Купленная. Доминация (СИ) - Владон Евгения

Да ты у нас еще и скромница наивысшего разряда. Потупила глазки, поспешно отвела их в сторону, явно мечтая провалиться сквозь пол, но, еще больше, сбежать отсюда.

— Какая печалька. А о чем тогда ты готова со мной говорить? Дай угадаю. О его охренительно улетном прошлом? С чего такие люди, как Глеб Стрельников начинали свою головокружительную карьеру, став всего за считанные годы нынешним оплотом и деловым костяком нашей многострадальной родины. Я, так понимаю, о 90-ых ты просто наслышана краем уха и понятия не имеешь, что тогда творилось, и кто такие на самом деле власть имущие россияне — так называемые крутые бизнесмены-олигархи с очень большой буквы?

— Думаю, ты тоже мало что мог запомнить о том времени.

Ох, неужели? Она даже рискнула вставить свои пять копеек, уже настраиваясь не воспринимать мои дальнейшие слова всерьез.

А нашей девочке палец в рот не клади. Не смотря на зашкаливающее для нее стрессовое состояние, не сдается ни в какую. И норов готова показать и даже встать в позу.

Значит, папенька уже неплохо поработал над ее киской, раз уже так готова защищаться и защищать.

— Согласен. Мог и не запомнить, но не знать всей подноготной собственного родителя и большей части его дружков?.. Если найдешь как-нибудь поболее свободного времени, поищи в интернете воспоминания живших тогда людей или статьи с подробным разбором о веселых 90-х. Кто такие современные олигархи, откуда они вылезли и какова реальная история нашего современного российского бизнеса. Мой отец, правда, не входил с рождения в тесные круги воров в законе, блатных или самых обычных преступных группировок, коих к моменту развала совка накопилось страшно подумать сколько. Но со временем ему все же посчастливилось туда попасть. Тебе ведь известно, как в те годы набирался молодняк в вылезшие наконец-то из подполья банды и развернувшие свою бурную деятельность у всех на глазах без какого-либо страха быть загнанными обратно по своим старым темным углам? Если нет (что скорее всего так и есть), то тут все предельно просто. Как правило, будущие боевые единицы высматривались по спортивным секциям, которые намеренно тогда плодили и интенсивно распространяли по всем просторам нашей необъятной родины. Самый быстрый и действенный набор рекрутов. Тренируются по собственному на то желанию и воодушевленному западными боевичками рвению, по ходу проявляя в рукопашных схватках все свои незаурядные способности со скрытыми талантами. Ну, а острая нехватка денег с плодящейся со скоростью света нищетой замыкала этот круг самым крепким звеном, из которого тогда было можно выбраться всего несколькими незатейливыми способами. Пацанов набирали в качестве пушечного мяса в ОПГ, девчонок гнали на ближний Восток и Запад в качестве весьма ценного там товара под названием славянские проститутки… В общем, времечко тогда было на редкость процветающее. Хотя, как ни странно, многих эта грязь сумела обойти стороной. Видимо, тех, кто не боялся ни нищеты, ни честного труда. Увы, но мой папенька выявился не из их числа. А может был для того времени слишком уж молодым и неопытным. А может, наоборот, обладал для этого всеми необходимыми навыками. Он ведь не просто оказался втянутым со своим братом в одну из подобных группировок, но и сумел там выжить, как и пробиться из шестерок в серьезные по существовавшим тогда требованиям авторитеты. И, что-то мне подсказывает, что он не говорил тебе, какая у него тогда была кликуха и с каким благоговеньем ее произносили вслух те, кто был очень хорошо с ним знаком? Правда, по началу у него их было две, зато вторая закрепилась за ним уже основательно до сих дней.

— Зачем ты мне вообще это рассказываешь?.. Если бы Глеб хотел…

— То рассказал бы тебе все сам?

Я снова жестко осклабился, прекрасно понимая, что теперь хрен меня хоть что-то сумеет сейчас остановить, даже цена жизни Стрекозы… Моей наивной маленькой Стрекозы, слушающей меня с таким ошалевшим вниманием, но с интересом, который так просто не подделаешь и ничем не задавишь. Такой темой сложно не заинтересоваться, особенно, когда она касается человека, которому ты так глубоко все это время симпатизировала. Разве что иногда (как сейчас, например) в голове срабатывают маленькие блокираторы, когда ситуация приближается едва не к критической. Когда понимаешь, что можешь услышать нечто действительно для себя нехорошее. То, что простым смертным знать не положено и то, что вернет тебя на землю за считанные мгновения, как говорится без обиняков, лицом об асфальт.

— По-твоему, я решил тебя от скуки разыграть, выдумывая данную историю чисто на ходу?

