Никто не узнает - Ника Лисовская

Машка молчала, продолжая с пристальным вниманием ковырять стену. Лис сделал вывод, что вопрос задан верно.

— Так вот, — заявил он, — я отношусь так к тебе потому, что не хочу, что бы у тебя появились какие-то иллюзии. Мы просто живем вместе. Мы не встречаемся. Я тебя не люблю. Мы чужие друг другу люди, волею обстоятельств оказавшиеся под одной крышей. Я понятно объяснил?

Вместо ответа Машка убежала в комнату. От ужина она отказалась. Лис был уверен, что ночью она измочила слезами всю подушку.

На следующий день Лис вернулся домой около девяти. После института заехал к отцу — нужно было кое-что уладить по работе. Дело в том, что получая заочно второе высшее образование, Лис набирался опыта в адвокатской конторе, одним из владельцев которой и был отец Лиса.

В квартире было подозрительно темно и тихо. Он даже подумал, что может быть Машка куда-то ушла, но в коридоре стояла ее обувь, на вешалке висела ее одежда. А еще в квартире как-то странно пахло. Лис принюхался. Машкины духи и слабый, такой характерный запах.

— Бля… — ругнулся Лис. Он догадался, что в его квартире курили травку, а потом, видимо желая скрыть следы преступления, Машка набрызгала здесь своими удушающе сладкими духами.

Рывком Лис сдернул с себя куртку, снял кроссовки и прошел в кухню. Когда включил там свет, то просто зубами заскрипел от злости — везде была грязная посуда, какие-то объедки, в чашке, в его любимой, Лисовой чашечке кофейная гуща с несколькими раздавленными окурками. У Лиса даже в глазах потемнело.

— Только бы не убить ее, — прошептал Лис и ринулся в комнату.

Когда включил там свет и увидел, что бардак на кухне просто цветочки, решил: "Убью! Убью гадину эту безмозглую!"

Машка мирно спала на диване, среди пакетов от чипсов и фисташковых скорлупок. Ее розовые пальчики с облупившимся черным лаком сжимали пустую бутылку из-под вина.

— Подъем! — заорал Лис, одним рывком стряхивая Машку с дивана.

Девушка тяжело рухнула на пол, ударившись головой о ножку журнального столика. Поморщившись, с тихим стоном, Машка разлепила мутные глаза.

— Лисеночек, ты дома уже? — пробормотала она, потирая ушибленный затылок и пытаясь подняться на ноги.

— Дома! — рявкнул Лис, рывком поднимая Машку с пола. — Я дома, а дом мой где?! Это свинарник какой-то! Че здесь, а? Откуда бардак этот? Откуда, я спрашиваю?!

Лис держал Машку за шиворот, встряхивая в такт словам.

— Все нормально, — бормотала Машка, стараясь вырваться. — Не кричи… Я… Я уберу все, все нормально…

— Нормально?! — Лис взревел словно раненый зверь. — Это нормально?!

Продолжая держать девушку за шиворот, Лис описал рукой полукруг, желая продемонстрировать, что именно Машка назвала нормальным, но ей удалось вывернуться из цепких пальцев и благодаря приданному ей Лисом ускорению, Машка отлетела в противоположный угол комнаты, столкнувшись там с плательным шкафом.

Раздался рев и Машка закрывая руками разбитый нос, скорчилась на полу. Этот рев привел Лиса в чувство. Опасаясь, как бы Машка не заляпала кровью светлый дорогой ковер, он подхватил ее и отволок в ванную.

Когда кровь перестала сочиться из Машкиного разбитого носа, Лис потребовал:

— А теперь встала и пошла убирать!

Не смея ослушаться, Машка принялась за уборку. Когда же квартира была приведена в божеский вид, Лис позвал ее в кухню. Дело в том, что кухня была единственным местом в квартире, где Лис позволял себе курить, а разговор, который должен был произойти, без сигарет был невозможен.

Машка села за стол напротив Лиса. Избегала смотреть на него и всем своим видом изображала поруганную невинность. Лис сделал глоток кофе из своей, теперь тщательно вымытой чашки, и тоном инквизитора спросил:

— Я хочу знать, что здесь происходило!

— Одиннадцать часов, — проныла Машка. — Поздно уже. Я спать хочу.

Она даже глаза потерла, видимо в доказательство того, как сильно хочет спать.

— Пока я не услышу внятных объяснений, спать никто не пойдет, — заявил Лис. — Я жду!

— Ко мне приходили друзья, — Машка сидела, уставясь в пол.

— Что бы ноги твоих друзей больше небыло в моей квартире! — потребовал Лис. — Что бы я вообще больше о них даже не слышал! Поняла меня?! Не слышу!

— Да, — еле слышно сказала девушка.

— А теперь я хочу знать, сколько их было и что вообще происходило здесь в мое отсутствие!

— Пятеро нас было. Три девочки и два мальчика… Я в гимназии учусь с ними…И ничего здесь не происходило! Просто попили вина, покурили травки… Весело было. Мы танцевали… Прикалывались, — Машкин голос задрожал и она шмыгнула носом, — Я хотела отвлечься от всего!

— Когда ж у тебя мозги на место встанут, — сквозь зубы процедил Лис.

— И нечего было меня бить! — возмущенно завопила Машка. — Ничего страшного я не делала!

— Во-первых, я тебя не бил, ты сама себе нос расквасила. Если тебе интересно — более неловкого человека, чем ты, я в жизни не встречал. Во-вторых — не надо водить сюда своих друзей! А вообще мне интересно — от чего тебе хотелось отвлечься — от валяния перед телевизором?!

Машка подняла на Лиса глаза. Впервые за время разговора. Глаза переполнились слезами, дрожащие губы скривились и она выпалила:

— Я все знаю! Ты с ней переписываешься! Я видела! Видела своими глазами!

Лиса в жар бросило — Машка влезла в его ноутбук и нашла переписку с Элиной! Она видела его письма со всеми этими скулящими "Эличка, любимая… Я так скучаю… Прости меня… Что мне сделать, что бы ты меня простила…"

…дерьмо…

— Кто дал тебе право совать свой поганый нос в чужие вещи? — ровным голосом спросил Лис, едва сдерживая себя — ему еще в жизни так сильно не хотелось ударить.

— Кто дал тебе право так унижаться перед ней?.

— Это тебя не касается, — Лис даже охрип от волнения.

— Касается! — завопила Машка истерично, вскакивая из-за стола. — Меня все касается! С тех самых пор, как ты пытаешься из меня слепить непонятно кого!

— Рот закрыла и пошла спать, — Лис из последних сил держался, что бы не отвесить Машке оплеуху. Впрочем, видимо ей все было понятно по его налитым кровью глазам — не пытаясь продолжить дискуссию она вышла из кухни.

После тех гонок по городу Скиф и вправду перестал преследовать Нику. Даже звонки прекратились. Сначала она отнеслась к этому настороженно, а потом немного расслабилась, рассуждая так — Скиф понял, что у Ники есть сильный защитник и решил бросить свою затею. Правда, Стас ее предположений не разделял.

— Пойми, — говорил он, — такие, как Скиф из-за простреленных колес от своего не отступают. Он же псих. Его целая армия не остановит, так что не расслабляйся!