Месяц в деревне - Иван Тургенев

Шпигельский. Эх, Михайло Александрыч! Разве мы не знаем, что Наталья Петровна вас очень уважает и даже иногда слушается вас… Право, Михайло Александрыч (сбоку обнимая его), будьте друг, замолвите словечко…

Ракитин. И вы думаете, что хороший это муж для Верочки?

Шпигельский (принимая серьезный вид). Я убежден в этом. Вы не верите… Вот вы увидите. Ведь в супружестве, вы сами знаете, главная вещь – солидный характер. А уж Большинцов на что солиднее! (Оглядывается.) А вот, кажется, и сама Наталья Петровна сюда идет… Батюшка, отец, благодетель! Две рыжих на пристяжке, гнедая в корню! Похлопочите!

Ракитин (улыбаясь). Ну, хорошо, хорошо…

Шпигельский. Смотрите же, я полагаюсь на вас… (Спасается в залу.)

Ракитин (глядя ему вслед). Экой проныра этот доктор! Верочка… и Большинцов! А, впрочем, что же? Бывают свадьбы и хуже. Исполню его комиссию, а там – не мое дело! (Оборачивается; из кабинета выходит Наталья Петровна и, увидя его, останавливается.)

Наталья Петровна (нерешительно). Это… вы… я думала, что вы в саду…

Ракитин. Вам как будто неприятно…

Наталья Петровна (перерывая его). О, полноте! (Идет на авансцену.) Вы здесь одни?

Ракитин. Шпигельский сейчас ушел отсюда.

Наталья Петровна (слегка наморщив брови). А! этот уездный Талейран…{10} Что он вам такое говорил? Он всё еще тут вертится?

Ракитин. Этот уездный Талейран, как вы его называете, сегодня у вас, видно, не в милости… а, кажется, вчера…

Наталья Петровна. Он смешон; он забавен, точно; но… он не в свои дела мешается… Это неприятно. Притом он, при всем своем низкопоклонстве, очень дерзок и навязчив… Он большой циник.

Ракитин (подходя к ней). Вы вчера не так об нем отзывались…

Наталья Петровна. Может быть. (Живо.) Так что ж он вам такое говорил?

Ракитин. Он мне говорил… о Большинцове.

Наталья Петровна. А! об этом глупом человеке?

Ракитин. И об нем вы вчера иначе отзывались.

Наталья Петровна (принужденно улыбаясь). Вчера – не сегодня.

Ракитин. Для всех… но, видно, не для меня.

Наталья Петровна (опустив глаза). Как так?

Ракитин. Для меня сегодня то же, что вчера.

Наталья Петровна (протянув ему руку). Я понимаю ваш упрек, но вы ошибаетесь. Вчера я бы не созналась в том, что я виновата перед вами… (Ракитин хочет остановить ее.) Не возражайте мне… Я знаю, и вы знаете, что́ я хочу сказать… а сегодня я сознаюсь в этом. Я сегодня многое обдумала… Поверьте, Мишель, какие бы глупые мысли ни занимали меня, что́ бы я ни говорила, что́ бы я ни делала, я ни на кого так не полагаюсь, как на вас. (Понизив голос.) Я никого… так не люблю, как я вас люблю… (Небольшое молчание.) Вы мне не верите?

Ракитин. Я верю вам… но вы сегодня как будто печальны… что с вами?

Наталья Петровна (не слушает его и продолжает). Только я убедилась в одном, Ракитин: ни в каком случае нельзя за себя отвечать, и ни за что нельзя ручаться. Мы часто своего прошедшего не понимаем… где же нам отвечать за будущее! На будущее цепей не наложишь.

Ракитин. Это правда.

Наталья Петровна (после долгого молчания). Послушайте, я хочу быть с вами откровенной, может быть, я немножко огорчу вас… но я знаю: вас бы еще более огорчила моя скрытность. Признаюсь вам, Мишель, этот молодой студент… этот Беляев произвел на меня довольно сильное впечатление…

Ракитин (вполголоса). Я это знал.

Наталья Петровна. А! вы это заметили? Давно ли?

Ракитин. Со вчерашнего дня.

Наталья Петровна. А!

Ракитин. Уже третьего дня, помните, я говорил вам о перемене, происшедшей в вас… Я тогда еще не знал, чему приписать ее. Но вчера, после нашего разговора… и на этом лугу… если б вы могли себя видеть! Я не узнавал вас; вы словно другою стали. Вы смеялись, вы прыгали, вы резвились, как девочка, ваши глаза блестели, ваши щеки разгорелись, и с каким доверчивым любопытством, с каким радостным вниманьем вы глядели на него, как вы улыбались. (Взглянув на нее.) Вот даже теперь ваше лицо оживляется от одного воспоминания… (Отворачивается.)

