Купленная. Доминация (СИ) - Владон Евгения

Не знаю, на кой, но я подошел к внушительному ложу любви своего папеньки и провел левой ладонью по смятому отпечатку темно-бордовой простыни в том самом месте, где совсем недавно кто-то лежал. И, судя по размерам "залежало-затертого" следа, включая вмятины в одной замученной у изголовья подушке, этот кто-то был далеко не тех габаритов, что у моего отца. И да, постелька оказалась на ощупь еще тепленькой. Пусть и едва-едва, зато исходящие от нее ароматы улавливались вполне определяемыми. Так же хорошо (до легкого головокружения и враз пересохшего горла), как и вызывающий вид почти высохшего на простыне небольшого пятна с россыпью небольших капель ничем не отстирываемой жидкости. Уж его-то я не то, что не собирался трогать, но и едва не одернул руку назад, как от раскаленной плиты, стоило только его заметить и с ходу определить, что это на самом деле такое. За что и получил оглушающим выстрелом адреналина по вискам и глазам. Даже чуть было не пошатнулся, каким-то чудом устояв на ногах и удержавшись в мире живых буквально на честном слове.

Оказывается, я еще тот идиот. Думал (вернее даже, тайно надеялся), что отец разрядил весь свой потенциал в сессионной студии? Как видишь, Кирюшенька, нет. Твой папенька предпочел оттрахать твою Стрекозу в удобной для этого кроватке. А уж сколько раз?.. Бог в помощь твоему богатому воображению.

Спасибо моему совершенно пустому в этот час желудку. Рвотный спазм, подступивший тогда к горлу, таковым в памяти и остался. Хотя он меня так и не остановил от всех моих дальнейших действий, пусть в голове и промелькнула очень короткой вспышкой вполне разумная мысль уйти отсюда прямо сейчас же, пока еще не слишком поздно.

Разве тебе мало, бл*дь, доказательств? Разве тебе до сих пор еще непонятно, чем конкретным Стрельников-старший занимается со своей новой игрушкой? Заметь, не с твоей, а именно со СВОЕЙ. Приводит в СВОЮ любимую квартиру, растлевает битых три часа в СВОЕЙ тематической комнатке, на СВОИХ пыточных станках, после чего со всем присущим ему изыском еб*т в СВОЕЙ постели… Тебе что — этого недостаточно? Нужны еще какие-то наглядные улики?

Да не знаю я. НЕ ЗНАЮ. Со мной в жизни ничего подобного еще не происходило. Я понятия не имею, что делать в таких ситуациях и КАК реагировать на все это дерьмо.

Если так подумать, это я здесь был третьим лишним. Я вторгся в наглую на чужую территорию в чужие отношения, не имея никаких ни моральных, ни этических прав тут находится. Тогда… Почему я это чувствую? Будто это меня предали, причем именно те, чье предательство воспринималось мною буквально смертельным. Будь это кто другой, даже та же Стрекоза, но не мой отец, уверен, я бы так сейчас с ума не сходил. Меня бы и на половину так не корежило, перемалывая изнутри одним лишь дичайшим желанием — поскорее сдохнуть и освободиться от этого кошмара раз и навсегда.

Так нет же. Я как последний конченный еблан иду к креслу с разложенными на его сиденье и подлокотнике женскими вещами (даже прекрасно знаю, кто их там так аккуратно расстелил) и, без намека хоть на какое-то присутствие совести, беру в дрожащие руки дамскую сумочку. Симпатичную, но, скорее подделку под известный бренд, хотя, мне по ровному счету на это посрать. Меня больше сейчас волнует ее содержимое. Что я и делаю, открывая ее вместительное нутро и почти сразу же натыкаясь на синий корешок студенческого билета. Как все, оказывается, просто. Пусть меня при этом и пришибает прямо по голове невидимым обухом.

Пальцы совершают предсказуемую манипуляцию с нужным предметом скорее на условном рефлексе, а не на осмысленном. В тот момент мне как-то не до ликующих воскликов и победных кличей. Честно говоря, я вообще не ощущаю никакого гребаного триумфа. А вот размазанным по полу и уже частично сдохшим, да.

