Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

Перехожу к «сумасшедшему дому». И это только несколько примеров, достаточно полный перечень которых я обещаю представить уже второй раз в своих статьях.

Конституция декларирует, что только само государство может по государственной нужде отчуждать частное имущество, а Гражданский кодекс расширяет эту прерогативу государства до муниципалитета с его «муниципальными нуждами». Конституция декларирует, что даже само государство не может насильно изъять частное имущество без решения суда, а Гражданский кодекс дает право обращаться в суд за отчуждением имущества муниципальным властям. Конституция декларирует, что муниципальные власти не входят в систему органов государственной власти, а Гражданский кодекс уравнивает их в этом вопросе. Добавьте сюда, что судят–то в судах не по Конституции, хотя она и высший закон прямого действия, а именно по Гражданскому кодексу.

Но особенно с Конституцией бесчинствуют муниципальные власти, которым дан статус субъекта Федерации. И Лужков тут – первый, он даже создал свое лобби в федеральной Думе по попиранию Конституции. А уж что он творит в своей «карманной» московской думе – уму непостижимо. Конституция декларирует, что человек своей частной собственностью распоряжается свободно и с экономической выгодой для себя, а закон Москвы «устанавливает порядок и условия предоставления возмещения» собственникам, не говоря уже о прибыли, в которой этот «закон» собственнику напрочь отказывает. Мало того, Конституция равным образом защищает муниципальную и частную собственность от любых посягательств, исключая само государство, а муниципальный чиновник Лужков бандитски декларирует в своем «законе» свое же «право освобождать» от собственности собственников. Конституция декларирует свободное распоряжение собственностью, то есть за ту цену, каковую собственник считает нужным установить, а Лужков в своем «законе» устанавливает обязательную для собственника идиотскую «оценку рыночной стоимости», которую сам и «утверждает». И опять же в нарушение Конституции, если собственник не хочет продать Лужкову свою собственность по «лужковской» цене, то Лужков «имеет право» тащить собственника в суд, чтобы последний заставил собственника «согласиться» с лужковской ценой. Продолжать об этом можно бесконечно, но, надо ли?

Ох, и «разболтался» народ за время «демократических перемен»! Надо «гайки закручивать». Собирали ли всех судей и прокуроров на «тайную вечерю», или циркулярно все объяснили им? Не знаю. Знаю только, что они стали как солдаты в строю: разом нале- направо и кру–у–гом делают, притом с завидной синхронностью. Прокуроры на всех ступеньках иерархии походя нарушают закон о прокуратуре, мало того, фальсифицируют в официальных своих письмах законы, чтобы угодить власть имущим. Абсолютно то же самое делают судьи районных судов, в частности в Зюзинском суде «города–героя» Москвы. А сам великий наш Президент Путин написал своим секретарям инструкцию, согласно которой никаких вопросов «по жалобам трудящихся» не решать, а отправлять все тем, на кого народ жалуется. Они, дескать, «компетентнее» даже самого Президента в этих «своих вопросах».

Вот все это в целом, что я проанализировал и описал, и есть «новоазиатская формация» или «новоазиатский способ производства». Сформировался и наступил уже. И ген «новоазиатской формации», заметьте, не поддается внутренней мутации, он будет воспроизводить свой мерзкий «белок» вечно. Может, побомбардировать его протонами или нейтронами? Из другой галактики.

2 сентября 2002 г.

Решил эту статью продолжить. Дело в том, что я четко не наметил перспективу истинной демократизации этой формации с людоедским правлением. Я только указал, что Запад извне борется за счастливую жизнь Востока, и едва наметил путь внутренней борьбы, которая поважнее внешней. Внешние усилия я неоднократно обрисовывал в других своих работах, и для них – довольно. Более того, внешние усилия должны корреспондироваться с внутренними усилиями. И именно поэтому внутренние усилия надо осветить четко и ясно, в одном месте, чтобы их можно было сложить с внешними усилиями по вектору, толку будет больше. Точнее, сделать так, чтобы откорректировать векторы, направив их параллельно, тогда они при сложении дадут наибольшую величину. Но сперва четко обозначу две величайшие идеи на Земле.

8. Две величайшие идеи

Вся цивилизация на Земле у меня произошла от торгового племени с границы Йемена и Саудовской Аравии, которое до того как догадаться торговать среди других народов, жило в совершенно нечеловеческих условиях для жизни, что и помогло им стать столь умными, сообразительными и настойчивыми в достижении цели. Подробности – в других работах, например, в статье «Тайна Аравийского полуострова».

