Кантор идет по следу - Рудольф Самош

— Я охотно помогу вам закончить строительство. Я и сама хочу войти в новую семью не с пустыми руками. У меня в излучине Дуная есть свой участок с небольшим дачным домиком и шестьдесят тысяч форинтов на сберкнижке, — скороговоркой выпалила Дитке.

— О! — Семеш махнул рукой. — Не в деньгах счастье. Лучше не будем говорить об этом. Беда в том, что я примерно еще с год не смогу привести подругу в дом. Я сейчас попал в затруднительное положение. Мне не хватает для окончания строительства пятидесяти — шестидесяти тысяч форинтов. Но… — Семеш поднял голову и бодрым голосом продолжал: — Мужчина остается мужчиной. Он всегда преодолевает препятствия на своем пути. Возьмусь за какую-нибудь левую работу, побольше потружусь и…

— Глупости! — прервала Дитке бурный поток слов, извергающийся из уст Семеша. — У меня на улице Дохань есть небольшая вязальная мастерская. Я женщина практичная, так сказать. Когда еще был жив мой покойный супруг, мы договорились с ним относительно того, что каждый из нас что-то вносит в семью. Брак, по-моему, это все равно что торговая сделка. В основе его должны лежать материальные блага, а если в довершение к этому есть еще и чувства, то это — просто божий дар!

— Да, да, — Путя согласно закивал головой. Глаза у него оживленно заблестели. — Меня очень радует, что вы верующая, Дитке, — продолжал Семеш. — Только верующие способны на серьезные и глубокие чувства.

— Я вижу, у вас есть машина?

— Есть, но надолго ли… Если я не смогу достать денег на продолжение строительства, придется ее продать.

— Об этом мы с вами поговорим позже, а сейчас, если вы не возражаете, я хотела бы взглянуть на вашу виллу.

«Практичная, осторожная курица», — подумал Семеш, а вслух произнес:

— Пожалуйста, хоть сейчас. Мне будет очень приятно. Это, видимо, означает, что я могу надеяться, а?

— Человек может надеяться лишь на милость божью. Он посылает нам и хорошее, и плохое. — Дитке отпила несколько глотков кофе.

Семеш подозвал официантку и расплатился.

— Вы слишком много дали ей на чай, — заметила Дитке, когда официантка отошла от стола. — До свадьбы мы с вами будем вести расчеты порознь. Сейчас я вам задолжала двенадцать форинтов сорок филлеров. Сумму, которую вы дали официантке на чай, я с вами делить не стану.

— О, я с вами полностью согласен, но я так обрадовался встрече с вами, что действительно дал на чай больше положенного. Но разрешите мне по случаю нашей первой встречи заплатить за вас!

— Пожалуйста, — не стала противиться Дитке, — но я остаюсь верна своим принципам: быстрый и точный расчет способствует крепкой дружбе. Прошу заметить это. И вообще, легкомыслия я не люблю.

Семешу ничего не оставалось, как слушать ее и кивать, а в голове у него роились мысли, что с этой скрягой, видно, ничего не выйдет и пора бы ему исчезнуть с ее глаз.

— А где стоит ваша машина? — поинтересовалась Дитке…

— Моя машина? Одну минуту… — Семеш стал разглядывать машины на стоянке.

«Черт возьми! — выругался он про себя. На стоянке среди „Волг“, „фордов“ и „опелей“ стояло, по крайней мере, восемь „трабантов“, а он, как назло, забыл номер машины, на которой приехал.

Наугагд Семеш подошел к первому попавшемуся «трабанту» и, всунув ключ, проговорил:

— Кажется, это моя. — Однако ключ почему-то не поворачивался.

— Эй! Что вам нужно?! — крикнул Семешу лысый мужчина, рассматривавший витрину магазина.

— Как что? Что нужно! Уехать хочу. Машина-то моя, — обиженным тоном ответил Семеш.

— Ваша не машина, а милая дамочка. — И лысый решительно направился к нему.

— Попрошу выбирать слова! — бросил Семеш лысому и, повернувшись к Дитке, добавил, но так, чтобы слышал лысый: — Черт бы их побрал! Понаделали этих «мыльниц» и покрасили в один цвет. Поди разберись, где машина твоя, а где чужая…

Семеш ломал себе голову над тем, как бы с честью выйти из этого щекотливого положения. Его даже в пот бросило. И вдруг он вспомнил, что на зеркальце заднего обзора в машине Турка болталась игрушечная фигурка Швейка. Он подскочил к третьей в ряду машине е фигуркой Швейка и, бросив презрительный взгляд в сторону лысого, с облегчением сказал:

— Вот она, моя!.. Прошу вас. — И Семеш галантно открыл дверцу. Заметив подозрительный взгляд дамы, он объяснил: — Эти машины такие одинаковые, что не удивительно, если не узнаешь собственную и сядешь в чужую… А как разошелся этот лысый тип! Балда, да и только: думает, если у него машина есть, то у других ее нет. Никакой тебе деликатности! Одна грубость…

Через минуту они уже ехали по улице. Не имея нужного опыта, Семеш вел машину осторожно. Не без труда он выехал из центра и свернул на набережную, которая была относительно свободной. Пользуясь этим, Семеш несколько отвлекся и начал расписывать красоту Будапешта. Практичная Дитке с удивлением слушала его восторженную болтовню. Она будто впервые в жизни видела и Королевский дворец, и Собор короля Матьяша, и Бастион рыбаков, и Цепной мост, и здание академии, и парламент с его многочисленными башенками… Виной тому был торжественный голос Семеша.

В Буду Семеш проехал по мосту Маргит, миновал минарет Гюль Баба. Проезжая мимо ресторанчика Пейерли, он не забыл упомянуть о том, какой великолепный фасолевый суп там подают, а через несколько секунд уже рассказывал ошеломленной Дитке какую-то древнюю легенду о нашествии турок на Венгрию.

Свернув на улицу Вархалои, он поехал на подъем. Минуя научно-исследовательский институт связи, Семеш со знанием дела начал распространяться о современной сверхдальней связи. Насладившись произведенным на даму впечатлением, Семеш заговорил о том, что, по его глубокому убеждению, мужчина должен содержать женщину, должен создать для нее удобное гнездышко и тому подобное.

— Вот мы и приехали, дорогая, — Семеш затормозил перед недостроенной виллой, которую облюбовал заранее. Выйдем, дорогая!..

Выйдя из машины, он галантно открыл дверцу и пригласил даму выйти.

— Только осторожно, не запачкайтесь, пожалуйста, — вежливо предупредил он. — Знаете, при строительстве не обходится без известки, глины, обломков кирпича…

Дама, словно зачарованная, остановилась перед виллой и оценивающим взглядом начала ее осматривать. Не сдержавшись, она назвала возможную цену виллы:

— Триста, нет, тысяч четыреста.

Семеш вытирал руки платком и переступал с ноги на ногу.

— Так-так! — громко произнесла Дитке. — Так почему же приостановились строительные работы?

— Положение довольно щекотливое, — с наигранным замешательством начал объяснять Семеш. — Как я уже говорил, у меня не хватило денег, а влезать в долги мне не захотелось. При займе в банке нужно платить шесть процентов, в другом месте потребуют и того больше. К сожалению, с января подорожали строительные материалы. Если бы не это… А тут еще и одиночество, когда сам не знаешь, для чего и для кого все это строишь…