ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

Манильский план имел кодовое название «Божинка». Юсеф и пятеро его сподвижников намеревались установить сложные бомбы с таймерами на борту дюжины «Боингов-747» разных компаний — «Юнайтед», «Дельта» и «Нортвест», вылетающих в Соединенные Штаты из Манилы, Токио, Сеула, Сингапура, Бангкока и Тайбея. Каждый из участников заговора должен был сесть в самолет, покинуть его на первой же остановке в пути и пересесть на другой рейс. Спустя несколько часов бомбы должны были взорвать «Боинги-747» над Тихим океаном. Если самолеты будут полностью заполнены пассажирами и все пойдет по плану, то около трех с половиной тысяч человек погибнут в течение дня, когда бомбы начнут взрываться одна за другой.

Соединенные Штаты объявили награду — 2 миллиона долларов — за информацию, которая может привести к аресту Юсефа. Три недели спустя один из его пособников обменял информацию на деньги.

7 февраля пакистанская военная разведка вместе с горсткой вооруженных офицеров безопасности Госдепа арестовала Юсефа в гостинице неподалеку от посольства США в Исламабаде. На следующий день вместе с тремя агентами ФБР он совершил перелет назад в Соединенные Штаты. В самолете Юсеф гордо приписал себе заслугу в осуществлении взрыва во Всемирном торговом центре. Главный агент ФБР в Нью-Йорке Лью Шилиро встретил рейс и сопроводил Юсефа с завязанными глазами в вертолет. Они направлялись в столичный исправительный центр в Южном Манхэттене.

Вечер был ясным и холодным. Вертолет летел над Нью-Йоркской гаванью. «Мы позволили ему снять с глаз повязку, — вспоминал Шилиро. — Он сосредоточил взгляд на Всемирном торговом центре, когда вертолет оказался от него поблизости. Один из агентов, которые были на борту вертолета, сказал Юсефу, что Всемирный торговый центр все еще стоит. И ответ Юсефа был однозначным: «Он не стоял бы, если бы у нас было больше денег»[612].

20 марта члены японской секты под названием «Аум синрикё», возглавляемой слепым гуру, выдававшим себя за воплощение Иисуса Христа, пустили самодельный нервно-паралитический газ в пяти вагонах подземки в Токио. Пятнадцать человек погибли, десятки ослепли, здоровью тысяч был нанесен вред. В «Аум синрикё» были тысячи членов, она имела десятки миллионов долларов и уже делала попытки совершать массовые убийства с помощью возбудителей сибирской язвы и ботулизма. Но ни один офицер американской разведки ничего не знал об этой секте.

12 апреля полиция в Маниле передала Абдула Хакима Мурада особым агентам ФБР Франку Пеллегрино и Тому Донлону. Пленник свободно общался с агентами, пока они летели на Аляску, заправлялись топливом и вылетали в Нью-Йорк. Он был кувейтцем, который учился в двух летных школах в Соединенных Штатах. Он мечтал угнать самолет в Вашингтоне и обрушить его на штаб-квартиру ЦРУ. Мурад сказал агентам ФБР, что он работал над планом «Божинка» вместе с Рамзи Юсефом в течение шести месяцев, что их цель состояла в том, чтобы «заставить страдать американский народ и американское правительство»[613] за политику США на Ближнем Востоке.

19 апреля в Оклахома-Сити, штат Оклахома, взятый напрокат грузовик с 4800 фунтами мазута и нитратом аммония взорвал девятиэтажное здание штаб-квартиры федерального правительства. Специалисты по терроризму немедленно обвинили по телевидению в этом нападении исламских фундаменталистов. Но исполнителем был американец-патриот. Активист «правого» толка Тимоти Маквей избрал вторую годовщину печальных событий, связанных с разгромом секты «Ветвь Давидова» в Техасе, чтобы нанести удар по правительственному учреждению Соединенных Штатов. Автоинспектор арестовал Маквея через полтора часа после взрыва. Он на высокой скорости ехал по федеральной автостраде в машине с огнестрельным оружием в бардачке и без номерных знаков. ФБР нашло мост от его взятого напрокат грузовика вместе с номерами в двух кварталах от взрыва. Через два дня эта улика была надежно спрятана, хотя сотрудники ФБР провели еще 25 тысяч опросов за последующие два года. Взрыв в Оклахома-Сити был, по общему признанию, самым беспощадным терактом в истории Соединенных Штатов. В результате взрыва погибли 168 человек и были ранены 850.

