Адамант Хенны - Ник Перумов

Внутреннему взору внезапно предстала та же картина, которую видела пораженная Эовин, наблюдая за схваткой Серого и Хенны. Исполинский столп со светочем… битва темной и светлой армий…

А затем в один миг наступила полная неразбериха. Многие из воинов Хенны очумело терли глаза, словно только что вырванные из объятий сна. Как-то вяло атаковали они, точно по привычке, не слишком даже понимая, из-за чего они сражаются с отважными чужаками.

— Внутрь! — выкрикнул Фолко — одновременно с Санделло.

Меч горбуна рассек золотую ткань, отряд рванулся в открывшийся проем.

Ошеломленные, сбитые с толку противники даже не попытались воспрепятствовать. И упускать краткий миг удачи было нельзя!

В шатре было светло. Мирно потрескивая, горели факелы; среди измятых покрывал лежало два тела — не поймешь, то ли убитые, то ли просто без чувств. Еще один, в одеяниях ближайшего прислужника Хенны, стонал, рухнув на колени и обхватив голову руками. С окровавленной саблей наголо застыла растерянная золотоволосая девушка… Силы великие! Эовин! Живая, невредимая! Однако Фолко даже не успел толком обрадоваться. Потому что над поверженным Хенной, сжимая в руках вожделенный Адамант, стоял, гордо расправив плечи и вздернув подбородок, высокий седой человек. Стоял и смотрел прямо в слепящий пламень чудесного Камня. Заслышав шум, человек с Адамантом в руке медленно и спокойно повернулся к ворвавшимся. И тотчас наступила жуткая тишина. Фолко ощутил, как у него на затылке зашевелились волосы, он хотел закричать — и не мог, хотел замахнуться мечом — и тоже не мог; он лишь стоял и смотрел, а секунды внезапно стали очень, очень долгими…

— Вот и встретились, — спокойно произнес Олмер.

…Золотоискатель из Дэйла, Злой Стрелок, Вождь Эарнил, Король-без-Королевства, Кольценосец, Ужас Запада, Потрясатель Основ, Проклятье Гондора, Бич Арнора и Погибель эльфов…

Фолко смотрел. Лицо, навечно врезавшееся в память, то самое лицо, хотя, конечно, и его не пощадило время. Олмер сильно изменился — остались неизгладимые следы страшной боли и нечеловеческого ужаса. Но глаза — глаза прежние. И в прежней, хорошо знакомой усмешке кривились губы.

— Клянусь бородой Дьюрина, это же… это же… — услыхал Фолко потрясенный шепот Малыша. И тут разом произошло несколько событий.

Санделло шагнул вперед. В руках у него оказался длинный сверток — «трофеи» Хенны из имущества путешественников были разложены прямо тут, в шатре. Горбун невозмутимо поклонился Олмеру.

— Твой Меч, повелитель, — скрипучим и холодным голосом произнес Санделло, почтительно протягивая обеими руками оружие — протягивая так, словно они расстались с Вождем только вчера и войско Короля-без-Королевства вновь стоит под стенами Серой Гавани…

Ветхая ткань слетела.

— Спасибо тебе, старый друг, — негромко произнес Олмер. И глаза его вновь стали глазами простого смертного человека. — Неужели ты верил все эти годы?..

— Верил, повелитель, — так же негромко ответил Санделло. — Верил и…

— Олмер?.. — вырвалось у бедняжки Эовин. — Как…

Она хотела сказать что-то еще, но тут снаружи вновь раздался шум боя.

Под ударами затрещала ткань золотого шатра. И с разных сторон внутрь рванулись перьерукие, а при виде их вожака у раненого Вингетора внезапно вырвался крик:

— Фелластр!

Он не останавливался ни на минуту. Не зная сна и отдыха, он гнал утлое суденышко все дальше и дальше по темным водам великой подземной реки, своего рода Андуина Черных Гномов. И слова «по воле Великого Орлангура!» безотказно посылали ему самых сильных гребцов и самые быстроходные лодки.

Ни один из его спутников ни разу не дерзнул задать ему хотя бы один вопрос. Чело посланца казалось темнее даже вечной подгорной ночи, а в глазах застыло холодное, жестокое выражение. Он очень спешил. Что-то подсказывало ему, что бесценен каждый час, что еще немного — и невиданное чудо, чудо, которое он должен доставить Золотому Дракону, попадет в иные руки, и тогда заполучить его удастся лишь через большую, очень большую кровь… Словно уловив мысли хозяина, оживал и просился в руку длинный бердыш, страшное оружие, которым в равной степени можно было и рубить, и колоть…

Великий Орлангур не вел бесед со своим посланником. Вместо слов страннику открывались видения — и одно из них, вид сказочного корабля-лебедя и двух сошедших на берег обитателей Заката, наполняло сердце посланника болью и страхом. Он догадывался, кто эти двое. Он почти не сомневался, зачем они отправились в Средиземье. Он твердо знал, почему это стало возможно, несмотря на гибель Серой Гавани и падение Прямого Пути. И еще лучше он мог провидеть то, что произойдет, если в руки этой пары попадет Огненное Средоточие Силы.

Пламенное Сердце он видел тоже. Иногда оно представлялось в виде сверкающего колеса, катящегося по земле и оставляющего за собой сплошную стену пожаров, то в виде мирно искрящегося кристалла, охваченного темной плотью человеческих рук, то как полыхающее в зените светило, много чище и ярче солнца… Чем дольше уходил он на юг, тем острее и точнее чувствовал его. И теперь мог найти дорогу к нему даже с закрытыми глазами.

Однако в эту ночь с Пламенным Сердцем творилось нечто странное. Оно то разгоралось до немыслимой, почти невыносимой силы — и тогда посланнику приходилось успокаивать то и дело кидающихся в драки друг с другом гребцов, то приугасало так, что он почти терял его из виду. А потом оно вдруг запылало — и посланник невольно прикрыл глаза, спасаясь от пронзающих лучей; а потом увидел человека, который обеими руками сжимал светящийся Камень и пристально вглядывался в него.

— Олмер! — У посланника вырвался глухой вскрик, полный затаенной ярости и неописуемого удивления. — Ты же мертв! Мертв как камень! Ты нашел погибель в Серой Гавани! Или это злой морок?!

Гребцы с ужасом косились на своего пассажира.

Нет, это был не морок и не лживое, насланное неведомым чародеем видение. Он чувствовал, что это правда — правда от начала до конца, — и рука до боли стискивала бердыш. «Как же ты добрался до Него, ты, вышедший из смертной тени? Как Мандос согласился отпустить тебя? Какие Силы решили твою судьбу? Для чего ты вновь в Мире и кто тебя послал? Зачем? За Силой Огненного Сердца? Или ты добыл его для самого себя? Ну что ж, теперь-то мы и проверим, так ли хорош мой бердыш в настоящем бою!»

В эту ночь никто из гребцов не спал. У самого края их лагеря, что прилепился на крошечной галечной косе, неподвижно застыла необычайно широкая и мощная даже для Черных Гномов фигура.