Кровавый целитель. Том 6: Late game - Часть 3 (СИ) - Тэл Александр ArFrim

— Чёрт…Исцеляющие огоньки! — Вилл немного облегчил страдания разбойника. Яфу не увернулся от двух шариков, но летающие над головой изумрудные огоньки быстро залечили урон от каждого из попаданий.

Разбойник отступил, но не торопился с новой атакой. Вскоре посох начал разрастаться и наверх. Древко набухло и с каждым мгновением становилось всё толще, отчётливо появлялись ветки с цветущей листвой. Эпула давно отпустила своё оружие, которое жило своей жизнью. Вскоре небо скрыла пышная зелёная крона, раскинувшаяся над головами словно второй купол. Не хватало ещё пения птиц, свивших свои гнёзда в мягко-зелёном великолепии. Всё это было настолько странным, что Вилл завис вместе с Гритом, который припустил голову и с безжизненным взглядом рассматривал невероятной красоты дерево, которое вздумало вырасти прямо посреди тренировочной площадки.

— Эпула! — встревоженным голосом обратился к ней Яфу. — Не надо! Ты же знаешь, что за предмет вручил тебе Ворс, и знает что будет, если попробуешь…

Закончить Яфу не успел. Разбойник не зря скрывался в невидимости, поскольку сам по себе этот класс был весьма картонным. Сперва Сарси призвала волшебное оружие — клинок, одна половина которого была покрыта толстой земляной коркой, а с другой капала вода. Несмотря на кажущуюся странность такого оружия, оно сперва погрузило Яфу в толстую ледяную темницу, а затем атаковало второй, земляной стороной, заставив окаменеть. Ударив три раза, клинок рассыпался. Сразу за ним прилетел подарок от Эпулы. Друидка потеряла свой посох, и теперь сила её заклинаний стала слабее, но вот негативный эффект в любом случае оставался прежним. Эпула вызвала рой низко жужжащих насекомых, и от одного взгляда на них всё тело передёрнуло. К насекомым присоединились и болты от Грита. Судя по всему, главный минус этого кресла — отсутствие или самый минимум боевых способностей, ведь ленивый Грит банально ленился их использовать, но даже так каждый выстрел нёс в себе разрушительную силу. Тарву, который как не отлипал от Ортага, так и не бросал попыток добраться до Тиби, внезапно сменил планы и решил сыграть более командно. Оказалось, что белоснежные крылья за спиной не давали стражу возможности взлетать и зависать в воздухе, но сильно увеличивали силу прыжка. «Губитель душ» был близок к тому, чтобы познакомиться с шеей Яфу, и лишь чудом разбойник успел вырваться из обхвативших ноги корней и откатиться в сторону. Поняв, что разбойника добить не получится, Тарву вновь насел на Ортага, прорубая «Губителем душ» путь к своей победе.

Вилл как мог разрывался между двумя основными задачами — лечением и сдерживанием Грита. Оба плеча всё сильнее ныли от боли, а в паре мест кровавый комплект уже был напрочь прожжён. Защитные чары Грита работали хорошо, но приходилось терпеть. И без того на фрикасте стоял один опасный дамагер, и нельзя, чтобы ей помогал второй. Эпула же неожиданно опустила руки. Вместо того, чтобы и дальше напрягать Яфу неприятными заклинаниями, друдика обернулась к проросшему дереву, опуская маленькую ладонь на толстый ствол.

— Эпула! Даже не думай об этом! — вновь закричал Яфу, но было уже поздно.

Вновь с «посохом» начали происходить изменения. От дерева потянулись тысячи маленьких нитей, которые пронзили тело друидки. Окончательно утратив понимание происходящего, Вилл смотрел, как таинственная магия начала изменять тело девушки. Серая мантия стала более чистых и светлых оттенков. Морщины разгладились, мешки под глазами пропали, да и сама глаза изменились, словно кто-то прибавил яркости и чёткости, наполнив их красивым двойным цветом, в котором смешались голубое небо и природная зелень. Казалось, что дерево наполнило увядающее тело друидки жизнью, и вместе с ним наполнило её силой.