— По-моему, ты сейчас не в том состоянии, чтобы говорить о чем-либо вообще.

Вот видишь, зато ты успела за это время немножко отдышаться и малость прийти в себя. Уже говоришь достаточно связанными предложениями. Конечно, еще дрожишь и не забываешь вспоминать о своем одержимом желании сбежать отсюда со всех ног, но любопытство оно такое. Куда сильнее и здравого разума, и чувства самосохранения.

— Серьезно? Ты уже успела поставить мне диагноз и за меня же решить, когда и что я обязан делать?

— А если я не хотела и не хочу это слушать?

— Да неужели? Ты ничего не хочешь знать о человеке, с которым сейчас спишь и от капризов которого теперь зависит твоя будущая жизнь (а возможно и не только твоя)?

Теперь да, теперь мои слова возымели должный эффект, заставив ее и побледнеть, и хотя бы на несколько минут прикусить свой непослушный язычок.

— О человеке, который большую часть своих проблем из не такого уж и далекого прошлого привык решать самым действенным для 90-х способом? Ты либо совсем не дружишь со своей головой, либо продолжаешь жить в своем иллюзорном мирочке нынешних однодневных дурочек.

— А тебе какое с этого дело? Что-то ты не тянешь на благородного рыцаря и явно явился сюда не с целью меня спасти.

А вот это, да, весьма похвально. Тут даже я неслабо оторопел, не ожидав услышать из уст двадцатилетней шлюшки такие по-взрослому рассудительные выводы-предположения.

— А тебе откуда знать, какие именно я преследую цели? Может я как раз и хочу, чтобы до тебя дошло, с кем ты связалась и что тебя ожидает в самом ближайшем будущем, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе. Хочу немножко тебя протрезвить. А вдруг еще не слишком поздно? Вдруг до тебя что-то, да дойдет? И завтра ты впервые начнешь думать не над тем, на что потратить на этой неделе свой "честно" заработанный аванс, а как разорвать договоренность на встречи с моим отцом. Хотя… — я сдержанно, так и не сумев приглушить вспышку беспомощной злобы, в жестком отрицании покачал головой. — Скорей всего, уже слишком поздно. От Глеба Стрельникова редко кто уходит по-хорошему, по собственному на то желанию.

— Ты просто пытаешься меня запугать, это так же очевидно, как и твоя к твоему отцу ничем не прикрытая неприязнь. Прости, но твои детские на него обиды буквально сочатся из каждого произнесенного о нем слова.

— Да ты что? Я прям настолько предсказуем и ни на что другое больше не гожусь? Только как порочить честное имя своего благородного папеньки? А ты знаешь, от него чуть было в свое время не отказались его собственные родители, когда "случайно" узнали, чем же таким особенным занималось их на редкость талантливое чадо. Они ведь возлагали на своих сыновей такие большие надежды. Помогли обоим поступить в институт, а в детские годы никому из них ни в чем не отказывали, тем более имея столько связей. Уважаемая на всю столицу семья знаменитых в свое время хирургов, дедушка Стрельников вообще доктор исторических наук с кучей наград за бесценные открытия при изучении нашего богатого прошлого. Не семейка, а сплошь конченные интеллигенты. Разве что оказавшиеся с остальными своими коллегами после развала СССР едва не на улице. Даже старые связи мало чем в таких случаях помогали. Чего не скажешь об их любимых детках. Вот те, да, быстро сгруппировались в новом постсоветском пространстве и поняли, что к чему. Я ведь тебе не говорил, что у моего папеньки еще с детства имелось на редкость занятное пристрастие или, как принято его сейчас называть, хобби? Только вместо почтовых марок и редких видов бабочек, он коллекционировал всевозможное холодное оружие с самодельными аналогами средневековых орудий пыток. За первое, кстати, он и получил в свое время кличку Хирург. Впрочем, не только за это. Он же учился в медицинском и кроме любви к истории, привитой еще с детства моим прадедом, обожал изучать человеческую анатомию с унаследованной от его родителей хирургической дотошностью. Эдакая гремучая смесь, присущая, ни дать, ни взять, прирожденным Ганнибалам Лекторам. Недетский интерес к разному роду инквизиторских пыток плюс скрупулезное исследование особых свойств человеческого организма. Единственное, что не совсем точно помню, когда же он увлекся боксом, то ли после школы в мед. училище, то ли во время учебы в мед. институте. В общем, думаю, ты уже поняла. Где-то тогда его и заприметили. На редкость бесценный рабочий кадр. Между прочим, наш глубоко всеми любимый президент тоже в юные годы ходил в секцию по дзюдо. Как видишь, ничто в нашем мире из ничего не происходит. Все откуда-то отращивает свои ноги или за что-то цепляется.