История - Фукидид

34. Приблизительно в это же время пелопоннесцы с эскадрой в 25 кораблей1 стояли на якоре у Навпакта против афинской эскадры, несшей охрану направлявшихся в Сицилию грузовых судов. Пелопоннесцы приготовились к морской битве, снарядив еще несколько кораблей, так что теперь у них было кораблей лишь немногим меньше, чем у афинян, и затем перешли на якорную стоянку у Эринея2 в Ахайе, в области города Рин. Бухта, где стояли корабли, имела форму полумесяца, и прибывший на помощь сухопутный отряд коринфян и тамошних союзников расположился на выступающих с обеих сторон в море мысах залива; корабли же образовывали замкнутую линию между ними. Начальником эскадры был коринфянин Полианф3. Афиняне на 33 кораблях под командой Дифила вышли против них из Навпакта. Коринфяне же сперва не трогались с места, а когда, по их мнению, настало время, они по сигналу двинулись на афинян и начали битву. Долго противники не уступали друг другу. Три коринфских корабля было уничтожено; у афинян, хотя ни один корабль не был совершенно затоплен, однако семь кораблей вышли из строя, получив в носовой части пробоины от ударов коринфских кораблей (именно для этой цели якорные брусья-тараны коринфских кораблей были сделаны более массивными). Битва осталась нерешенной, и первоначально каждая из сторон считала себя победительницей. Корабельные обломки, однако, захватили афиняне, потому что и ветер относил их в море, и коринфяне больше не возобновляли атаки. После битвы эскадры разошлись. Ни одна из сторон не пыталась преследовать; пленных не было, так как коринфяне и пелопоннесцы, сражавшиеся у берега, легко спасались вплавь, а у афинян ни один корабль не был потоплен. После отплытия афинян в Навпакт коринфяне тотчас же поставили трофей как победители, так как вывели из строя больше вражеских кораблей и не признавали себя побежденными на том же основании, что и их противники, которые не думали, что одержали победу. Как считали коринфяне, они одержали верх, потому что не были разбиты наголову, а афиняне видели свое поражение в том, что не одержали решительной победы4. После отплытия пелопоннесцев разошлось и сухопутное войско. Тогда афиняне также поставили трофей как победители в Ахайе, приблизительно в 20 стадиях от Эринея, где коринфяне стояли на якоре. Так кончилась эта морская битва.

35. После того как фурийцы согласились участвовать в войне, выставив отряд в 700 гоплитов и триста метателей дротиков, Демосфен и Евримедонт приказали эскадре держать курс вдоль побережья Италии к Кротонской области1. Сами же они, сделав смотр всему сухопутному войску у реки Сибариса2, повели войско через Фурийскую область. Когда войско дошло до реки Гилия3, кротонцы выслали им сообщение, что проход войска через кротонскую землю нежелателен. Поэтому афиняне продолжали свой путь по направлению к морю, к устью реки Гилия и там провели ночь. Туда же прибыла и эскадра. На другой день афиняне сели на корабли и пошли вдоль побережья, по пути заходя во все города (кроме Локров), пока не достигли Петры4 и Регийской области.

36. Между тем сиракузяне, получив известие о приближении афинской вспомогательной эскадры, решили вторично попытать счастья своими морскими силами и сухопутным войском, собранным для этого: они желали дать бой до подхода кораблей Демосфена и Евримедонта. Сиракузяне ввели на своих кораблях некоторые боевые приспособления, с помощью которых они смогли, как показал опыт, в первом сражении получить перевес над врагами. Между прочим, они укоротили носовые части кораблей и этим сделали их более крепкими1. Кроме того, на носах кораблей они поставили толстые брусья-тараны, от которых провели внутри и снаружи к бокам кораблей подпорки (каждая около 6 локтей в длину). Именно такое приспособление в носовой части кораблей было и у коринфян в битве с афинской эскадрой в Навпакте. Сиракузяне надеялись таким образом получить преимущество над афинскими кораблями, построенными иначе, с более тонкой носовой частью, рассчитанными на атаку неприятельских кораблей не спереди, а сбоку. Здесь в Большой гавани битва с участием многих кораблей на узком пространстве, по мнению сиракузян, при наличии их новых приспособлений, должна была оказаться для них благоприятной. Атакуя вражеские корабли спереди, сиракузяне надеялись пробивать их полые и непрочные носы ударами своих крепких и массивных наконечников. Между тем, как думали сиракузяне, у афинян в узком пространстве не будет возможности ни зайти сбоку, ни прорваться сквозь боевую линию противника2 (а на этот излюбленный маневр в своем военном искусстве афиняне рассчитывали гораздо более, чем на все остальные приемы). Однако прорвать свою боевую линию сами сиракузяне по мере своих сил не дадут, а атаковать сбоку помешает афинянам узость пространства. Поэтому теперь сиракузяне смогут воспользоваться преимущественно тем приемом, который прежде считался недостатком в искусстве кормчих, а именно ударом в неприятельский корабль спереди. Этот-то прием, по их расчетам, должен был доставить им наибольший перевес. Ведь теснимые сиракузянами афиняне смогут отступить только к берегу, и притом лишь в небольшой части его против своего лагеря (остальная же часть гавани будет в руках сиракузян). Если же афиняне под натиском сиракузян будут вынуждены сосредоточить все свои силы в одном небольшом пункте, то столкновение их кораблей между собой неизбежно вызовет у них замешательство. Именно это обстоятельство особенно и вредило афинянам во всех тогдашних морских сражениях, так как они не имели возможности, как сиракузяне, отступать к берегу на всем его протяжении. Выйти же в открытое море мимо сиракузян (которые могли и нападать со стороны моря и отступать) афиняне не смогут, тем более что и Племмирий находится в руках неприятеля, да и устье гавани невелико.

