Тайный бункер абвера - Александр Александрович Тамоников

— О нет, нет, я умираю, Господи, за что?! — снова завыл немец и заметался по лавке. — Какой позор, как это ужасно, я не хочу, не хочу так сдохнуть. Сдохнуть в этом вонючем лагере от поноса! Давайте, доктор, давайте все свои лекарства.

— Ох. — Шубин в ужасе расширил глаза, глядя на жидкости вокруг лавки. — Кажется, у вас кишечная инфекция, у вас кровь в рвоте и в фекалиях! Вам нужно срочное лечение и особенное питание.

— Как, как кровь? Я умираю?.. Я умираю?!. — Шульц как заведенный повторял вопрос, в ужасе ощупывая жижу на одежде.

— Да, да, это очень опасно. — Глеб придерживал больного за плечи, чтобы тот не мог встать и как следует рассмотреть пятна на одежде. — Вас надо отвезти в хорошую больницу, в настоящую больницу, не для заключенных.

Но тот и сам уже оставил попытки подняться из-за сильной рези в желудке, он лишь часто дышал, замерев от осознания кошмарной мысли — смерть совсем близко.

Разведчик отвернулся было, чтобы налить еще воды в кружку и дать перепуганному Шульцу — еще один фонтан рвоты усилит его испуг. Как вдруг его кисти коснулись влажные губы, офицер гестапо силился поцеловать его руку:

— Герр доктор, я умоляю, я прошу вас, спасите меня. Найдите для меня такую больницу. Я все сделаю для вас, я буду молиться до конца жизни о вашем здоровье. Вы ведь хороший человек, прошу, умоляю, спасите!

Шубин едва сдержался, чтобы не влепить хорошую оплеуху обезумевшему Шульцу. Но лишь молча кинулся из медчасти в сени, схватил ведро, нащупал под лавкой тряпку. Надо немедленно убрать за опроставшимся немцем, не оставлять же это непотребство девчатам из охраны лагеря или дремлющей на печи Марии Трофимовне.

Глеб принялся торопливо смывать зловонную жижу с пола и лавки, лишь бы его не касался больше заключенный. Но Шульц не унимался, наоборот, молчание врача его напугало еще сильнее.

— Ну что, что, герр доктор, вы поможете мне? Поможете?

Шубин, не поднимаясь с корточек, пробурчал:

— Ну не знаю, вам нужна хорошая больница, лекарства, присмотр врачей. Военнопленным такое не положено.

Влажная рука вцепилась в плечо, и в лицо пахнуло горячее дыхание больного:

— А что, если у меня есть важная информация, герр доктор? Она очень-очень важная, вы себе даже представить не можете, что я знаю. Если я вам все расскажу, тогда вы сможете отправить меня в эту больницу.

Шубин сунул склянку с марганцовкой немцу к лицу, наконец Шульц дозрел и готов расколоться. Теперь надо, чтобы разум пленного заработал ясно, чтобы тот не ошибся, рассказывая секретные сведения.

— Вот, пейте лекарство. — С этими словами разведчик снова вышел из помещения лазарета.

Теперь он неторопливо, крадучись по скрипучим половицам, вынес ведро с грязной водой и вылил жидкость из него на землю. Так же медленно вернулся, тихо переступая и вслушиваясь в мерное дыхание женщины. Не надо торопиться, без спешки, пускай немец еще понервничает, до конца окунется в пучину страха и готов будет отдать что угодно, лишь бы спасти свою жизнь.

При появлении Шубина германский офицер заскулил, как животное, от непрекращающейся боли в животе и лихорадки, что выворачивала суставы:

— Умоляю, доктор, выслушайте меня. Я клянусь, клянусь, что эта информация секретная. Она важная. Если вы… если передадите ее вашей разведке, то получите орден! Вас сделают генералом! Клянусь, умоляю… Мне так больно, так плохо, я умираю. Прошу вас, помогите мне.

Шубин присел на лавку, в ноги к больному, делая вид, что размышляет над его предложением. Молчание подстегнуло немца, тот с трудом приподнялся и, мелко дрожа, простонал:

— Обещаете, обещаете, вы даете слово, что устроите меня в больницу? Я расскажу вам про «Вервольф»!

Разведчик протянул с неохотой:

— Ну тут, конечно, есть хорошая больница, где лечат командиров, офицеров, в общем, организованы особые условия.

— Да, да, особые условия, — закивал немец. — Именно это мне и надо.

— Ну хорошо, я скажу начальнику лагеря, что вас нужно туда перевезти, и договорюсь со знакомым врачом о лечении, — сдался Шубин. — Но только если вы не лжете…

Шульц не дал ему даже договорить, он зашептал быстро, торопясь выпалить спасительный секрет:

— В Маевске под старым кинотеатром построили бункер. Он сделан из толстой стали, не боится пожаров и бомбардировки. В нем хранятся важные документы, а если будет наступление, то там смогут укрыться все наши генералы. Там есть запас оружия, специальный ход на крышу кинотеатра, чтобы отбивать атаки. Это крепость под землей! Стальная крепость! Вниз ведет ход через комнату оператора, там, где стоит аппарат с лентой. Никто, никто не знает о бункере, только члены правления гестапо и абвера. Здание выглядит совсем заброшенным, половина стен разрушена, а внизу тайный бункер. Все, кто его строил, были расстреляны! Чтобы никому не рассказали об этом месте. Понимаете, понимаете, какая это секретная информация? Она стоит лечения в хорошей, настоящей больнице. Ну же, герр доктор? Когда вы меня туда отвезете?

Марганцовка подействовала, и Андреас Шульц пришел в себя окончательно. Рези в животе закончились, к нему вернулась привычная угрюмость и резкая манера высокомерного служителя гестапо. Но такой мягкий доктор вдруг, вместо того чтобы начать суетиться и радоваться признанию, схватился за лацканы потрепанной формы. Лицо его было искажено ненавистью, которую пришлось скрывать всю ночь:

— Лечения захотел, чертов фриц? За жизнь свою испугался, думал, сейчас на перины тебя уложим, накормим досыта, а наши девчонки буду голодные сидеть?

— Ты обманул меня! Обманул! — догадался немец.

Он изо всех сил напружинился и кинулся на фальшивого врача. Только Шубина не так-то легко было напугать, хотя он после долгой ночи еле держался на ногах. Глеб дернулся в сторону, перехватил кулак, летевший ему прямо в лицо, и отвел руку в сторону. От резкого взмаха со стола улетела со звоном лампа. Раздался грохот лопнувшего стекла, запахло разлившимся керосином, и прямо под ногами на деревянных половицах взметнулось пламя.

Шульц навалился на разведчика всем своим жилистым телом, повалил его на пол рядом с огнем. Его пальцы сомкнулись на горле мужчины. Но Глеб нащупал пальцами что-то тяжелое сбоку и со всего размаху опустил этот предмет на голову противника. Шульц захрипел и осел всей тяжестью на разведчика. Огонь гудел уже над ухом, расползаясь по дереву во все стороны, у Глеба уже начали трещать волосы на голове. Разведчик дернулся в сторону, силясь сбросить с себя тяжелое тело, только руки совсем ослабели после короткой схватки. Капитан