Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании.

– Это лужа, – сообщил виконт, – хоть и на пьедестале. Вы это знали?

– Нет, – откликнулся Алва. – Я здесь не бывал.

– Тогда как мы сюда попали, – удивился Марсель, – и зачем?

Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала.

– Сейчас погаснет, – на всякий случай предупредил виконт, – и мы на обратном пути переломаем ноги.

– Глаза скоро привыкнут, – утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно.

– Ну, раз так…

– То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, – посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное.

– Где ваша собака? – спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.

– Котик у Марианны, – вежливо доложил Валме, – там у него любовь и еда. Не думаю, что сделанный за него выбор повергнет влюбленного в окончательную печаль. И потом, мы скоро встретимся.

– Я в этом не уверен, – не согласился Ворон и затих.

Глава 8

Окрестности Мариенбурга

Ставка фок Варзов

400 год К.С. 10-й день Весенних Ветров

Выкраивать время для фехтования становилось все труднее, но Жермон как-то умудрялся. Не помахать рапирой хотя бы час было для генерала столь же невозможно, как не умыться или не просмотреть и так знакомые до последней речонки карты, а спать удавалось все меньше – полные предвоенной суеты дни с жадностью обгрызали недлинные весенние ночи. Кампания и год все быстрей катились к Летнему Излому, обещая жару и большую кровь. На этом сходились все, а дальше шла неизвестность, потому что игру начинал Бруно.

В ожидании первого хода дриксов фок Варзов сосредоточил основные силы у стен старого доброго Мариенбурга, что, с точки зрения Жермона, было верно. Разумеется, если этим кошачьим летом верным останется хоть что-нибудь…

– Мой генерал.

– Готовы?

Праздный вопрос не требовал ответа, но Придд слегка поклонился, подтверждая, что готов.

– Марикьярская партия. До шестнадцати.

– С вашего разрешения, до двенадцати уколов.

Вот даже как… Решил, что продержится. А почему бы и нет? Школа у мальчишки обычная, дриксенская, опыта не густо, зато хладнокровие – впору Ойгену, а уж добросовестность… Если Валентин за что-то берется, выражение «на совесть» выглядит явным преуменьшением.

– Двенадцать так двенадцать. Надеюсь, ваши успехи не станут поводом для нового разговора с Арно.

– Никоим образом. Выяснение отношений между мной и теньентом Сэ от владения оружием не зависит.

– Я помню, оно зависит от шляпы. Ладно, полковник, пора в позицию. У нас вряд ли больше часа.

Приветственный взмах клинка и радость. Он едва не забыл, каким счастьем может стать движение, спасибо Вальдесу – напомнил…

– Один!

– Несомненно, господин генерал.

– Может, все-таки до шестнадцати?

– Нет.

– Как угодно… Два!

Очередная тренировка катилась обычным порядком. На восьми против трех они завязли. Валентин больше не ошибался. Чем ближе был проигрыш, тем точнее и спокойней он действовал. Хороший признак. Из таких маршалы и выходят… Ариго атаковал и достал-таки противника, но и сам налетел на встречный удар.

Девять на четыре!.. Два месяца назад пределом Придда была пара уколов. На шестнадцать.

– Молодец! – не удержался Жермон и едва не пропустил пятый укол, потому что Придд, в отличие от некоторых, не отвлекался. Ариго метнулся в сторону прежде, чем осознал, что делает, и заметил краем глаза бирюзовую фигуру. Фигуры… Бергеры. Пришли и, по своему обыкновению, смотрят. Прерывать бой, хоть бы и учебный, ради болтовни с застольем в Торке почиталось неприличным, а явись горцы по делу, они бы у стены не стояли.

Бергерский этикет требовал профехтовать, «не замечая» посторонних, не меньше получаса, и Жермон кивнул Валентину: мол, продолжаем. Придд невозмутимо контратаковал. Зазвенели клинки, стало не до бергеров, но, пытаясь развернуть противника против света, Жермон невольно разглядел и гостей. Катершванцы. Четверо или пятеро… Дружеский визит. Очень дружеский… К вечеру надо раздобыть пива и какой-нибудь окорок…

– Пфе!

Полный пренебрежения возглас разнесся по двору, живо напомнив Агмарен и недовольного добытой тушей повара. За первым фырканьем последовало второе, более громкое. Что-то тихо и неразборчиво сказали по-бергерски. В ответ раздалось бурчанье. Жермон почти оглянулся и неожиданно для себя самого прыгнул вперед и вбок. У плеча блеснул клинок Валентина, но цели не встретил. Угадал! Хоть и не Вальдес, а угадал… Второй раз за день!

– Пфе!

На сей раз Ариго не смог не обернуться, а обернувшись, увидел, что бергеров стало больше. На одного. Для Катершванца вновь прибывший был низковат, но ширина плеч внушала уважение. Зато манеры…

– Пфе!

Короткий недовольный ответ. Эрих? Или Дитрих?

– Мой генерал?

– К кошкам! Продолжаем…

– …это ошень по-детски – ошень глюпо…

Плохой талиг… Громкий, настырный и плохой. Раздраженный шепот на бергерском… Снова талиг. Принесло же такого! Брюзжал бы по-своему, так ведь нет, нужно, чтоб лошади, и те понимали… Знаток!

– Пфе! И кто только…

Еще парочка атак, и хватит. Все равно толку не будет. И удовольствия тоже, а какой шикарный получался бой!

– …если такой шаг здесь зчитают…

Урчание Катершванцев, бурчанье знатока, достойные лошади вздохи и фырканье… Не слушать! Ты преспокойно спишь под пушечную канонаду, а тут всего лишь бергер. Громкий, невоспитанный, но ведь не пушка же!

– Пфе!.. Это зовершенно против зтравого змысла…

– Па… Што они телают? Што они телают?! Я не могу без злез на такое змотреть…

– … они хотят так воевать?.. Не змешите меня…