Приз победителю - Ли Уикс

В тот вечер Нэнси произвела на свет сына. Таз ее оказался слишком узким, ребенок же отличался крупными размерами, и акушеру пришлось в прямом смысле вытягивать его из чрева щипцами. Из-за этого произошло смещение костей черепа, и голова ребенка приобрела странные, непривычные очертания. Впрочем, Нэнси на уродство новорожденного было наплевать — все еще рыдала по собачке.

Она ушла из семейства Фон навсегда, когда Ман-По исполнился год.

После ее ухода медицинская практика папы Фона зачахла окончательно, и теперь пациенты стучали в его дверь лишь от случая к случаю. Когда такое случалось, он заходил в аптеку, стряхивал пыль с коробок и кувшинчиков с засушенными растениями и активными веществами и готовил необходимые лекарства. Но души в это, как прежде бывало, не вкладывал. Теперь выходившее на улицу окно приемной не открывалось, и на нем почти всегда висела металлическая шторка. Фоны продолжали жить на первом этаже в апартаментах при приемной, состоявших из двух спален. Одну занимал отец, в то время как братья ютились в другой комнате, где у каждого имелась своя койка. Папа Фон проводил большую часть времени дома, так как у него открылся артрит, изуродовавший и иссушивший конечности, ставшие похожими на русла изменивших свое течение рек. Так что окружавший его мир сузился до нескольких помещений и с каждым годом сужался все больше. Теперь его обутые в старые шлепанцы бессильные ноги уныло шаркали по кафельному полу только в направлении кухни, спальни или гостиной, на время замирая перед сидевшей в клетке ярко-желтой канарейкой, которую папа Фон приветствовал губными чмокающими звуками. Птичка, склонив голову набок, наблюдала сквозь бамбуковые прутья за неуверенными движениями старика, с трудом передвигавшегося по дому. Он проводил дни, готовя пищу для сыновей и дожидаясь их возвращения.

Ман-По был на четырнадцать лет младше брата, и теперь его возраст приближался к сорока шести. При всем том он и сейчас выглядел как дитя со своим полным круглым лицом, большими глазами и торчавшими в разные стороны волосами, напоминавшими паклю на голове самодельной тряпичной куклы. Из угла его рта вечно капала слюна. В этой жизни он радовался самым простым вещам и очень любил свою работу водителя грузовика. Но более всего ему нравилось забивать свиней.

Глава 16

Клуб «Мерседес» считался новейшим и наиболее эксклюзивным клубом Гонконга. Он занимал верхний этаж самого престижного Гонконгского торгового центра, находившегося в Поларис-центре на Педдар-стрит — этой Мекке привилегированных покупателей. На семи этажах торгового центра можно было приобрести одежду от лучших европейских дизайнеров, ювелирные украшения от поставщиков королевских дворов и наручные часы последних моделей фирмы «Ролекс». Клуб «Мерседес» располагался над всем этим на «счастливом» восьмом этаже.

Официально клубом владел консорциум крупных бизнесменов. Но на самом деле он принадлежал обществу «Во син син», связанному с триадой и занимавшемуся отмыванием денег. В позолоченных стенах клуба трудились до трехсот «хозяек», иначе говоря, высококлассных проституток, в том числе много гвийпо. Так что убийце было из кого выбрать, подумал Мэнн.

В тот вечер Джонни решил нанести визит Люси, а заодно выяснить, сколько всего девушек-иностранок там работают. Миновав прилавки Дольче Габбано и Ив Сен-Лорана, он подошел к стеклянной шахте лифта, доставлявшего гостей на восьмой этаж.

Двери перед ним распахнула потрясающе красивая азиатка, облаченная в национальное китайское платье.

— Добро пожаловать в клуб «Мерседес», — пропела она, кланяясь и нажимая на кнопку в грациозном, почти танцевальном, па.

Прежде чем двери успели закрыться, в кабинку вошла китаянка, которая, согласно традиции, расположилась в дальнем от Мэнна углу лифта и потупила глаза. Впрочем, по дрожанию ее ресниц и положению головы детектив понял, что она подглядывает за ним, пытаясь выяснить, смотрит ли незнакомец на нее. Инспектор таки смотрел. Уж больно непривычный для китаянки наряд она носила — черные кожаные джинсы и черную майку с овальным вырезом, позволявшим созерцать голые ключицы со змеившейся по ним золотой цепочкой. Лет двадцать пять — тридцать, подумал Мэнн, приходя к выводу, что это одна из «хозяек», направляющаяся в клуб на работу.

