Конституционно-политическое многообразие - Константин Старостенко

– легальность в использовании силы и других средств властвования в пределах страны и за ее пределами;

– моноцентричностъ, наличие единого центра принятия решений в лице государства;

– многообразие ресурсов, применение большого спектра средств для завоевания, удержания и реализации власти.[71]

Субъектами политической власти являются: 1) социальные общности (классы, этносы, социальные группы и т. д.); 2) государство; 3) политические партии и организации; 4) правящие элиты, бюрократия, лобби; 5) групповое и индивидуальное лидерство; 6) личная власть; 7) отдельные личности в рамках легитимизированных процессов (митинги, выборы, демонстрации и т. д.). Социальным носителем власти может стать любой субъект политики. Однако история показывает, что реальной политической властью чаще всего обладает господствующий класс, правящие политические группы или элиты, политические лидеры. Это и есть основные социальные носители политической власти.

Субъект определяет содержание властных отношений через: 1) приказ (распоряжение) как властное повеление подчиниться воле субъекта власти; 2) подчинение как подведение частной воли под всеобщую волю власти: 3) наказание (санкции) как средство воздействия на отрицание господствующей воли; 4) нормирование поведения как совокупность правил в соответствии с всеобщим интересом. От приказа, характера содержащихся в нем требований и механизма его реализации во многом зависит отношение к нему объекта (исполнителей) – второго важнейшего элемента власти. Власть – всегда двустороннее отношение, взаимодействие субъекта и объекта. Власть немыслима без подчинения объекта. Где нет объекта, там нет власти.

Объекты политической власти – индивид, социальная группа, класс, общество и т. д., то есть агент власти, на который направлено властное воздействие. Качества объекта политического властвования определяются, прежде всего, политической культурой населения. Перефразируя известную политическую максиму, можно сказать, что каждый народ имеет ту политическую культуру, которой он достоин и которая отражает глубинные архетипы его общественного самосознания. Политическая культура определяет характер народных ожиданий и особенности стереотипов поведения, без учета которых невозможна эффективная деятельность власти. Скажем, преобладание в обществе людей, не знающих законов общественного развития, слепо доверяющих СМИ и привыкших беспрекословно подчиняться, является благодатной основой для функционирования деспотических и авторитарных режимов.

Сила власти, подчиненность объекта субъекту в значительной степени зависит от такого важного фактора, как неравенство. К примеру, власть, основанная на социальном неравенстве, утрачивает свою персонифицированную форму. На службе мы вынуждены выполнять распоряжения начальника независимо от того, нравится он нам или нет, сильнее он физически или слабее. Именно такая власть носит более определенный и устойчивый характер. Она воспроизводится в обществе независимо от конкретных участников: руководитель предприятия или лидер партии обладают исключительным правом принимать решения, обязательные для подчиненных.

Однако механизм властного отношения предполагает давление «снизу», со стороны различных групп и слоев гражданского общества, имеющих свои зоны влияния и сферы интересов, которые по каналам «обратной связи» – через систему представительства и другие формы демократического волеизъявления – оказывают воздействие на функционирование власти в том или ином государстве. По мнению А. А. Дегтярева, в этих зонах имеется регулятивный механизм коммуникативного взаимодействия, три проекции власти и влияния, получившие в современной политологии следующую интерпретацию:

1) символическая власть (отношения «господства и подчинения», определяющие легитимный порядок в соответствии с доминирующими ценностями общества);

2) структурная власть (отношения «контроля и влияния», связанные с регулированием ресурсов и распределением зон влияния между элементами политической системы);

3) инструментальная власть (отношения «управления и давления», определяющие средства и способы взаимного действия встречных процессов руководства людьми со стороны правящего слоя и давления на правящие структуры со стороны гражданского общества).[72]

Сложность понимания власти как регулятора совокупной деятельности людей обусловлена не столько необходимостью учета при анализе ее функционирования в современном обществе различных и зачастую разнонаправленных способов ее политического действия, сколько имманентными закономерностями развития самой власти, нацеленной на изменение социальности как одной из ее характеристик.

Основную цель политической власти достаточно точно сформулировал В. В. Ильин: посредством прямого или косвенного воздействия на людей, их объединения или разъединения: а) противодействовать деструкции, кризису, упадку, снимать напряжение, нейтрализовывать конфликты; б) стремиться к максимальной стабильности общественного целого, способствовать его совершенствованию, упрочению, прогрессу. Средство власти – богатый арсенал тактики – от патронажа до администрирования, заигрывания и устрашения через применение силы. Поскольку механизмы власти сосредоточиваются у отдельных лиц, реализующих основные цели власти в соответствии с законом ее укрепления, возможны противоречия между субъектом власти и ее объектом – народными массами.[73]

Специфическим признаком власти как общественного явления выступает доминирование властной воли, а не просто властного влияния. Власть связана с общественной организацией, она есть качество, внутренне присущее организации общества. Следует видеть различия между властью организации (на первых ступенях развития человеческого общества) и организацией власти (в классовом обществе). Не последнее место в понимании власти как явления, связанного с процессами, происходящими в жизни общества, занимает такое понятие, как легитимность. Там где легитимность власти не бесспорна, устанавливается беззаконие и возникает опасность революционных потрясений.[74]

Легитимность власти – это положительная оценка, принятие населением власти, признание ее права управлять, согласие подчиняться.[75] Легитимная власть воспринимается людьми как справедливая, правомерная. Сам термин «легитимность» часто переводят с французского как «законность». Такой перевод, с нашей точки зрения, не совсем точен: нелегитимная власть может действовать законно, т. е. опираться на существующие законы.

Легитимность, или согласие с законом, формирует авторитет власти, доверие к правительству, убедительно оправдывает непопулярные меры – принуждение, насилие, применяемые если другие методы и действия не достигают необходимого результата. В наши дни легитимность – обязательный признак цивилизованной власти. Власть, пренебрегающая требованиями легитимности, недолговечна. Такое пренебрежение характерно для деспотической, тиранической власти, легитимность которой поддерживается методами насилия. В меньшей мере в легитимности нуждается власть демократическая, поскольку она в силу своих принципов действует на основе таких ценностей, как общественная польза, справедливость, разумность.

Исходя из анализа используемых в управлении ресурсов власти, М. Вебер выделил три основных типа ее легитимности[76]:

• традиционный – основан на вере в необходимости издавна существующих порядков, традиций и обычаев, устанавливающих, кто имеет право на власть, а кто ей должен повиноваться. Традиционное господство имеет место в патриархальных обществах, организованных по подобию семьи, где повиновение отцу, главе рода, представляется естественным, считается в порядке вещей и схоже по своим психологическим механизмам с простым подражанием;

• харизматический (от греч. harisma – божественный дар) – базируется на вере в исключительные личные качества политического лидера, на его способности должным образом осуществлять власть. Личность носителя харизматического авторитета заслоняет стоящие за его спиной политические институты.