Книготорговец из Кабула - Осне Сейерстад

Отсмеявшись, Султан поднимается с подушек, поправляет камиз и отправляется просмотреть свою электронную почту. Американские университеты просят выслать номера журналов за семидесятые годы, ученые интересуются древними рукописями, а типография в Лахоре прислала новую калькуляцию стоимости печатания открыток с учетом недавнего повышения цен на бумагу. Открытки для Султана — главный источник дохода, за один доллар он получает шестьдесят готовых открыток, а продает их потом по три за доллар. Теперь, когда Талибана больше нет, и он может торговать, чем хочет, все идет как по маслу.

Следующий день уходит на изучение корреспонденции, посещение книжных магазинов, почтамта, отправление и получение посылок и на нескончаемые визиты вежливости. Сначала Султан навещает двоюродную сестру, чтобы принести свои соболезнования, — ее муж умер от рака, затем следует более приятный визит — к двоюродному брату, ненадолго приехавшему домой из Германии, где тот работает разносчиком пиццы. Саид, брат, раньше служил авиаинженером в «Ариана эйр», когда-то славной афганской авиакомпании. Теперь Саид подумывает вернуться с семьей домой, в Кабул, и попробовать вновь устроиться на старую работу в «Ариане». Но сначала он хочет накопить немного денег. Разносить пиццу в Германии — гораздо более прибыльное дело, чем работать авиаинженером в Афганистане. К тому же он еще не придумал, как решить семейную проблему, которая возникает сразу по возвращении домой. В Пешаваре у него жена и дети, в Германии он живет с женой номер два. Если он вернется в Кабул, им придется жить всем вместе. Эта перспектива его угнетает. Пока первая жена закрывает глаза на существование второй. Она ее никогда не видела, муж аккуратно посылает деньги домой. Но что будет, когда они все съедутся?

У Султана в Пешаваре настали нелегкие деньки. Одного родственника выставили из дома, который он снимал; другому нужен капитал, чтобы начать новый бизнес; третий просит денег в долг. Султан редко одалживает родственникам деньги. А они часто у него просят, во время тех же визитов вежливости, зная, как хорошо у него идут дела. Но Султан обычно отвечает отказом, по его мнению, большинство просто лентяи и должны справляться самостоятельно. В любом случае они должны показать, на что годны, а мало кто способен удовлетворить строгим требованиям Султана.

Во время совместных визитов супругов обязанность поддерживать разговор берет на себя Шарифа. Она рассказывает разные истории, вызывая улыбки и смех. Султан обычно сидит и слушает. Время от времени он вставляет пару слов о рабочей морали или о своем бизнесе. Но когда Султан дает знак, что пора уходить, оба тут же встают и прощаются, ведя за собой Шабнам. Молча идут они в темноте угольно-черных от грязи улиц Хайатобада, переступая через мусор, вдыхая резкий запах, доносящийся из подворотен.

Однажды вечером Шарифа принарядилась особо, чтобы посетить неких дальних родственников. Настолько дальних, что в любом другом случае они бы не попали в список визитов, хотя и живут всего в двух кварталах. Шарифа выступает в лодочках на высоченном каблуке, Султан и Шабнам, держать за руки, не спеша, бредут за ней.

Их ждет радушный прием. Хозяева выставляют на стол сушеные фрукты и орехи, карамель и чай. Сначала идет обмен любезностями и последними новостями. Дети слушают родителей. Шабнам щелкает фисташки и скучает.

Но одной из девочек, тринадцатилетней Белкизы, нет на месте. Она знает, что ей нельзя появляться на людях, потому что она и есть цель визита.

Шарифа уже приходила сюда по тому же делу, на сей раз Султан неохотно составил ей компанию, чтобы показать, насколько серьезно они относятся к сватовству. Они выступают от имени Юнуса, младшего брата Султана. Он обратил на Белкизу внимание еще несколько лет назад, когда жил беженцем в Пешаваре. Она тогда была еще совсем ребенком. Он попросил Шарифу посвататься от его имени. Сам он ни разу не говорил с девочкой.

Отвечали им всегда одно и то же: Белкиза слишком молода. Зато родители были готовы отдать за Юнуса свою старшую дочь, двадцатилетнюю Ширин. Но Юнуса это не устраивало: старшая сестра далеко не так красива, как Белкиза, да и слишком уж очевидно выказывала свое благоволение, как ему казалось. Все время вертелась вокруг, когда он приходил в гости. А однажды даже позволила ему подержать свою руку, когда никто не видел. Это, по мнению Юнуса, плохой знак: приличные девушки так не делают.