«Но эта сила не могла взяться из ниоткуда», — догадался Вилл. Величественное дерево стало слабо пульсировать, но с каждым мгновением пульсация становилась сильнее, ярче, острее. В руках у Эпулы появился другой посох, от которого также шли множество тоненьких нитей. Посох, наполненный чистой магией. Что-то подобное было в воспоминаниях Ворса, но здесь посох был другого цвета, более природного. Эпула расцветала всё ярче. Её вялые и слабые волосы распушились как крона. Улыбка озарила лицо друидки, глаза радостно блестели, но…

Дерево начало увядать. Теперь пазл сложился окончательно. Эпула не просто черпала силу из природного элемента. Она жадно поглощала её, как и поглощала силу из всей растительности, что была в её комнате. Видимо, в этом и заключалась суть посоха. В критический момент битвы, или же просто по желанию, превратиться в уникальное дерево, которое, скорее всего, было наполнено природной силой. Эпула же эту силу вытягивала. Ветки хрустели и ломались, опадала кора. Было ясно — чем слабее казалось дерево, тем сильнее становилась Эпула. Вскоре её было и не узнать — девушка настолько преобразилась, что казалась моделью, которая решила заработать копеечку на косплее.

«Что…что здесь творится вообще!» — в сердцах подумал Вилл. Тело вновь пронзила острейшая боль, настолько сильная, что хотелось закричать на весь мир. Меткий выстрел Грита наложился на очередной ожог от соприкосновения с летающим креслом. Яфу же даже и не думал уходить от скорой атаки Эпулы. Вместо этого улыбка озарила его красивое лицо. Разбойник прикрыл глаза, поддался открытой грудью вперёд и развёл руки в стороны. Сдался? Непохоже. Но в чём смысл?

— Яфу! — сквозь приятные слуху мелодии раздался встревоженный голос Тиби.

Судя по всему, девушка также не понимала, что задумал разбойник. Вилл резко устремился вниз, подловив Сарси на «Усыпление». Волшебница, соблазнившись вкусной целью, забыла о защите. Тарву также попытался достать Яфу, но Ортаг крепко вцепился в воина света, заставив отойти в оборону. «Поглощающий души» вновь показал тысячи лиц, а клинок сладко зарядился от удачного блока. Разбойник же продолжал стоять вот так открыто, смиренно чего-то ожидая. Ни защиты, ни укрывающих от урона аур, ничего. Эпула и магический посох выкачали всю силу из дерева. Засохнув, оно рассыпалось на миллионы маленьких частичек. Ветер подхватил большую часть, развевая по ветру. Часть попала в огонь от заклинаний Сарси, а часть распласталась по земле.

Эпуле больше не было смысла творить сложнейшую магию. Посох стал сосредоточением такой магии, и красавица слегка наклонила его, направляя на Яфу.

— Оздоровление!

Интуиция верно подсказала, что произойдёт дальше. С волшебного посоха Эпулы сорвался мощнейший магический поток. Внутри него закручивались листья и веточки. Вилл спустил с небес свой поток исцеляющий магии, но по сравнению с волшебством Эпулы луч казался тоненькой палочкой по сравнению с бревном. Теперь оба луча вонзились в Яфу, и разрушительная сила природного луча Эпулы была слишком велика.

— Ну же…давай…давай…— рычал Вилл, поддерживая свой магический поток.

Бесполезно. Падала как шкала здоровья Яфу, так и шкала магической энергии. Сорок процентов. Тридцать пять. Урон разрушающего луча был слишком велик, и «Оздоровление» не могло его перебить. Яфу не кричал, но кривился от боли, тем не менее, разбойник даже не сдвинулся с места. Он покорно принимал в себя всю природную магию, пусть даже та и убивала его.

— Яфу, уходи, живо! — закричал Ортаг.

Разбойник не шелохнулся. Теперь Ортаг и Тарву поменялись местами — страж пытался подобраться ближе к своему другу, а вот Тарву вцепился в противника и не давал тому даже сдвинуться с места. Выбирай — лишь бежишь к товарищу, но подставляешь спину, либо сидишь в обороне и смотришь, как здоровье друга стремительно тает.

Тело ощутило небывалый прилив сил — хотелось петь и танцевать. Постаралась Тиби — её музыка, направленная на силу заклинаний. Мелодия усилила эффект «Оздоровления», падение здоровья Яфу немного остановилось, но этого всё равно недостаточно. Пять процентов. Четыре. Три.

— Кровавое равновесие! — выкрикнул Вилл, разрывая «Оздоровление».

Мягкий изумрудный луч пропал, но шкала здоровья Яфу подскочила до сорока процентов. И всё равно этого оказалось недостаточно, напротив, без подпитки здоровье стремительно таяло. Прошло всего несколько секунд, а от красной шкалы вновь почти ничего не осталось. Всего три процента отделяли разбойника от смерти. Это конец.