того, что сквозняком надуло. Это травма – растяжение и надрывы. Там, в толще мышечных волокон и связок, кровоизлияния, они небольшие, но то, что вы потеребили уже больную мышцу в любовной игре, усугубило боль.

– Что ж делать?

– Ну раз вам противопоказаны нестероидные противовоспалительные средства, можно их только в виде мазей и кремов, то пусть жена сходит в аптеку и купит 5 %-ный кетонал гель. В остром периоде можно приклеить пластырь версатис, он с лидокаином. Баралгин можете принимать по две-три таблетки. С ним боль будет переноситься не так мучительно. Троксевазиновую мазь или гепариновую можете применять, или мазь со змеиным ядом. Они ускорят рассасывание гематом в мышце. А завтра уже надо начинать двигаться, через боль и «не могу». В зал начнете ходить через неделю. Купите борцовский пояс. Он уменьшит нагрузку на поясницу. А вот прогревающие мази с перцем и прочими средствами только послезавтра.