Все-таки родители долго надеялись пристроить за Юнуса старшую дочь — он хорошая партия. Когда у Ширин появились другие женихи, родители пошли к Султану и предложили девушку Юнусу в последний раз. Но Юнусу Ширин была не нужна, он положил глаз на Белкизу и не собирался менять свое мнение.

Несмотря на неизмененный отказ, Шарифа возвращается вновь и вновь, чтобы просить руки Белкизы. В этом не было ничего неприличного, напротив, так она показывала, насколько серьезно семья относиться к сватовству. Старая пословица глоссит, что мать жениха должна ходить в дом невесты, пока подошвы туфель не станут тоньше чесночной шелухи. Поскольку мать Юнуса, Бибигуль, находилась в Кабуле, эту задачу взяла на себя его невестка Шарифа. Она расхваливала достоинства Юнуса: он и свободно говорит по-английски, и занимается книготорговлей вместе с Султаном, так что Белкиза никогда ни в чем не будет нуждаться. Но Юнусу скоро должно было исполниться тридцать лет.

Слишком он стар для Белкизы, посчитали родители.

Мать Белкизы была заинтересована в другом молодом человеке из семейства Хан, шестнадцатилетнем сыне Султана Мансуре. «Если ты предложишь нам Мансура, мы согласимся не раздумывая», — сказала она.

Но это уже не входило в планы Шарифы. Мансур был всего на пару лет старше Белкизы и ни разу даже не посмотрел на нее. Шарифа считала, что сыну еще рано жениться. Ему надо учиться, посмотреть мир.

«К тому же я не верю, что ей тринадцать, — говорила она позже своим подругам. — Уверена, что ей как минимум пятнадцать».

Белкиза на минутку заходит в комнату, чтобы и Султан мог ее увидеть. Она высокая и стройная, на вид ей больше тринадцати лет, одета в темно-синий бархатный костюм. Девушка неловко и застенчиво садится возле матери. Белкиза отлично знает, зачем пожаловали гости, и чувствует себя явно не в своей тарелке.

«Она плакала, она не хочет», — говорят Султану с Шарифой старшие сестры. Белкиза сидит, опустив глаза.

Шарифа смеется. Если невеста не хочет замуж, это хороший знак. Значит, у нее чистое сердце.

Через несколько минут Белкиза поднимается и покидает комнату. Мать извиняется за нее, объясняя, что завтра у нее контрольная по математике. Но вообще-то невеста и не и должна присутствовать во время торга. По обыкновению стороны сначала прощупывают друг друга и потом только начинают разговор о деньгах. Сколько получат родители невесты, насколько дорогой должна быть свадьба, платье, цветы. Все расходы берет на себя семья жениха. Приход Султана придает словам вес, потому что именно он располагает деньгами. Распрощавшись с родителями Белкизы и так ни о чем и не договорившись, Султан и Шарифа спокойно бредут домой, дыша свежестью мартовского вечера. На улице тихо.

«Мне эта семья не нравится, — говорит Султан. — Они жадные».

В особенности ему не нравится мать Белкизы. Она вторая жена главы семьи. Тот женился вторично, потому что у первой жены не было детей, и новая супруга начала так изводить старую, что та была вынуждена уйти жить к брату. О матери Белкизы ходят неприятные слухи. Она скупа, ревнива, мелочна. Ее старшая дочь вышла замуж за родственника Султана, который потом рассказывал, что свадьба оказалась настоящим кошмаром: невеста все время жаловалась, что и еды мало, и украшений недостаточно.

«Яблоко от яблони недалеко падает. Какова мать, такова и дочь», — заключил Султан.

Но все же неохотно добавил, что если уж девушка позарез нужна Юнусу, придется постараться.

«К сожалению, я уверен в том, что, в конце концов, они согласятся: слишком мы хороши для них, чтобы они захотели нас упустить».

Отдав должное семейным обязанностям, Султан, наконец, может заняться тем, ради чего, собственно, и приехал в Пакистан — печатать книги. Однажды ранним утром он приступает к следующему этапу поездки — отправляется в Лахор, город типографий, издательств и переплетных мастерских.

Он упаковывает в маленький чемоданчик самое необходимое: смену белья, шесть книг и календарь. Деньги, как и всегда во время путешествий, надежно зашиты в рукава. День обещает быть жарким. На автовокзале в Пешаваре шумит людское море, здесь и отъезжающие всех мастей, и автоперевозчики, стремящиеся перекричать друг друга: Исламабад, Карачи, Лахор! Рядом с каждым автобусом стоит человек и выкликает названия. Расписания не существует, автобусы уходят по мере наполнения. Перед отправлением внутрь заходят торговцы, предлагающие орехи, семечки подсолнуха в бумажных фунтиках, печенье и чипсы, газеты и журналы. Нищие довольствуются тем, что просовывают руки в открытые окна.