Римская история в лицах - Лев Остерман

Первые сведения о нравах и обычаях этих «варваров» римляне почерпнули из «Записок» Юлия Цезаря, о которых еще будет рассказано подробнее. Вот некоторые штрихи из его описания:

«Во всей Галлии существует вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом, ибо простой народ там держат на положении рабов: сам по себе он ни на что не решается и не допускается ни на какое собрание. Большинство, страдая от налогов и обид со стороны сильных, добровольно отдается в рабство знатным, которые имеют над ними все права господ над рабами. Но вышеупомянутые два класса — это друиды и всадники». (Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне; 6, 13) Далее Цезарь подробно рассказывает о тех и других. Друиды возглавляют жертвоприношения, вершат суд по делам общественным и частным.

Могут отлучить от жертвоприношения, а следовательно, и от покровительства богов как одного человека, так и целый народ. В жертву приносят не только животных, но и людей — преступников и пленных. Друиды назначают награды и наказания, к ним относятся с суеверным почетом. Они выбирают главного друида и время от времени собираются в священном месте на общегалльский совет. Непосредственного участия в военных действиях не принимают, хотя и влияют на них своими пророчествами. Только друиды владеют письменностью (алфавит — греческий). В специальных школах они готовят свою смену, рассказывая ученикам «о светилах и их движении, о величии мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов» (Цезарь. Там же). Согласно учению друидов душа человека бессмертна и только переселяется из одного тела в другое.

Мужья у галлов имеют право жизни и смерти как над детьми, так и над женами. Похороны знатных людей происходят очень пышно. В огонь отправляется все, что покойнику было любо при жизни, включая животных. По свидетельству Цезаря: «...еще незадолго до нашего времени по соблюдении всех похоронных обрядов сжигались вместе с покойником его рабы и клиенты, если он их действительно любил». (Там же, 19) Всадники выступают на войну вместе со своими многочисленными слугами и, как их называет Цезарь, клиентами. Тем временем поля знатных всадников обрабатывают зависимые от них крестьяне и рабы. Из числа наиболее богатых, могущественных и отважных всадников каждое племя выбирало себе вождя или царя. Существовали у галлов и советы старейшин, и сходки воинов, которые Цезарь именует народными собраниями. Любопытно процитировать еще одно наблюдение Цезаря:

«В общинах наиболее благоустроенных существует строгий закон, чтобы всякий, кто узнает от соседей — будет ли это просто болтовня или определенная молва — нечто, касающееся общественных интересов общин, доносил властям и не сообщал никому другому, так как опыт показал, что ложные слухи часто путают людей безрассудных и неопытных, толкают их на необдуманные действия... Власти, что найдут нужным скрыть, скрывают, а то, что найдут полезным, объявляют народу, но вообще о государственных делах позволяется говорить только в народном собрании». (Там же. 6, 20) (Таким образом, доносительство и политическая цензура в Европе имеют весьма давнюю историю!)

Общая численность всех племен Галлии в ту пору составляла примерно двадцать миллионов человек. Сельское хозяйство, как хлебопашество, так и скотоводство, было высоко развито. Ремесленное производство, особенно изготовление оружия, ювелирных и стеклянных изделий, находилось, пожалуй, на более высоком уровне, чем в Италии. Галлы умели возводить надежные крепостные стены и строить корабли — в том числе и для морского плавания. Существовала и интенсивная торговля — внутренняя и внешняя. Последняя — главным образом меновая, через иноземных купцов.

Поскольку Цезарю придется воевать не только с галлами, но и с германцами, скажем несколько слов и о них. Германцами Цезарь называет племена, жившие за Рейном — к северу и востоку от Галлии. По его свидетельству, эти народы в то время были заметно менее цивилизованными, чем галлы. В мирное время они занимались охотой и скотоводством. Главная их пища — мясо, сыр и молоко. Одевались в шкуры. Земледелие было развито слабо, земля даже не находилась в постоянном владении (современные исследователи это утверждение оспаривают). Старейшины племени наделяли земельными участками роды в соответствии с их численностью и время от времени заставляли переходить на другое место. Цезарь дает следующую, не лишенную одобрения, оценку этому странному обычаю:

«...чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не променяли интереса к войне на занятия земледелием, чтобы они не стремились к приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их владений. Чтобы люди не слишком основательно строились из боязни холодов и жары. Чтобы не нарождалась у них жадность к деньгам, благодаря которой возникают партии и раздоры». (Там же. 6, 22)

Германцы были более сильными и свирепыми воинами, чем галлы. Война у них считалась главным занятием мужчины. В военное время племя избирало вождя с правом жизни и смерти над всеми своими членами. Воином становился каждый, способный управляться с конем и мечом. Нередко они выступали в поход всем племенем, с огромными обозами, как за полстолетия до того знакомые нам кимвры и тевтоны. Смысл таких переселений состоял в захвате новых земель, поскольку культурного землепользования германцы не знали и земля их быстро истощалась. Обширные и таинственные зарейнские края были почти сплошь покрыты густыми лесами.

