Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ) - Володина Жанна

Мобилизованные тараканы нехотя выстраиваются в колонны. Разношерстный партизанский отряд складывает в телеги продукты и вилы с топорами.

- Прошу к столу! - широким жестом и еще более широкой улыбкой Игорь приглашает нас продолжить ужин.

- У вас мальчишник? - нелогично спрашивает Максим.

- Ага! - отвечаю я. - А я вылезала из торта.

- Где торт? - спрашивает Максим, улыбаясь глазами.

- Вовка съел! - дерзко говорю я, и только сказав, понимаю, как это прозвучало.

Плюгавенький прохаживается вдоль строя, поправляя обмундирование и сканируя строгим взглядом полководца уровень боевого духа вверенных ему войск. Партизаны на клочке бумаги рисуют план отступления в лес и отмечают места, где будут делать схроны.

- У вас вечно Вовка виноват, - подхватывает мою шутку Вовка. - Как вы тут без меня столько лет справлялись? На кого вину перекладывали?

- Мы их копили, в кучку складывали, ждали твоего возвращения, - отвечает Максим, не отводя взгляда от моего лица, не отпуская мои глаза.

- Вы меня ждали? - спрашивает Вовка у всех, но я понимаю, что у Максима, не у меня и не у Игоря.

- Каждый день, - тихо отвечает ему Максим.

- Прекрасно! - ерничает Вовка. - Поздравляю, дождались. Я тоже ждал.

- Напрасно, - отвечает Максим, лаская меня взглядом. Я чувствую эту нежность на лбу, висках, скулах, подбородке, шее.

- Ничего не напрасно, если любишь, - возражает Вовка охрипшим голосом. Мне хочется посмотреть на выражение его лица, но я не могу оторваться от глаз Максима.

- Лучше не скажешь, - спокойно констатирует Максим, опускаясь бешенно-ласковым взглядом на мои плечи и руки. - Подтверждаю каждое слово.

- Это все, конечно, крайне занимательно, - иронизирует Игорь, сумев перехватить мой взгляд и оторвать его от Максима, - но изысканные блюда стынут, и вы не сможете получить того удовольствия, на которое я рассчитывал, их выбирая. Для вас.

- Ты знал, что мы придем? - спрашивает Максим, поворачиваясь к Игорю.

- Надеялся, - поправляет его Игорь. - Я вот тут Варьке как раз объяснял, что надежда - странная штука. Нет никаких причин надеяться, а человек, удивительное создание, на что-то все-таки надеется.

- Надежда - хороший завтрак, но плохой ужин, - резко отвечает Максим Игорю, но мы все отчетливо понимаем, что на самом деле этот ответ для Вовки.

- Вы сначала попробуйте! - картинно обижается Игорь, отвлекая внимание от истинной сути разговора и давая всем передышку. - Фирменный лосось в сливочно-икорном соусе.

Игорь чинно усаживает меня за стол, галантно подвигая стул. Немного помедлив, за стол возвращается Вовка. Последним садится Максим. После сочного ростбифа ни кусочка не лезет в горло, но я заставляю себя попробовать рыбу. Она великолепна. Мычу от удовольствия и говорю Игорю:

- Боже! Это чудо чудное! Никогда не пробовала такого рыбного  совершенства!

- Ну, на "боже" я откликаюсь по праздникам, а сегодня можно просто Игорь, - смеется довольный хозяин. - Давайте выберем день.

- Выберем для чего? - удивляюсь я, потеряв нить разговора и уставившись на Максима, тоже не отрывающего от меня глаз.

- Для новоселья! - с досадой, правда, показной, говорит Игорь. - Надо выбрать пару-тройку дней, чтобы могли все.

- Хорошо, - говорю я, пожирая глазами мужа. - Стоит только поручить Сашке, и она разрулит.

- Жаль, что все разрулить Сашка не может, - горько усмехается Максим, опаляя мою шею горячим взглядом.

- Какая вам рыба! - хохочет Игорь. - Вы сейчас друг друга проглотите голодными глазами.

Смутившись, опускаю глаза в тарелку. Подняв их, вижу бледного, кусающего губы Вовку, лениво-насмешливого Игоря и сдержанно-холодного Максима, словно не было этих горячих и волнующих взглядов несколько минут назад.

- Пойдем, Вова, я тебе дом покажу, бильярдную, - Игорь встает из-за стола и приглашающим жестом поднимает Вовку. - Ты же сам так хотел его посмотреть!

- Я? Хотел? - Вовка грустно улыбается и, встретившись глазами с Игорем, говорит. - Вспомнил. Точно хотел.