37. Вот какой план составили сиракузяне в соответствии со своими познаниями и своими силами. Вместе с тем, чувствуя себя после первой битвы уже более уверенно, они решили атаковать афинян одновременно на суше и на море. Гилипп вышел из города с сухопутным войском несколько раньше и повел его к афинской стене, со стороны, обращенной к городу. С другой стороны двинулись от Олимпиея1 к стене гоплиты, всадники и легковооруженные воины сиракузян. Вскоре за тем вышла эскадра сиракузян и союзников. Афиняне сначала думали, что неприятель намерен напасть только с суши, и, увидев внезапный маневр эскадры, пришли в замешательство. Одни строились в боевом порядке на стенах и перед ними против наступающего врага; другие выступили навстречу быстро двигавшемуся из Олимпиея и из других укрепленных пунктов вне города большому отряду конницы и метателей дротиков; третьи, наконец, садились на корабли и спешили к берегу на помощь своим. Сев на корабли, они вышли в море навстречу врагу. Афинская эскадра насчитывала 75 кораблей, у сиракузян же было около 80 судов2.

38. Большую часть дня противники провели, пробуя силы друг друга. Они то подплывали, то вновь отступали и, наконец, разошлись, не добившись сколько-нибудь значительного успеха (сиракузяне потопили лишь один или два афинских корабля). Одновременно отступило от стены также и сухопутное войско сиракузян. На следующий день сиракузяне держались спокойно, не выказывая своих дальнейших намерений. Никий все же, видя, что битва осталась нерешенной, и ожидая новой атаки, распорядился исправить повреждения кораблей и поставить на якорь грузовые суда перед частоколом, который афиняне, не имея закрытой гавани, вбили в море перед кораблями для их защиты. Эти грузовые суда Никий расставил на расстоянии около 2 плефров одно от другого1, чтобы афинские корабли в случае нужды могли найти надежное убежище и спокойно выйти вновь в море. Эти приготовления заняли у афинян целый день до самой ночи.

39. На следующий день сиракузяне таким же образом, как накануне, возобновили атаку сухопутными и морскими силами, но уже в более ранний час. Обе эскадры, как и прежде, стояли друг против друга и опять провели большую часть дня в таком положении, пробуя силы противника. Наконец коринфянин Аристон1, сын Пиррихия, лучший кормчий у сиракузян, дал совет военачальникам своей эскадры приказать рыночным властям в городе скорее перенести рынок со всеми товарами на морской берег и заставить продавцов вынести туда какие у кого есть съестные припасы. Это было сделано для того, чтобы экипажи кораблей вышли на берег и тут же могли спокойно пообедать и затем в тот же день, через несколько времени, неожиданно возобновить атаку на врага.

40. Приняв совет Аристона, военачальники послали вестника в город. Рынок был перенесен, и сиракузяне внезапно стали грести задним ходом к городу. Затем тотчас же сошли на берег и принялись за обед. Тогда афиняне, в уверенности, что неприятели отступили в город, отказываясь принять сражение, также спокойно сошли на берег и занялись разными делами и приготовлением обеда, вовсе не ожидая в этот день нападения врагов1. Между тем сиракузяне внезапно сели на корабли и перешли в наступление. Афиняне в сильном смятении беспорядочно вернулись на свои корабли (большинство не успело даже поесть) и лишь с трудом наконец смогли выйти навстречу врагу. Некоторое время противники опять стояли друг против друга, воздерживаясь от нападения. Затем афиняне решили, что им не следует тратить силы на утомительное выжидание, а необходимо как можно скорее напасть на неприятеля2. Подбадривая друг друга, афиняне двинулись на врага, и битва началась. Сиракузяне держались спокойно. Согласно своему плану они направляли носы своих кораблей против неприятельских и наносили вновь приделанными таранами глубокие пробоины (главным образом в носовой части афинских кораблей с выносной греблей3). Сиракузские метатели дротиков также причиняли много вреда афинянам с палубы своих кораблей, а еще более те, которые подплывали на лодках сбоку под весла афинских кораблей или, плывя возле них, поражали дротиками гребцов.