Спасение - Кристен Эшли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И у нас остались очень хорошие воспоминания. Я обняла его и прижалась к нему сбоку.
Его пальцы на моем бедре сомкнулись.
— Думаешь, тебе это сошло с рук, — пробормотал он, и, судя по тону, считал это забавным.
— Нет, — честно призналась я, — но, надеюсь, тебе достаточно приятно, чтобы подождать до утра.
— Джет…
Я вскинула голову и посмотрела на него сверху вниз.
— Эдди, прошу. Могу я провести эту единственную ночь без споров между нами? Пожалуйста?
Мгновение он смотрел на меня, затем поднял руку, скользнул в мои волосы и притянул мою голову к себе, чтобы коснуться моих губ.
— Одну ночь, — сказал он мне в губы.
Я улыбнулась.
Не отрывая от меня взгляда, он переместил руку к моей челюсти, проведя большим пальцем по моим улыбающимся губам.
— Надеюсь, теперь, когда с твоими проблемами покончено, я буду видеть твою улыбку чаще.
Я опустила голову и прижалась к его груди.
Он не увидел бы моей улыбки, но там, где я была бы (то есть вдали от него и всех его друзей), я, вероятно, все равно не улыбалась бы много.
Я услышала сигнал его телефона. Эдди отстранил меня, наклонился, схватил джинсы и вытащил сотовый из заднего кармана. Улегшись обратно, снова притянул меня к себе и нажал «ответить».
— Да?
Он немного послушал, потом я почувствовала, как его тело напряглось.
Приподнявшись на локте, я посмотрела на него, и наши взгляды встретились.
— Да, ты издеваешься надо мной, — сказал он в трубку.
Еще немного послушал, а потом убрал руку с моего плеча и потер глаза.
— Ясно. Да. До скорого. — Затем отключился и бросил телефон на тумбочку.
— Что?
Он посмотрел на меня.
— Фрателли обнаружен в камере мертвым. Ему сломали шею.
Я втянула в себя воздух.
— Боже милостивый, — выдохнула я.
Он обнял меня и прижался ко мне так, что мы оба оказались на боку, лицом друг к другу.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.
— Как такое могло произойти?
— Они не знают. Ведется расследование. Он сидел не в общей зоне, а в отдельной камере. Я договорился, на случай, если Маркус откажется от сделки.
— Думаешь, это его рук дело?
Эдди только пожал плечами.
— Просто не верится, — сказала я и действительно не могла поверить.
Я не желала Винсу смерти. Если быть честной с самой собой, может, мне и хотелось, чтобы его немного помяли, но не убивали.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Винс меня не волнует. Он — просто еще один кусок дерьма, пущенный в расход.
Но… Эдди был из хороших парней.
Я уставилась на него.
Затем сказала:
— Убийство — это плохо.
Он перевернул меня на спину, оказавшись сверху, почти полностью прижавшись ко мне.
— Да, — сказал он.
— Очень плохо.
Его руки скользнули в волосы по обе стороны от моей головы.
— Ты не в порядке.
— Мне плевать на Винса. Он угрожал изнасиловать меня разбитой бутылкой.
Взгляд Эдди изменился, вместо того, чтобы стать частично настороженным и частично смирившимся, он оживился… пугающе оживился.
— Он так сказал?
Я кивнула.
— Тогда мне точно насрать, что он мертв.
— Но ты же полицейский!
— И что?
— Хэнк говорит, что вы хорошие парни, играете по правилам, а убийство — это неправильно, независимо от того, кто это сделал и почему.
Он коснулся моих губ, затем снова перекатился, увлекая меня за собой, так что я оказалась сверху.
— Хэнк — другой тип полицейского, в отличие от меня. Какой-то мудак превращает жизнь моей женщины в сущий ад и угрожает изнасиловать ее разбитой бутылкой, я нихрена не собираюсь терять сон из-за того, что он больше не дышит.
— Значит, Хэнк играет по правилам, а ты видишь оттенки серого, — подытожила я.
Его тело затряслось от смеха.
— Хэнк играет по правилам, — повторил он, будто услышал шутку.
— Не играет?
— Chiquita, у Хэнка есть книга правил, и держу пари, он ее изучает, но у него также много чего вычеркнуто и чертовски много заметок на полях.
Хмм.
— О, — сказала я.
Видите, я оказалась права. Хэнк был пугающим хорошим парнем.
— Давай поговорим о том, что тебе сказал Винс.
Я вздохнула, уткнулась лицом ему в шею и обняла его.
— Давай не будем.
— Тебе нужно поговорить об этом.
— Зачем? Все кончено. Ты со всем разобрался. Мы живем дальше. Я в порядке, все, кого я люблю, в порядке, кроме папы, и есть надежда, что с ним тоже все будет хорошо. Винс был сволочью. Теперь он мертв. Конец.
Эдди крепче обнял меня и что-то тихо сказал по-испански.
Я снова подняла голову.
— Что? Я ничего не расслышала.
Он сделал еще один переворот, вновь оказавшись сверху.
Затем сказал:
— Не хочешь говорить? Мы не будем говорить.
Потом поцеловал меня.
В течение следующего часа он бормотал какие-то слова, но на самом деле их нельзя было назвать разговором.
* * * * *
Сработал будильник, Эдди нажал кнопку и перекатился ко мне, обхватив меня руками и притянув к себе спиной.
Была суббота. Суббота означала, что в кнопке повтора не было никакой необходимости.
Я прижалась ягодицами к его паху и начала снова погружаться в сон.
Затем услышала, как Эдди сказал:
— Просыпайся, Cariña, время для разговора.
Дерьмо, черт и проклятье.
— Я хочу еще поспать, — заныла я.
— После разговора и после того, как я займусь с тобой любовью, ты сможешь поспать. Сначала поговорим.
Живот скрутило.
Я проигнорировала его.
— Но я хочу спать сейчас.
Отчасти я пыталась избежать разговора, отчасти старалась не думать о занятии любовью с Эдди, а отчасти мне, правда, хотелось еще поспать.
Он отодвинулся и перевернул меня на спину. Приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху вниз.
— Позже, — отрезал он.
Я прикрыла глаза рукой.
— Мне нужен кофе, — не унималась я.
— Позже.
Похоже, больше мне этого не избежать, не отсрочить и точно снова не заснуть.
Я убрала руку и посмотрела на него.
Серьезным взглядом, никакого вызова, никаких шуток.
— Мне нужен кофе, прежде чем мы поговорим.
Эдди посмотрел на меня, отметил всю серьезность моего взгляда, затем скатился с кровати и потянул меня за собой.
Я надела одну из его фланелевых рубашек (я украла бы ее если бы это сошло мне с рук) и трусики, а Эдди натянул джинсы.
Мы сварили кофе.
Обновили новый тостер Эдди, приготовив тосты из вкусного хлеба из пекарни, который купила Бланка. Намазали его настоящим маслом (которое