Игорь, глядя на меня пристально, говорит в пространство:

- Спокойствие - сильнее эмоций. Молчание - громче крика. Мартен Лютер, между прочим. Дарю, Макс, для какой-нибудь пламенной речи в суде присяжных пригодится.

Максим поднимает на него глаза:

- В курсе. Ты забыл последнюю часть высказывания: Равнодушие - страшнее войны. И спасибо... за подарок.

Игорь с Вовкой уходят из гостиной, оставляя нас одних. Красные угольки в догорающем камине похожи на глаза Аниных драконов, приготовившихся к битве. Плюгавенький ждет моего сигнала к началу атаки.

Мы продолжаем сидеть на столом. Я на узком его конце, Максим на широком. Завороженная каминными угольками, я пытаюсь упорядочить свои хаотичные мысли. Подбежать? Обнять? Протянуть руки? Гордо выйти из гостиной? Убежать на улицу и вызвать такси? Крикнуть ему, что я люблю его? Спросить, почему он так себя ведет и что скрывает? Ударить его еще раз? Может, разбить пару тарелок? Признаться ему, что я не могу жить без него? Попросить налить мне вина?

Видимо, все мои вопросы отражаются в моих округлившихся от волнения глазах. Максим встает и отходит к огромному окну-стене, через которое видны ухоженные дорожки, какие-то необыкновенные кусты, усеянные мелкими желтыми и розовыми цветочками, выложенные фигурным камнем дорожки и ровно подстриженные газоны, освещенные фонарями с желтым уютным светом.

Обнимаю себя за плечи, унимая легкую дрожь. Максим не пытается ко мне подойти и говорит издалека, оставаясь у окна:

- Как там у твоего Есенина? "Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок"?

- Есенин не мой, он наш, общий, - вяло отвечаю я, чувствуя, что у меня поднимается температура от напряжения. Кипяток отчаяния ошпаривает меня: муж хочет признаться мне в измене, иначе о каких ошибках он говорит?

- Когда я говорил, что хотел бы, чтобы ты не приезжала в торговый центр и не увидела меня с ней...

Плюгавенький нервничает и знаками показывает мне, что в этом месте надо перебить Максима. Но я молчу, и Максим продолжает:

- Я имел в виду, что действительно хотел этого. Прости, но и до сих пор хочу. Хотя это совершенно глупо и привело к таким последствиям.

Тараканы выстраиваются в плотную шеренгу. "Компактно построенный отряд имеет явное преимущество перед рыхлым строем!" - выкрикивает плюгавенький.

- Чтобы не делать ошибки - нужен опыт. Чтобы накопить опыт - нужно делать ошибки. Иначе опыт этот бесполезен, - дрожащим голосом говорю я, словно отвечаю хорошо выученный урок.

- Я хочу этого не потому, что обманываю тебя, - поворачиваясь от окна-стены, говорит Максим тоже дрогнувшим голосом. - А потому, что планировал, что вся эта история не коснется тебя вообще. Поверь, ее лучше не знать совсем.

- Поверь? - начинаю я цепляться к словам. Не выдержала все-таки.

Плюгавенький, получив от меня слово-сигнал, радостно вопит: "В атаку, ребятушки!"

- Варежка, - Максим неожиданно оказывается возле меня и одним движением вытаскивает из-за стола в свои крепкие, болезненно-крепкие объятия. - Услышь меня, родная моя девочка! Я перемудрил, перехитрил самого себя, пытаясь перестраховаться. Мне казалось, что только я один смогу выдержать и сыграть нужные мне эмоции. Что тебе вообще не придется ни о чем беспокоиться.

Немногочисленные партизаны, вместо того, чтобы поддерживать регулярные части в тылу, выстраиваются напротив мобилизованных и храбро готовятся защищать мою любовь к Максиму.

- Чтобы переиграть этого человека, надо иметь холодную голову и подкладывать ему только искренние эмоции. Я не мог позволить себе втянуть тебя в эту игру. Это не твой мир, не твоя война.

Вилы и топоры против винтовок со штыками. Плюгавенький медлит, не повторяя приказа.

- Я сотни раз представлял себе, что изменилось бы, если бы я все тебе рассказал. И сотни раз приходил у одному и тому же выводу: пришлось бы просить тебя играть, притворяться, обманывать. И я придумал себе, что все устрою по-другому. Что это все пройдет мимо тебя, не задев. Я ошибся во всем. Чтобы не заставлять тебя обманывать моего отца, я сам невольно обманул тебя.