Тайны «Семи грехов» - Валерий Ильичёв

— А ну-ка опиши его внешность.

— Высокий, худощавый блондинчик. Лицо овальное, нос прямой, брови белесые, почти не видны. Одет был в светлую рубашку с короткими рукавами.

— Все сходится. Нашли мы одного отставного майора. Он видел твоего парня чуть позже, выходящим из дома с большим коричневым чемоданом, принадлежащим, по словам соседки, загубленной Флеровой. Похоже ты, Волин, обеспечил допуск злодея к телу жертвы. Не привлечь ли тебя за соучастие, чтобы было чем перед начальством отчитаться? Шучу, конечно.

— А если серьезно, Кондратов, то есть ли какие-нибудь соображения?

— Пока маловато. По словам соседей пропала лишь картина под названием «Семь грехов смертных».

— Знаю, видел я эту картину несколько дней назад. Затащила меня старуха вместе с Верой к себе в рукотворный доморощенный музей. Но я долго там не задержался. Жалкая любительская мазня. Правда, мне запомнилась картина, написанная в иконописной манере на редкий религиозный сюжет. Но ни художественной, ни тем более в денежном эквиваленте ценности, эта любительская работа явно не имеет.

— Тебе как интеллигенту в третьем поколении верю на слово. Тогда зачем убийца взял именно эту картину, а не какую-нибудь другую в дорогой позолоченной раме, например?

— В поступках психически неуравновешенных типов разобраться нелегко. Ты и сам знаешь. Ну и ошибку исключать нельзя.

— Весь вопрос в том чья ошибка: твоя или преступника в оценке стоимости картины.

— Ну вообще-то живопись — одно из моих увлечений. Вряд ли я ошибся. Хотя все возможно. Вот найдешь убийцу, изымешь похищенное произведение искусства и тогда узнаем, кто из нас заблуждается.

— Ладно, не лезь в бутылку! Просто пока не понимаю логику убийцы. Есть ещё одна несуразность: зачем ломать дверь в квартиру, фактически превращенной старухой в проходной двор. Она же силком затаскивала к себе всех встречных и поперечных.

— А если все гораздо проще? Начинающий квартирный вор влез в первую попавшуюся квартиру. Столкнулся там со старухой. Придушил её. А, убегая, снял со стены первую попавшуюся картину и сбежал.

— Твоими устами, да мед бы пить. Хорошо, если так. Но моя обостренная ментовская интуиция подсказывает, что с этой картиной ещё предстоят большие хлопоты. Ну ладно, пойду по этажам дальше лазить. А ты загляни сегодня вечерком. Наш художник по твоему описанию словесный портрет составит. Ну а пока можете продолжать ваши напряженные интеллектуальные занятия.

И вновь Вера зарделась от откровенно оценивающего взгляда лихого муровского сыщика. Кондратов направился к выходу. Но тут зазвонил его мобильный телефон. Выслушав сообщение, сыщик после небольшой паузы, ответил: «Хорошо. Сейчас я поднимусь и все проверю там на месте. Минут через пятнадцать доложу. До связи».

Волин насторожился: «Неприятная новость, встревожившая Кондратова явно явилась для него неожиданностью. Интересно, допустит он меня к своим секретам?»

Развеивая его сомнения, Кондратов благосклонно пригласил:

— Ну что, охотник за сенсациями, пойдешь со мной или возле дамы останешься?

— А что случилось?

— Как говорят в Одессе, вы будете смеяться, но здесь в этом доме совершенно ещё одно убийство. Приходящая по понедельникам стереть пыль и постирать одинокому холостяку домработница обнаружила труп хозяина. Мне нужен квалифицированный понятой. Так идешь?

— Конечно, мне же нужны материалы для новых публикаций. Похоже, сногсшибательный убойный материал сам плывет мне в руки. Ты Вера, не обидишься?

— Нет, конечно, идите. Это же ваша работа.

— Ну вот и хорошо. Приятно иметь дело не только с красивой, но и умной женщиной. Поспешим, Волин. Как учил мой наставник Кожин: «Труп может и подождать, но преступника надо догонять. И сокращать полученную им фору надо с первой минуты сыска».

На нужный этаж поднялись быстро. Цепко окинув опытным взглядом собравшихся на площадке соседей, Кондратов ткнул пальцем в молодую женщину в аккуратном цветастом переднике:

— Вот вы мне и нужны в качестве второй понятой. Не боитесь трупов?

— Нет, у меня диплом медицинского училища. Так что все в порядке.

«Как Кондратов всегда точно определяет, кто согласится участвовать в его неприятных процессуальных действиях? Несомненно кроме разумной логики его спонтанными действиями руководит дьявольски развитая интуиция. Но посмотрим, что там за этой полуоткрытой дверью».