Но уж если вам так хочется, хрен с вами. Бинго, вашу мать. Я только что идентифицировал… Алину Павловну Семину, зачисленную в этом году в тот же институт, в котором училась ее подружка Лунева. Правда, доверять своей памяти в этот раз не стал (поскольку шумело у меня в голове на тот час будь-будь). Достал айфон из внутреннего кармана куртки и сделал два снимка крупным планом. Разу уж и шпионить, так почему бы не по полной. Странно, что она не прихватила с собой паспорта. Видимо, эскорт-шлюшки страхуются в моменты экстра-вызовов до последнего — минимум документов, максимум косметики, контрацептивов и прочего форс-мажорного барахла.

Может при других обстоятельствах я бы и завис над содержимым сумочки Стрекозы со свойственным любым любопытным Варварам интересом. Но тогда мне было далеко не до дотошного изучения девчачьих сокровищ. Тем более что особой ценности они для меня в эти минуты не представляли, чего не скажешь об их хозяйке, не пойми где и в каком виде сейчас находящейся. Узнал ее полное имя, набрал с ее сотового свой номер, чтобы заполучить через звонок драгоценные циферки ее личной сим-карты прямиком на свой айфон, и на том спасибо, как и вполне достаточно на первых порах. Главное, чтобы она не нарисовалась на мои ясны очи прямо в сию секунду. Боюсь, я точно не сдержусь. А так… хоть немножко переведу дыхание, соберусь с мыслями, верну сумочку на место и с более-менее просветленной головой отправлюсь на очередные поиски. Продолжение охоты на совсем не маленькую, но достаточно проворную и очень даже прыткую Стрекозу. И, да, охоты голыми руками.

Судя по обитающей в квартире почти умиротворенной тишине и едва определяемым звукам, о моем здесь нахождении никто из присутствующих вообще никак не догадывался. Как удобно, не правда ли?

С одной стороны да, а вот с другой (той, которая очень темная, исполосованная до глубоких кровоточащих ран пережитым, увиденным и осознанным), увы, далеко не очень. Если отдышаться за последующие минуты и получилось, то не в полную грудь и без желаемого на то облегчения. Мое активировавшееся по всем максимальным показателям безумие преследовало меня удушающим коконом, как говорится, до его самого последнего вздоха. А сдыхать так скоро в это утро оно явно не собиралось, усиливая свои прессующие атаки каждый раз, как только мое тело или сознание получали очередную наводку о местонахождении прячущейся Стрекозы. Последним меня нехило так придавило у дверей ванной, когда я расслышал явственный шум воды, а по моим нервам прошелся новый разряд высоковольтного тока.

В тот момент все, чем меня недавно лупило (разрывной шрапнелью почти со всех сторон), банально поблекло на фоне действительно смертельно опасной для моей жизни ситуации. А может и не только для моей…

Казалось, мир за пределами этих стен попросту рассыпался в ничто или его снесло ко всем ебени-феням за считанные мгновения, сохранив в целости и сохранности лишь эту долбанную квартиру. И меня… И ее… Ее за этой дверью, абсолютно голую, еще пахнущую оттрахавшим ее Стрельниковым-старшим и его… гребаной спермой. Даже если она сейчас и смоет часть его прикосновений и оставленных на ее коже его следов, но уж спринцеваться точно не станет.

Может последним меня тогда и остановило? Понимание, насколько я брезглив и чистоплотен? И выйди она сейчас прямо на меня абсолютно чистой, благоухающей… одним из отцовских гелей, я все равно не рискну к ней прикоснуться. Пока она не отмоется в другой ванной, другими средствами личной гигиены и не промоет свое влагалище, после чего переждет хотя бы еще несколько дней. Было бы неплохо продержать ее все это время под своим неустанным наблюдением, пока с ее кожи не сойдет последний фантомный отпечаток Глеба Стрельникова, а из памяти — прописавшиеся эмоциональные крючки-захваты на его голос и слова. Хотя даже это не являлось полной гарантией, чтобы добиться столь желаемого для меня результата. Увы, но с таким соперником нужно использовать совершенно иные методы воздействия. И да поможет мне бог хотя бы просто вернуть себе мозги на прежнее место, как и возможность использовать их по назначению в режиме идеально отлаженной работы.

Тем более в те минуты я абсолютно не тянул на трезвомыслящего, да и хотя бы просто на относительно соображающего человека. На стукнутого головой идиота, да, но только не на хорошо всем знающим его людям Кира Стрельникова. Может даже на одержимого психа, уткнувшегося отсутствующим взглядом в белую дверь ванной и прижимающего к ее девственно чистой панели свои дрожащие ладони.