24 апреля президент Калифорнийской лесной ассоциации, лоббировавшей интересы лесной промышленности, погиб в результате взрыва бомбы, вложенной в сверток, отправленный по почте в его офис. Это было самое последнее из шестнадцати смертоносных акций, которые ФБР приписывало неизвестному лицу. Расследование — оно получило название UNABOM, потому что первыми объектами взрывов были университеты и авиалинии, — длилось семнадцать лет.

Этот огневой вал взрывов и заговоров, длившийся одиннадцать недель, казалось, прервался — безумец на Среднем Западе, секта в Японии, ячейка поборников джихада в Маниле. Но в этом была своя система. Когда-то те люди, которые бросали бомбы, хотели создать политический театр. Теперь они хотели сжечь театр дотла. Когда-то терроризм был игрой народов. Теперь он начал выглядеть как всемирная гангстерская война.

Терроризм претерпевал изменения. Борьба с терроризмом — нет.

После раскрытия Манильского заговора президент Клинтон стал добиваться существенного расширения полномочий ФБР по прослушиванию телефонных разговоров и ведению негласного наблюдения. Самый консервативный за двадцать лет конгресс остановил его. Конгресс лишил законопроект его главных положений — и возрождал их все последующие шесть лет в Законе о патриотизме.

Месяцы пререканий привели к тому, что остались только три серьезные меры. Новое законодательство контролировало продажу взрывчатых веществ и создавало тайные судебные процедуры для людей, подозреваемых в терроризме. Оно давало президенту добро на то, чтобы «подрывать, ликвидировать и уничтожать международные инфраструктуры, используемые международными террористами»[614]. Международные инфраструктуры — это был политический язык. Цель закона была ясна: уничтожать террористов. Но сначала Соединенным Штатам нужно было их найти.

21 июня 1995 года Клинтон подписал тайный приказ с целью создания новой системы антитеррористической деятельности в США. Он поместил ФБР на ее вершину. Как это могло работать в условиях, когда президент и директор ФБР не разговаривали друг с другом, равно как и многое другое, не уточнялось.

«Мы не позволим терроризму достичь его целей, — так начиналась Директива президента 39 (PDD 39). — Своими усилиями по обеспечению правопорядка мы ясно дадим понять, что у нас нет более важной задачи, чем поиски, арест и судебное преследование террористов»[615].

PDD 39 возложила на ФБР ответственность за обнаружение скрытых арсеналов ядерного, биологического и химического оружия силами «надежных и быстро развертываемых антитеррористических групп». Гувера эта угроза начала беспокоить еще почти пятьдесят лет назад. В 1995 году в ФБР было меньше пяти агентов, занимавшихся оружием массового уничтожения. Министр юстиции Рено немедленно отправила в конгресс запрос еще на 175 человек. Она этих сотрудников получила.

Эта директива сделала переправку в США людей, подозреваемых в терроризме — похищение их за границей и предание суду — «вопросом первостепенной важности». За последнее десятилетие при президентах Рейгане и Буше такая переправка применялась редко и под фанфары. Она станет обычным делом при Клинтоне, но осуществлялась она тайно.

Президент велел Бюро «собирать, анализировать и передавать разведданные о террористических группах и деятельности международных террористов в Соединенных Штатах». У этого распоряжения не было реального прецедента. ФБР умело собирать разведывательную информацию вполне компетентно. Но у него не было возможности ее анализировать. У него недоставало трех существенных элементов: людей, компьютеров и времени.

В директиве содержалось и еще более высокое препятствие: «Директора Центрального разведывательного управления и ФБР должны лично обеспечить, чтобы их ведомства достигли максимального сотрудничества в противодействии терроризму, — говорилось в ней. — ЦРУ и ФБР должны обеспечивать своевременный обмен информацией о террористах». Они должны были делиться разведывательной информацией. Они должны были общаться и работать вместе.

Задача осуществления этого вынужденного брачного союза выпала одному из авторов президентской директивы — директору по разведке Совета национальной безопасности, любителю сигар, подтянутому сорокадвухлетнему мужчине по имени Джордж Дж. Тенет. 3 июля 1995 года, через 12 дней после подписания президентом распоряжения, Тенет вступил в должность заместителя директора Центрального разведывательного управления. Он руководил ЦРУ каждый день и продолжал руководить им в последующие девять лет. Вскоре он стал исполняющим обязанности директора, потом директором, и Луис Фрих приводил его к присяге по мере его восхождения.