По следам «Мангуста» - Комбат Найтов

Когда ребята начали собираться и готовиться на выход, Кончита заявила, что она пойдет с ними и добьется встречи с команданте.

– Вы же слышали, как тепло отзывались об отце Че и камарадо Алейда.

– Нет, ты и Степан остаетесь на месте и берете весь аэродром под охрану. На вас возможный отход группы.

Пятеро одетых в маскировочные комбинезоны бойцов прошли через задний вход и двинулись вдоль берега залива в сторону дома Дюпонов. Эта сторона полуострова Варадеро практически не застроена. Вид на залив заметно уступал по красоте виду на Флоридский пролив.

Поселок, который образовывали виллы американцев, слева от их пути закончился. Телекамеры, которыми был утыкан каждый кустик на огромном поле для гольфа внутри Дюпон-парка, были отключены позавчера, точнее сбили частоту на задающем генераторе, и кроме бегущих по экрану черно-белых полос и шума из динамиков там ничего не было. Вряд ли среди охранников команданте найдется специалист-телевизионщик. Но на всякий случай передвигались скрытно, избегая открытых мест. Фонари в парке охрана не включила. Беспечность – извечный враг Латинской Америки!

Задержка произошла у караулки. Дверь в нее, в нарушение всех уставов, была открыта, на крыльце сидели двое барбудос и банку за банкой отправляли в рот «Буканира». Наконец подлый продукт сработал, но достать принадлежности бородачи не успели. Их сложили за зданием туалета, дав предварительно подышать из небольшого баллончика. Прикрыли дверь в караулку и пустили газ через ватный фильтр, чтобы не шипел. Убедившись, что все спят, перешли ко второй части операции, оставив Лёву наблюдать за сонным царством. И не напрасно! В кабине грузовика спал необнаруженный водитель. Пришлось Лёвушке лезть под грузовик, и пускать газ в кабину «GM». Владимира Ивановича остановили более молодые участники группы, когда он решил лично произвести захват команданте. Обидно! Но выполнено все четко. Одного охранника сняли на первом этаже, а спящую парочку аккуратно разоружили, и разбудили только тогда, когда генерал вошел в их спальню.

– Салудо, доктор! Узнаете?

Глаза внезапно разбуженного команданте, которому еще и зажали рот, больше смотрели на то, как извивается в руках здоровенного Александра его голая подружка. Лишь когда она прекратила сопротивление и обмякла, он перевел глаза на генерала. Отрицательно покачал головой. Владимир Иванович вытащил из нагрудного кармана половинку банкноты в двадцать кетсалей.

– У тебя должна быть такая!

Глаза команданте широко раскрылись.

– Отпустите его! – генерал передал банкноту Геваре, а сам поднял со стула халат и бросил его в сторону девушки, прикрыв им ее ноги и низ живота.

– Скажи ей, чтобы не кричала и не устраивала истерик, тогда ее отпустят.

– Дон Пабло! К чему это все? Я не понимаю, за что? Милая, пожалуйста, не кричи! И они ничего тебе не сделают. Этого человека я знаю.

– Хочу сразу принести свои извинения за столь поздний визит. Я приглашал восемь дней назад руководителей вашей революции на встречу, но никто так и не прибыл. Послал к тебе лично сержанта Вилабиа, но он трагически погиб в поезде, и у меня не оставалось иных способов как можно быстрее увидеться с тобой, Че. Ты видел копию коносамента, которую я посылал тебе через него.

– Да, она вон там в портфеле.

– Миша, посмотри в портфеле.

Михаил Михайлов осмотрел портфель на предмет наличия в нем оружия и передал его команданте. Тот вынул папку и достал документ.

– Вот эту подпись видишь?

– Эту подпись я знаю, этот человек неоднократно присылал очень важные грузы для нас. Но лично мы не знакомы.

– Знакомы! – Владимир Иванович достал свой «Паркер», положил блокнот на прикроватную тумбочку и расписался. Передал вырванный листок команданте.

– Вы, дон Пабло?! Вот это да! Алейда, это свои!

– Саш, отпусти ее и помоги одеться. И вы, команданте, тоже можете одеться.

Девушка нервничала и никак не могла попасть рукой в рукав халата. Че сел на кровати и быстро напялил брюки прямо на голое тело, затем накинул китель.

– У меня вопрос, доктор, кроме должности коменданта Гаваны и председателя апелляционного трибунала, у вас в Правительстве Кубы есть какие-нибудь должности?

– Пока нет, но подписан декрет о назначении меня исполняющим обязанности министра иностранных дел.