Наталья Петровна. Нет, Ракитин, ради бога, не отворачивайтесь от меня… Послушайте: к чему преувеличивать? Этот человек меня заразил своею молодостью – и только. Я сама никогда не была молода, Мишель, с самого моего детства и до сих пор… Вы ведь знаете всю мою жизнь… С непривычки мне всё это в голову бросилось, как вино, но, я знаю, это так же скоро пройдет, как оно пришло скоро… Об этом даже говорить не стоит. (Помолчав.) Только вы не отворачивайтесь от меня, не отнимайте у меня вашей руки… Помогите мне…

Ракитин (вполголоса). Помочь вам… жестокое слово! (Громко.)Вы сами не знаете, Наталья Петровна, что с вами происходит. Вы уверены, что об этом говорить не стоит, и просите помощи… Видно, вы чувствуете, что она вам нужна!

Наталья Петровна. То есть… да… Я обращаюсь к вам, как к другу.

Ракитин (горько). Да-с… Я, Наталья Петровна, готов оправдать вашу доверенность… но позвольте мне немного собраться с духом…

Наталья Петровна. Собраться с духом? Да разве вам грозит какая-нибудь… неприятность? Разве что изменилось?

Ракитин (горько). О нет! всё по-прежнему.

Наталья Петровна. Да что вы думаете, Мишель? Неужели вы можете предполагать…

Ракитин. Я ничего не предполагаю.

Наталья Петровна. Неужели ж вы до того меня презираете…

Ракитин. Перестаньте, ради бога. Поговоримте лучше о Большинцове. Доктор ожидает ответа насчет Верочки, вы знаете.

Наталья Петровна (печально). Вы на меня сердитесь.

Ракитин. Я? О нет. Но мне жаль вас.

Наталья Петровна. Право, это даже досадно. Мишель, как вам не стыдно… (Ракитин молчит. Она пожимает плечами и продолжает с досадой.) Вы говорите, доктор ждет ответа? Да кто его просил вмешиваться…

Ракитин. Он уверял меня, что вы сами…

Наталья Петровна (перебивая его). Может быть, может быть… Хотя я, кажется, ничего ему не сказала положительного… Притом я могу переменить свои намеренья. Да и наконец, боже мой, что за беда! Шпигельский занимается делами всякого рода, в его ремесле не всё же ему должно удаваться.

Ракитин. Он только желает знать, какой ответ…

Наталья Петровна. Какой ответ… (Помолчав.) Мишель, полноте, дайте мне руку… к чему этот равнодушный взгляд, эта холодная вежливость?.. Чем я виновата? Подумайте, разве это моя вина? Я пришла к вам в надежде услышать добрый совет, я ни одно мгновенье не колебалась, я не думала от вас скрываться, а вы… Я вижу, напрасно я была откровенна с вами… Вам бы и в голову не пришло… Вы ничего не подозревали, вы меня обманули. А теперь вы бог знает что думаете.

Ракитин. Я? помилуйте!

Наталья Петровна. Дайте же мне руку… (Он не шевелится; она продолжает, несколько обиженная.) Вы решительно отворачиваетесь от меня? Смотрите же, тем хуже для вас. Впрочем, я не пеняю на вас… (Горько.) Вы ревнуете!

Ракитин. Я не вправе ревновать, Наталья Петровна… Помилуйте, что вы?

Наталья Петровна (помолчав). Как хотите. А что касается до Большинцова, я еще не поговорила с Верочкой.

Ракитин. Я могу вам ее сейчас послать.

Наталья Петровна. Зачем же сейчас!.. Впрочем, как хотите.

Ракитин (направляясь к двери кабинета). Так прикажете прислать ее?

Наталья Петровна. Мишель, в последний раз… Вы мне сейчас говорили, что вам меня жаль… Так-то вам жаль меня! Неужели ж…

Ракитин (холодно). Прикажете?

Наталья Петровна (с досадой). Да. (Ракитин идет в кабинет. Наталья Петровна некоторое время остается неподвижной, садится, берет со стола книгу, раскрывает ее и роняет на колена. ) И этот! Да что ж это такое? Он… и он! А я еще на него надеялась. А Аркадий? Боже мой! Я и не вспомнила о нем! (Выпрямясъ.)Я вижу, пора прекратить всё это… (Из кабинета входит Вера.) Да… пора.

Вера (робко). Вы меня спрашивали, Наталья Петровна?

Наталья Петровна (быстро оглядываясь). А! Верочка! Да, я тебя спрашивала.

Вера (подходя к ней). Вы здоровы?