Но торговцев среди остального населения надо немного, не более 5–10 процентов. Поэтому торговому племени приходилось все расширяться и расширяться в пространстве, теряя связи между своими «осколками». Надо было либо терять себя как отдельный народ, ассимилируясь среди аборигенов, либо найти метод, позволяющий им оставаться единым народом.

Соблазн ассимиляции среди прочесываемых торговцами народов был столь велик потому, что это давало отдохновение от торговых тягот жизни, замененной не столь большой тяготой владения, пользования и распоряжения народами–аборигенами. Поэтому такой способ «приватизации» народов оказался практически на всей Земле, исключая Западную Европу.

В том, что в Западной Европе не произошло того же самого «виноват» Моисей со своим Второзаконием, суть которого до сих пор никто не может понять. Я об этом говорю чуть ли не в каждой своей работе. Когда евреи двинулись самым мирным способом завоевывать мир, у них для этого наготове было Первозаконие, в котором литургия единобожию и человеческие законы общежития были перепутаны как мухи с котлетами. Что касается самого единобожия, то без него вообще нельзя было пускаться в путь завоевания умов по вполне понятным причинам: равнодействующая междоусобиц равных, но разнонаправленных сил приводят согласно теоретической механике к нулю. И именно из–за того, что литургия и юриспруденция были натолканы как в бочку селедки мужского и женского пола, в результате получилась ассимиляция. Внедряя в сознание аборигенов то же самое, что составляло главную идею первопроходцев, идеологи не могли обособиться своим внутренне сплоченным кругом, они могли только на основе умников и грамотеев захватить все бразды власти в свои руки. И сами постепенно забыли, кто они есть на самом деле. В том числе и в нашей стране. Эту систему в других своих работах я называю то людоедской властью, то «азиатской формацией» по Марксу, хотя ее выдумал и не Маркс, а американец Льюис Генри Морган.

И я думаю, что Моисей появился со своей идеей Второзакония именно в Египте, больше ему появиться было негде. Самое главное, что ныне никто не догадывается, что так называемая западная демократия обязана своим появлением именно этому вполне историческому человеку. И больше – никому. Собственно, Моисей делал свое Второзаконие совсем не для нынешней демократии, он не об этом думал. Он думал о том, что его родное торговое племя ассимилируется среди аборигенов, аборигены быстро обучаются торговым делам, грамоте, торговым своим мужикам не запретишь спать с аборигенскими женщинами. А он свое племя очень любил, и хотел, чтобы оно на этом не остановилось, не рассосалось безвозвратно как, например, на Ближнем Востоке, на их бывшей родине. Тем более что ко времени мирного завоевания Египта сам иудаизм превратился постепенно в полуислам–полухристианство, не поймешь. И захватил пространство от Тихого океана до Атлантики с центром почти в Египте. В общем, нужно было кардинальное решение, притом немедленное, ибо нация, давшая миру все это, катастрофически приближалась к своему концу. Спросите у любого араба, даже в Йемене или Саудовской Аравии – считаете ли вы себя евреями? – И каждый ответ: нет! Тогда как в действительности они – потомки тех евреев, которые на основе открытого ими принципа торговли покорили весь мир, тихо, без всяких войн, которыми полна Библия. Но туда эти войны натолкали уже не первые евреи, а те, которые создали для одурачивания аборигенов Иисуса и Магомета.

Когда я читаю упертых историков, что совершенно невозможно выкинуть из Декалога Второзакония все нравственные заповеди вроде «не убий и не укради», полностью, до самой «животрепещущей», заменив их все, до единой, литургией богу Яхве, я сразу же хочу воскликнуть: да, это не Моисеи! Кругозор – как в куриной жопе, пардон. У этих историков с упомянутым кругозором получается, что не может быть регресса в нравственности. А потому Второзаконие – это Первозаконие, и – наоборот. Другими словами, что в Первозаконии не было нравственных заповедей, а во Второзаконии они появились. Хотя в самой Библии черным по белому значится, что это – наоборот, в Первозаконии эти нравственные заповеди были, а из Второзакония Моисей их выбросил. И я сразу же хочу посадить историков на место Моисея, на решение той задачи, которую он поставил перед собой, разумеется, а не перед богом Яхве как написано это в Библии.