Наши братья меньшие - Бернгард Гржимек

Двумя днями позже Агата кусает одного гостя в руку до крови.

Позже к нам приходят в гости два кинооператора. Они рассказывают, что в Южной Америке им частенько приходилось иметь дело с попугаями и пусть мы не беспокоимся, они с ней поладят. Агата вцепляется обоим в руки, а в одного из них прямо мертвой хваткой — едва удается ее отодрать. Мой лейкопластырь уже на исходе.

Агата целую неделю остается в доме наедине с девушкой, которая за ней ухаживает. Однако Агата ни разу не соглашается залезть к ней на руку. Когда я возвращаюсь, Агата по-прежнему доверяет мне. Несмотря на то что все с ней приветливы, она всех игнорирует. Еще и сегодня, по прошествии многих месяцев, она старается укусить каждого, кроме меня.

Такая исключительная любовь все же удивительна. У меня сейчас живут два старых волка, ставших совсем ручными. Но ничто не говорит о том, что они ко мне относятся доверчивее, чем к другим людям. Вероятно, такая неистовая влюбленность и упорная верность, относящаяся к одной определенной персоне, свойственна только моногамным животным, заключающим один-единственный брачный союз на всю жизнь. Для Агаты я, безусловно, являюсь ее партнером. При этом я даже не знаю, какого она пола — женского или мужского, как это часто бывает с теми птицами, у которых оба пола носят одинаковое оперение. Даже возраст ее мне неизвестен.

Когда я чешу ей головку, то могу ее иногда обмануть, подсунув чужие пальцы вместе со своими и осторожно убрав затем свою руку. Но только очень недолго разрешает Агата чужим пальцам себя ласкать, потом она отворачивает свою красивую серебристо-серую головку: «не надо».

Мне хочется научить ее исполнять что-нибудь новенькое. И ничего глупее мне не приходит в голову, чем просвистеть ей популярную американскую песенку «Лили Марлин», Итак, двадцать, тридцать раз я насвистываю ей несложный мотивчик: «Перед казармой, прямо у ворот…» Когда она мне издали что-то насвистывает, я исполняю ей в ответ одну и ту же фразу: «Перед казармой, прямо у ворот…» Надо сказать, что у Агаты огромный набор разных свистов. Она никогда не свистит подряд одно и то же, а меняет свои позывные. Однако с «казармой» она заставляет себя долго ждать. Зато, когда до нее доносится свисток паровоза, резкий и переливчатый, она с восторгом ему вторит, да так, что закладывает уши. Будем надеяться, что она не научится подражать еще и звуку сирены!

До появления Агаты члены нашей семьи, чтобы общаться между собой в этом большом трехэтажном доме, выработали особую сигнализацию при помощи свиста. Теперь это стало невозможным: никто уже не может понять, кто кого и куда зовет!

Пришел в гости сосед. Пока он со мной разговаривает, из соседней комнаты внезапно раздается громогласный хохот — Агата демонстрирует его впервые, хотя находится в доме уже больше месяца. Сосед поднимается:

— Простите, я не знал, что у вас гости…

Я заметил, что охотнее всего Агата разговаривает и свистит, когда находится одна в комнате, за полузакрытой дверью. С маленьким Михаэлем она дружить не хочет. Когда она сидит на столе, а он бегает вокруг, она, наклонив голову вперед, как разъяренная наседка, бегает маленькими шажками по столу, преследуя его.

С некоторых пор Агата стала кричать «мяу», очень естественно и похоже — «ми-а-у», хотя в доме нет ни одной кошки и ни одна к нам не наведывалась в гости. Через пару дней она начинает издавать свое громкое «ха-ха-ха» каждый раз, когда какая-нибудь из наших собак подходит к ее клетке. Когда я пересаживаю ее со стола в клетку, она неизменно произносит «гобо». Скажи она это с самого начала своего появления в нашем доме, я наверняка окрестил бы ее «Гобо» и считал бы, что это «он», а не «она».

Однажды я, поднимаясь по лестнице на второй этаж, насвистывал «Лили Марлин». Внезапно до меня снизу совершенно явственно доносится мотив: «Перед казармой, прямо у ворот…» Радостно бросаюсь вниз, как говорится, перил не касаясь:

— Хедвиг, это вы только что свистели?

— Нет.

— Ну значит, это она наконец-то выучила! — радуюсь я.

Но тут раздается довольное хихиканье из детской кроватки: оказывается, это Михаэль позволил себе со мной такую шуточку.

Но тремя днями позже Хедвиг начинает утверждать, что попугай на самом деле насвистывал «Лили Марлин». Но я стал недоверчив и сомневаюсь в этом. А ровно через месяц после того, как я начал насвистывать Агате этот мотив, я и сам услышал, как она его повторяет.

Я сижу за письменным столом и слышу, как внизу, на первом этаже, Агата несколько раз подряд насвистывает: «…прямо у ворот».

Днем она сидит в клетке на балконе и развлекается тем, что пугает прохожих. Люди начинают нервно оборачиваться, потому что кто-то их освистывает. Только немногие догадываются, что это проделки попугая. Потом она выступает в роли резкого звонка. Мое семейство, у которого от этого звонка закладывает уши, утверждает:

«Специально, чтобы нас позлить!»

Но вечером снова раздается: «…прямо у ворот», а когда собак зазывают со двора домой, Агата внезапно тоже кричит: «Иди, иди, иди!»

Я открываю дверцу и жду, пока Агата вылезет и переберется на крышу клетки. Она нацеливается головой на мое плечо, словно вот-вот перелетит ко мне. Однако до сих пор Агата только однажды решилась полететь в комнату, и то с испуга. Но когда я кладу свою руку на ее клетку, Агата делается внезапно совершенно другой птицей: она пригибается вниз и, полураскрыв крылья, кладет подклювье на мой указательный палец и имитирует, будто что-то пьет. Время от времени она засовывает клюв меж моих пальцев. Мне еще ни разу не приходилось видеть парочку флиртующих серых попугаев, но я не сомневаюсь, что Агата исполняет передо мной самый настоящий брачный танец. Она то влюбленно покусывает слегка мои пальцы, то ставит свою левую ножку на какой-то момент на мою руку, каждый раз только на какой-то момент, чтобы сразу же отдернуть ее назад. На руку она не заходит, хотя обычно ее не надо об этом упрашивать. Агата явно кокетничает: даже от протянутой ей вишни, ее любимой ягоды, она презрительно отворачивается, находясь в состоянии экстаза.

Интересно, по каким признакам Агата, которая так злобно отвергает всех других людей и даже кусает их, узнает меня? По голосу? По лицу? По одежде? По запаху? Ведь далеко не все птицы в этом схожи между собой.

Так, один орнитолог вырастил у себя на балконе и в квартире ручную самочку-дрофу. Когда эта огромная птица гуляла по парку со своим хозяином, она каждый раз почему-то пугалась, когда тот надевал шляпу. Птица охотно бежала за своим хозяином, когда тот шел с непокрытой головой, и убегала от него, как только он надевал на себя головной убор. Попеременным надеванием и сниманием шляпы можно было заставить эту птицу бегать взад и вперед. Кстати, прирученный самец того же вида очень быстро привык к головному убору хозяина и не обращал на него никакого внимания.