Когда лифт остановился и облаченная в традиционное китайское платье служащая грациозно поклонилась пассажирам, детектив и китаянка в черном одеянии вышли из кабинки и ступили на красный ковер. Первое, что увидел Джонни, были два золотых дракона (располагавшиеся, согласно фэн-шуй, у входа в заведение) и два здоровенных привратника.

Когда они, пройдя по красной ковровой дорожке, остановились у входа, в дверях появилась улыбающаяся женщина средних лет в красном, расшитом золотом облегающем китайском халате. Эта маленькая китаянка звалась мама-сан Линда. Лицо ее лучилось от показного гостеприимства и добродушия, но сердце оставалось ледяным, впрочем, лед ничего не стоило растопить некоторой суммой наличных. В свое время она сама работала «хозяйкой», но когда возраст стал брать свое, получила в награду от благодарных клиентов доходную должность «мамочки».

— Ага! Уже пришла на работу? Хорошая девочка! — воскликнула Линда, обращаясь к облаченной в кожу женщине, стоявшей слева от Мэнна. — Клиенты, можно сказать, заждались. Так что переодевайся и беги скорей к ним. — Она подтолкнула девушку в спину в направлении коридора, уводившего в глубь помещения. Потом повернулась к Джонни, склонилась в поклоне и уважительно осведомилась: — Чем могу помочь, инспектор?

Мама-сан Линда никогда прежде не встречалась с инспектором лично, но видела его и знала о нем все. Хотя Гонконг считается одним из самых густонаселенных мест на земле, по своей сути он все еще остается большой деревней. Ну и помимо всего прочего, здесь не так много полицейских ростом в шесть футов, происходивших из смешанных семей. Не говоря уже о том, что таких полицейских, как Мэнн, в Гонконге почти не встречалось. Он имел устоявшуюся репутацию непреклонного борца за справедливость и снискал уважение как среди законников, так и в преступных кругах благодаря отчаянной смелости, а это человеческое качество рассматривалось жителями Гонконга вне зависимости от того, по какую сторону закона они находились, как главнейшее и основополагающее.

— Добрый вечер, мама-сан. Мне необходимо поговорить с «хозяйками»-иностранками, которые у вас работают. Не беспокойтесь, я их надолго не задержу. Обычная рутинная проверка…

Линда выслушала детектива со всегдашней, словно наклеенной на лицо улыбкой, кивнула и жестом предложила следовать за ней.

Мэнну вполне хватило времени, чтобы осмотреться в полупустом еще заведении, ибо Линда в своем слишком узком платье не могла ходить быстро. Подытожив сделанные наблюдения, инспектор невольно ухмыльнулся. Окружавший посетителей роскошный декор — итальянские светильники, бархатные шторы и обитые черным сафьяном диваны и кресла — нес в себе тем не менее глубоко национальные черты. Повсеместно встречались обтянутые ситцем ширмы, золотые с красными драконами, а также с золотыми рыбками, приносившими удачу и счастье. И не важно, как дизайнер изначально планировал украсить заведение. В Гонконге свое, доморощенное, всегда находило себе лазейку. И Мэнну это нравилось. Он любил Гонконг именно за ту удивительную смесь Востока и Запада, которую был не в силах нивелировать ни один общепризнанный модный стиль.

Детектива провели в комнату для важных посетителей в задней части клуба. Большинство комнат в клубе имело тематический характер. Эта, например, была убрана в традиционном стиле мандарин и содержала впечатляющую коллекцию предметов мебели, изготовленных из черного лакированного дерева с перламутровой инкрустацией. Тут и там стояли обтянутые шелком расписные ширмы и тяжелые антикварные стулья с резным орнаментом.

Мама-сан Линда поручила его заботам мамы-сан Розы и удалилась. Роза являлась одной из свежеиспеченных младших «мамочек» клуба. Она-то и стала заводить по одной в комнату для беседы белых «хозяек». По ее словам, в этот вечер в клубе их присутствовало одиннадцать из двадцати пяти.

Первой на интервью явилась круглолицая, пышущая здоровьем австралийка по имени Анджела. Она работала в клубе с двумя подругами, с которыми снимала общую квартиру в Цзюлуне. Анджела сообщила, что они, австралийки, находятся в Гонконге уже два месяца, и это является частью задуманного ими турне по Азии. Девушки прибыли сюда после очень выгодной поездки в Токио. В Таиланде они не останавливались, так как летом там полно западных туристов, которым белые женщины мало интересны. Местные же такого расхода себе позволить не могут. Так что в Гонконг они ехали через Филиппины, но долго там не задержались, поскольку, хотя в этой стране встречаются богатые туристы, клубов с «хозяйками» нет. После Гонконга направятся в Сингапур, который станет конечным пунктом турне, так как им надо возвращаться домой, где они работают медсестрами у дантистов.