Войдя вслед за Кондратовым в квартиру, Волин невольно поморщился от неприятного острого запаха. Заглянув в ванную, Кондратов всмотрелся в опухшее лицо жертвы и повернулся к Волину:

— Это действительно, Желтов. Я его знаю: мозговой центр империи небезызвестного Дыма. Но этот труп вряд ли связан с убитой на третьем этаже старухой.

— Почему?

— Почерк преступления разный, да и по времени не сходится. Даже с учетом более высокой температуры в ванной комнате четко видно, что тело Желтова пролежало здесь не менее суток.

— А если старуха снизу видела убийцу Желтова? Вот её и устранили, а картину взяли для отвода глаз.

— Слишком сложные рассуждения. Если бы киллеры побоялись её показаний, то прикончили, не задумываясь, сразу. Впрочем, никакими версиями пока на первоначальном этапе пренебрегать не будем. А сейчас я приглашу следователя и экспертов из квартиры старухи сюда. Здесь им придется долго повозиться.

В ожидании специалистов, Кондратов в задумчивости подошел к окну: «Не исключено, что недавний расстрел у бани связан с убийством Желтова. По крайней мере оба эпизода имеют отношение к Дыму. А вот убийство старухи сюда явно не вписывается. Придется вести расследование параллельно. И вряд ли они пересекутся. А, впрочем, в нашем деле особенно очевидна истина: „Никогда не говори никогда“».

В квартиру один за одним хмуро вошли члены следственно-оперативной группы. Лишь судмедэксперт с неизменной широкой улыбкой, обнажавшей редкие прокуренные зубы излучал радостный оптимизм: А мне даже нравится такой ненавязчивый сервис. Послушай, Кондратов, а чего бы вам героям-сыщикам не воспользоваться приобретенным сегодня опытом.

— Это каким же образом?

— Вызовите к себе в контору всех преступных авторитетов и договоритесь, чтобы они лепили мокрухи как можно кучнее в одном месте. Им все равно. А мы сэкономим бензин и без того скудные запасы нервной энергии.

— Хорошо, я доложу идею руководству ГУВД. Оно щедро оценит твою изобретательность. Ты продолжаешь настаивать на авторстве?

— Пожалуй, проявлю скромность. Объяснишь им, что такого нововведения требует широкая общественность.

— Ладно, эскулап, приступай к делу. Славой сочтемся потом.

— Эх, Кондратов, лишен ты полета творческой фантазии. И как тебе удается раскрывать тяжкие преступления? Наверняка, просто везет.

«Интересно, этот эксперт, действительно неисправимый оптимист или при его мрачной работе напяля постоянную маску. беспричинного веселья. Но дело свое он знает, хотя языком много мелет».

Кондратов вздохнул и кивнул местному оперу: Позови мне домработницу. Пусть посмотрит, все ли на месте.

Начиналась рутинная розыскная работа. И пока ничто не предвещало быстрого развития событий, способных привести к изобличению убийц.

Восседающий на карнизе воробей повернулся к своему товарищу:

— Нам здесь больше делать нечего. Скрупулезный поиск улик затянется часа на три. Мы вполне можем позволить себе небольшой отдых перед новыми делами.

— Разве сегодня нам ещё предстоит работа?

— Да и очень непростая.

— Служебная тайна?

— Какие секреты могут быть от стажера? Сегодня нам предстоит спасти литератора Волина.

— А ему угрожает опасность?

— Да и весьма серьезная. Полетим сейчас к Хвосту и узнаем детали его ответного удара по Дыму.

— А при чем здесь литератор?

— Сам увидишь. Не торопи события.

Серые малозаметные пташки разом, словно по команде, спикировали вниз под арку соседнего проходного двора. Тщательно выкупавшись в серой нагретой солнцем пыли, прихорошились, взмыли ввысь и взяли курс к офису Хвоста, где разрабатывались последние детали ликвидации Дыма. Они прилетели на место в тот момент, когда Хвост уже подводил итоги:

— Все ясно. Офис, дом и дача Дыма охраняются. В этих местах его достать сложно. Будем его мочить по дороге из конторы домой. И лучше всего, как предлагает, Гром совершить нападение в районе Песчаных улиц. Здесь много перекрестков и возле одного из светофоров, когда «мерседес» Дыма остановится, его можно будет расстрелять. Старшим назначаю тебя, Гром. Возьмешь три машины. Одна будет сопровождать Дыма от конторы. Вторая присоединится в районе «Октябрьского поля». А третья будет ждать рядом с метро «Сокол», чтобы вы, отстрелявшись, могли в неё пересесть, бросив засвеченную «тачку». В остальные детали не вникаю: и без меня справитесь. Все свободны.