Колдун из Салема - Вольфганг Хольбайн

Махоуни развернулся, сделал несколько сильных гребков руками и нырнул. Бенсен осторожно разматывал канат по мере того, как Махоуни под водой плыл все дальше и дальше в сторону рифов, находившихся на расстоянии нескольких сотен футов от береговой линии. Их не было видно под обманчиво гладкой поверхностью моря. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем голова Махоуни снова показалась над серой поверхностью воды: он набрал воздуха и опять нырнул.

Бенсен озабоченно посмотрел на небо. Тучи оставались в стороне, но он знал, какой непредсказуемой бывала погода как раз в этой части шотландского побережья: то, что сейчас выглядело как незначительные признаки непогоды, через полчаса могло превратиться в беснующийся ураган, который, обрушившись на море, мог сделать из него клокочущий ведьмовской котел.

Канат в его руках дернулся. Бенсен, испуганно вздрогнув, очнулся от своих невеселых мыслей и, бросив на Норриса быстрый тревожный взгляд, с силой потянул канат.

Махоуни вынырнул на поверхность, помахал обеими руками и сделал несколько глубоких вдохов. Его губы посинели от холода.

— Оно здесь, — крикнул он. — Почти что прямо подо мной.

— Ты уверен? — крикнул ему Бенсен.

— Да! — голос Махоуни дрожал явно не только от холода. — Я его отчетливо вижу. Судно лежит на боку. Поручни всего в двух метрах от поверхности воды. Ослабь немного канат — я нырну еще раз!

Прежде чем Бенсен и Норрис смогли что-то сказать, Махоуни снова нырнул в глубину.

На этот раз он находился под водой дольше. Больше двух минут, прикинул Бенсен. Канат в его руках легонько дергался, и пару раз ему показалась, что он видит под поверхностью воды какую-то тень, но он не был в этом уверен.

Наконец, когда Бенсен уже начал всерьез беспокоиться, Махоуни вынырнул.

— Оно здесь, — крикнул он еще раз. — Но там еще что-то есть, Леннард. Я…

Позади него из моря ударил бело-серый фонтан. Испуганный крик Махоуни потонул в громком шипении воды. Канат рвануло с чудовищной силой, так что Бенсен чуть не выпустил его из рук, и Махоуни исчез, причем так быстро, как будто кто-то очень сильный утащил его под воду.

Через секунду он снова вынырнул, жадно хватая воздух ртом, и тут же завопил благим матом.

— Тащите меня! — кричал он. — Ради бога, вытащите меня отсюда!

Его лицо было искажено гримасой ужаса. Бенсен видел, что Махоуни, широко раскрыв рот, пытался крикнуть что-то еще, но тут нечто с ужасной силой дернуло за канат, от чего Бенсен повалился вперед. Махоуни опять исчез в глубине. В том месте, где он только что был, на поверхности воды появились пузырьки воздуха и белая пена.

Бенсен и Норрис изо всех сил вцепились в канат, к другому концу которого был привязан Махоуни, и стали тянуть его к берегу.

Однако, несмотря на колоссальные усилия, их все дальше и дальше утаскивало в море. Бенсен расставил ноги, откинулся назад и напряг все свои мускулы, однако рыхлый песок на дне был плохой опорой для ног. Он чуть не потерял равновесие, поневоле наклонился вперед и — шаг за шагом — был вынужден двигаться в сторону моря. Находящийся рядом с ним Норрис испуганно вопил, но Бенсен этого не слышал или не обращал внимания на крики товарища.

В том месте, где Махоуни исчез под поверхностью воды, море начало клокотать, разбрасывая шипящую белую пену. Затем появилась рука Махоуни, совершающая такие движения, как будто он лихорадочно искал, за что бы ухватиться. Вслед за этим из глубины вынырнуло что-то зеленое и бесформенное, обвилось, словно канат, вокруг руки Махоуни и грубым рывком утащило ее под воду.

Увиденное придало Бенсену сил. В отчаянном усилии он рванулся назад и изо всех своих сил потянул канат к берегу.

— Тяни, Фрэд! — выкрикнул он, задыхаясь. — Черт возьми, тяни его! Там, должно быть, осьминог или что-нибудь подобное!

Это была какая-то странная борьба. Бенсен не осознавал, сколько же времени она продолжалась — секунды, минуты, а может быть, часы. Море клокотало и пенилось уже совсем недалеко от них, и несколько раз над поверхностью воды появлялась голова Махоуни, а вместе с ней — что-то большое и зеленое, которое своими слизистыми щупальцами почти полностью закрывало Махоуни лицо. Бенсен почувствовал, что стер кожу на руках, и они снова кровоточили, но он, не обращая внимания на боль, изо всех сил тянул канат к берегу, пытаясь противостоять той силе, которая тащила его в глубину моря.

И вдруг все закончилось. Канат в руках Бенсена в очередной раз сильно напрягся, дернул его с чудовищной силой в сторону рифов и — провис!

Даже не успев вскрикнуть от испуга, Бенсен потерял равновесие и упал на спину. Погрузившись с головой, он невольно хлебнул морской воды и начал лихорадочно барахтаться. Ему все же удалось вынырнуть и глотнуть воздуха. Задыхаясь, он сумел встать на ноги, выплевывая воду и желчь. На какое-то мгновение море, берег и небо расплылись у него перед глазами, вовлекаясь в хаотичный круговорот. Его тело стал охватывать парализующий холод. И тут…

И тут что-то коснулось его правой ноги!

Бенсен пронзительно вскрикнул: ноги коснулось что-то слизистое и мягкое, но тем не менее ужасно сильное, и это что-то было ничем иным, как тем существом, которое убило Махоуни!

Отчаянно рванувшись, Бенсен освободил ногу от хватки слизистого существа, бросился в сторону берега и поплыл так быстро, как только мог. Он снова хлебнул воды и закашлялся, но все равно продолжал плыть к берегу, так быстро, как еще никогда не плавал в своей жизни. Последние десять-пятнадцать ярдов по мелководью он буквально пробежал на четвереньках.

Бенсен и Норрис добрались до берега практически одновременно. Несколько минут они в изнеможении лежали на берегу, тяжело дыша, не в силах не то что сделать хотя бы шаг, но даже и пошевелиться. В ушах у Бенсена гудело. Он дрожал от холода, а его сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот разорвется на части.

Наконец Норрис медленно перевернулся на спину, кряхтя, приподнялся на локтях и подтянул ноги к туловищу. Все его тело дрожало, а зубы стучали от холода.

— О господи, Леннард, — забормотал он. — Он… он погиб. Махоуни погиб. Он… он утонул.

Бенсен принял то же положение, что и Норрис. Холод был просто мучительным, а ветер врезался в кожу, словно невидимые ножи. Но еще хуже, чем холод, терзающий тело, было то — буквально леденящее душу — чувство, которое постепенно охватывало его изнутри. Он медленно поднял руку, смахнул соленую морскую воду с глаз и громко вздохнул.

— Нет, — сказал он очень тихо, но убежденно. — Он не утонул, Фрэд.

Норрис с удивлением посмотрел на него, несколько раз судорожно сглотнул и затем бросил взгляд на море. Вода уже перестала бурлить. Море, обманчиво спокойное, теперь стало похоже на огромную могилу.