– Ну, тогда и я покажу свои настоящие документы: Андреев, Владимир Иванович, первый секретарь посольства СССР в Аргентине. Прибыл сюда установить неофициальные отношения между Республикой Кубой и СССР. В настоящее время руководство СССР считает, что необходимости открыто демонстрировать наши связи нет, до того момента, пока армия Кубы находится в таком состоянии, как сейчас. Отсутствует современное вооружение, связь, штабы, береговая оборона. А противник у вас серьезнейший, и возможность высадить на Кубу десант как с воздуха, так и с моря у него неограниченная. И противопоставить вы ему ничего не сможете. Я как мог помогал вашей борьбе, но был вынужден скрывать происхождение этой помощи, чтобы за вас не взялись по-серьезному. Без нашей помощи революция на Кубе обречена. Я думаю, что ты не забыл избиения в Гватемале.

– Такое забудешь, дон Пабло! Что вы хотите?

– Мне требуется заключить секретное соглашение с вашим правительством, чтобы запустить программу срочного перевооружения вашей армии. И на нем должна стоять подпись вашего лидера. Иначе я не смогу вам помочь. И еще, если Фиделя охраняют так же, как тебя, то вы живые покойники. Пока живые. Здесь почти вся моя группа. А если бы такую операцию провело ЦРУ? Они – мастера своего дела.

– Фидель ходит без охраны, у него под рукой только его адъютант Фабиан Эскаланте. Он стесняется ходить с охраной.

– Мы уходим, твои охранники просто спят, через два часа проснутся. У меня крайне мало времени, а у вас его вообще нет. При сержанте Вилабиа была рация, по ней со мной можно связаться на одиннадцатом канале. Ты все понял? Срочно, времени у нас нет, доктор.

Через два часа пятьдесят минут Степан доложил, что «Додж ¾» без грузовика пролетел, не останавливаясь, напрямую по шоссе на Гавану. В машине два человека. Ну, да, после такого наркоза требуется несколько часов отходить! В Санта-Марту не заезжал, хотя донна Алейда могла бы здесь всех на уши поставить в один момент. В Санта-Марте у нее авторитет непререкаемый.

Владимир Иванович еще час назад сказал Кончите, что она может идти домой, переговоры прошли успешно, а остальное зависит уже не от них, а от состояния мозгов у руководства Кубы. А чужие мозги – потемки! И что сейчас находиться на базе для нее смертельно опасно. Глупая девица никуда не ушла. Попросила оружие и начала чистить старенькую М1, готовясь принять бой вместе со всеми. Владимир Иванович попытался еще раз убедить ее пойти домой.

– Кончита, ты понимаешь, что придется стрелять по своим?

– Понимаю, дон Пабло, хорошо понимаю, поэтому не уговаривайте, я останусь здесь. Ведь их пошлют вперед гусанос, которые хотят проигрыша нашей революции. Меня в батальоне знают, мне было пятнадцать лет, когда я пришла в отряд и стала работать связником и радистом. Доне Паро, который командовал тогда отрядом, на самые опасные задания посылал меня. Меня послушают! Батальон перейдет на нашу сторону.

– Блаженная ты. Никто ничего слушать не будет.

– Неправда, дон Пабло. У нас очень хорошие люди!

Генерал в уме разыграл ситуацию, что под прикрытием переговоров Кончиты ребята, может быть, успеют выкатиться с аэродрома и уйти по воде в сторону для взлета и посадки возле лодки. Ему самому ничего не угрожало, у него дипломатический паспорт, и сюда он попал «случайно»: авария самолета, катера или яхты. Зондаж настроений руководства революционеров? Не более чем профессиональный интерес. А вот у группы никаких документов не было. «Дикие гуси»! Ребят требовалось вытащить, тем более сына. Сам генерал уже давно смерти не боялся и считал ее естественным переходом из одного состояния тела к другому. Это приходит со временем, особенно когда отправляешь восемьдесят групп в Восточную Пруссию, из которых вернулось только три. Орден Кутузова I степени, полученный за эту операцию, генерал носил только на колодке. Считал, что его заслуг в этой операции не было. Был героизм подчиненных. Там командиром группы пропал без вести старшенький, средний отвоевал полвойны и погиб уже командиром авиаполка. А младшенький здесь, группой командует. Хулиган, конечно, но задание выполнил. А если что случится, то Нелли, супруга, его не поймет. Совсем. Она так и сказала: «Угробишь сына – домой не возвращайся». Это же третий сын, пошедший по его стопам. Остались только две девчонки и он. Так и стоят перед глазами: Петя – двадцать первого года рождения, Васька – двадцать пятого. А этот – тридцать третьего, последыш.

– Твое место на башне, вторым номером у пулеметчика, дочка. Степан подскажет, что делать. Голову пулям не подставляй. Каску надень. – Он повернулся и пошел к себе. Больше сил разговаривать с ребенком не было.