Девственно-дикие лесные массивы покрывали в те времена и немалую часть Галлии. Население теснилось главным образом в бассейнах крупных рек и вдоль океанского побережья. Реки служили основными путями сообщения и торговли. Сеть лесных дорог была редка и римлянам поначалу неизвестна. Непонятны были и разнообразные (хотя и родственные) наречия многочисленных кельтских племен, населявших «Косматую Галлию». Я предлагаю читателю вообразить себя на месте римских легионеров и их полководца, углубившихся на несколько сотен километров в эти неведомые и враждебные края. Среди нескончаемых, густых и диких лесов, в чаще которых скрываются свирепые, незримые враги. Когда приходится следовать за силой захваченными проводниками, ночью и днем ожидая внезапного нападения, окружения или засады. Неуютно, не правда ли?

Теперь уместно поставить кардинальный вопрос: нужна ли была Риму Галльская война? В тот момент, когда Цезарь получал назначение в Галлию, там было все спокойно. Поэтому, в частности, он мог себе позволить задержаться с отбытием из Рима на четыре месяца. Только когда появились неожиданные известия о том, что гельветы, предав огню свои города и села, всем племенем снялись с альпийских плоскогорий и направляются через всю Галлию к устью нынешней Гаронны, чтобы поселиться на побережье Атлантического океана. Что их толкнуло на это? То ли слухи, что в тех краях есть пустующие земли, то ли истолкование божественных знамений, то ли иные причины, остается неизвестным до сих пор. Наиболее удобный путь лежал через Провинцию, и гельветы просили у римлян разрешения им воспользоваться. Речь шла о передвижении более чем 300-тысячной массы людей, большая часть которой была при оружии. Быть может, в таком движении и не содержалось ничего опасного для господства римлян в южной Галлии, если, конечно, можно верить объявленным намерениям варваров! Но уже тем более ничем не угрожало решение гельветов (после того, как Цезарь отказал им в просьбе) двинуться на запад через земли своих непосредственных соседей секванов. Но опасен был прецедент! Римляне не забыли те страшные времена, когда из-за Рейна сначала в Косматую Галлию, затем в Провинцию и, наконец, в Италию хлынули полчища кимвров и тевтонов. Вот и сейчас до Рима доходили неясные сведения о том, что зарейнские германские племена неспокойны и могут опять появиться в Галлии. Даже если новое вторжение германцев не угрожало непосредственно Риму, оно бы нарушило весь баланс сил в самой Галлии. Теснимые с северо-востока галлы могли бы явиться в Италию, и кто знает, не докатились бы их орды вновь до римского Капитолия, как в те полулегендарные времена. С этой точки зрения пресечение движения гельветов и демонстрация защищенности северо-восточной границы Галлии по Рейну были, пожалуй, стратегически оправданны.

Но целесообразность затраты чрезвычайных усилий (и связанного с ними риска) для завоевания всей территории Косматой Галлии была явно сомнительной. Этот обширный и мало освоенный край был сравнительно беден и сулил куда меньше доходов Риму, чем, например, расширение его владений в Азии или завоевание Египта. Да и не только покорение, но и последующее сохранение покорности этих диких племен потребовало бы от римлян немалых усилий и постоянных расходов на содержание многочисленного войска. Между тем, Цезарь намеревался именно покорить всю Галлию. Это стало выясняться уже на второй год войны, когда, остановив гельветов, а затем отбросив за Рейн переправившихся оттуда германцев, он двинулся войной на запад в сторону белгов. Затем он направил свои легионы вдоль атлантического побережья к югу а потом в течение еще четырех лет вел непрерывные войны по всей Галлии, пока не покорил ее полностью. Зачем? Согласуются ли такие действия с предположенными выше планами государственных преобразований в Риме? Согласуются — и преотлично! Расширяя масштабы Галльской войны. Цезарь непрерывно увеличивал численность своего войска (на содержание новых легионов расходовались трофеи самой войны). Начав с четырех, он к концу войны имел уже двенадцать легионов. Притом каких! Опытных, закаленных в непрерывных боях и походах, сплоченных и безгранично ему преданных. Возвращаясь с такой силой в Италию, он становился хозяином положения. Кроме того, победы над полчищами некогда грозных галлов и свирепых германцев восхищали римлян, льстили их самолюбию и на недосягаемую высоту поднимали популярность Цезаря в народе. И, наконец, эти победы приносили несметные богатства. А уж он-то хорошо знал, как использовать деньги и для поддержания все той же популярности у плебса, и для вербовки сторонников среди разоряющихся римских аристократов.